Языковые взаимодействия тюркских и славянских народов

Война и мир

Работу над этой главой я прервал, чтобы слетать в Дубулты на четырехстороннюю встречу писателей. С 13 по 16 мая 1974 года в зале Дома творчества шли обсуждения литературных дел с участием четырех делегаций - Индии, Бангладеш, Пакистана и Советского Союза. Главной темой дискуссии, так же как и на первой встрече в Ташкенте, и на конференции в Алма-Ате стал вопрос: отношение к

культурному наследию. Выступающие не выделяли его из общей проблемы - современность и история. Делегаты говорили о том что научно-техническая революция увеличила психологическую дистанцию между прошлым и настоящим. Есть ли необходимость вникать в идеи старика Вольта о гальванизации, чтобы включить зажигание в автомобиле?

Яростное отрицание классической истории - одна из характерных черт мировоззрения молодой интеллигенции Азии.

Недоверие к истории и на Востоке и на Западе вызвано тем, что история, как считал Поль Валери, дискредитировала себя в последние столетия. Она слишком долго была прислужницей политики, источником шовинизма и национализма.

Даже влюбленный в историю Марк Блок вынужден был, говоря о влиянии историков на историю, некогда заметить: “И правда, у человека, который сидя за письменным столом неспособен оградить свой мозг от вируса современности, токсины этого вируса того и гляди профильтруются даже в комментарии к “Илиаде” или “Рамаяне” (1).

История участвует в формировании современного мировоззрения. Ученые, состоявшие на службе империализма и колониализма, своими авторитетными трудами, прививали народам комплекс расовой и национальной неполноценности.

Против этого решительно выступила советская историческая наука .

На совещании хорошо думается. Как на концерте симфонической музыки. Речи или музыкальный фон стимулируют мыслительный процесс. Ассоциации непрерывны.

.Упорная вера в неизменность вещей делает науку ненаучной. Действительность может быть понята по ее причинам - искал выход Лейбниц. Но причины часто постулировались в практике, ибо они должны были служить убедительным оправданием необходимого следствия.

Смешение преемственной связи с объяснением - не всегда заблуждение, но нередко метод исследования. Сила персональной оценки превосходит историческую истину, и вольно или невольно факт приобретает черты сатанинские и обречен на презрение ученого, так как идее божеской факт служить уже не может. Следовательно, не нужен.

Одной из причин ненаучности историографии можно назвать и слепое доверие к письменным источникам. Они отдельно, и в совокупности опровергают ходячую поговорку - “история права”. Принимая любое свидетельство древних хронистов на веру, мы получаем ложное представление о минувшем. Историческое событие чаще всего описано с одной стороны, и беспристрастность ее еще требует доказательств. В сознании наших предков были свои внутренние перегородки; в каждой местности и эпохе - свои.

Но что объединяет древних писателей всего мира - любовь к драме. Война и мир. Эта оппозиция увидена писателем в XIX веке. Но формула древних исторических сочинений проще - Война.

Каждое мгновение войны озарено кричащим словом летописца. Века мира не нашли отражения в хрониках.

Мир - не историчен. Его описать труднее. Когда города не горят, не слышны вопли раненых и пленных, не плачут дети, отрываемые от “рожениц”, - летописец безмолствует.

И в европейских, и в азиатских хрониках прошлое человечества предстает в образе бесконечных воин, кровавых дворцовых переворотов, и лишь эпизодически, попутно в ткань повествования попадают факты из истории культуры.

На фоне ярких цветов катастрофы - черного и красного - иногда забелеют купола и шпили храмов. Сверкнут алые от крови кресты и полумесяцы.

Имена и жизнеописания царей, военачальников (даже сотников) известны. Но почти не сохранялись в хрониках имена великих музыкантов, поэтов, зодчих, ученых.

Крики, хрипы и брань несутся со страниц летописей. Страх и ненависть - их содержание. А миллиарды великих и малых Любовей, тысячелетия человеческого Счастья, Радости и Надежды, громадные эпохи мирного труда, преобразовавшего землю, не отразились в летописях. Не зафиксированы и потому забыты гениальнейшие изобретения. Археологи находят изделия из алюминия в погребениях Китая, возраст которых превышает две тысячи лет. Не это невозможно, мы твердо знаем, что алюминий удалось получить лишь после того, как была изобретена гальваническая ванна!

И потом обнаруживают гальваническую ванну в Шумере. Она действовала уже за пять тысячелетий до .рождения мэтра Гальвани.

.Атмосфера войн при переписках летописей еще более сгущалась: копиисты опускали все, что казалось им не важным - живые детали прошедших эпох.

И в итоге, если суммировать сообщение только русских летописей, история Руси предстает клубком драматических, кровоточащих событий, временем беспрерывных междоусобиц, борьбы за власть и войны с кочевниками. Излюбленная антитеза Мишле - историография должна быть все более и более отважной исследовательницей ушедших эпох, а не вечной и неразвивающейся воспитанницей их “хроник”.

Но историк поверил преднамеренным свидетельствам. Гиперболическая метафора была понята буквально.

.И в этих условиях остается признать, что словарь - единственный объективный источник исторических сведения. Язык сохраняет Летопись мира, не отразившуюся в письменности.

Показания языка неожиданны. Он свидетельствует, что с дохристианских времен славяне мирно общались с тюрками. Вместе пасли скот и пахали землю, ткали ковры, шили одежду, торговали друг с другом, воевали против общих врагов, писали одними буквами, пели и играли на одних инструментах. Верили в одно.

Только во времена мира и дружбы могли войти в славянские языки такие слова тюркские, как - пшено (пшеница, сено), ткань, письмо, бумага, буква, карандаш, слово, язык, уют, явь, сон, друг, товарищ .

Мы привыкли называть тюркизмами лишь те слова, что лежат на поверхности книжной речи и не прошли обкатку в народных говорах. Тюркизм - это уже русское слово, происхождение которого не всегда осознается. Названные А. И. Поповым шершавые - чага, евшан, ортьма - не тюркизмы, а просто тюркские слова, употребленные в письменности и не освоенные народом.

Церковь с первых же шагов своей деятельности начала разрушать коммуникации со степью, обосабливая славяно-христианское сознание. Церковь сыграла прогрессивную: роль в судьбе славянских народов прежде всего, возвысив роль активного земледелия, что способствовало повсеместному переходу славян к оседлости.

В XIII-XIV-XV веках духовная оппозиция Русь-Поле предельно обострилась. Культурные контакты, ведущие к взаимопроникновению, приобретают характер эпизодический. Былая фузивность сменилась агглютинативной связью.

Все труднее проникает тюркизм в славянские языки. Эпоха Ига отложила термины преимущественно одного класса (скотоводческие) и, как правило, только в восточнославянские. К XIII веку языки славян были достаточно развиты и полны средствами выражения. К тому же уровни цивилизации Руси и Поля уже не совпадали. Какие новые явления могли принести кочевники Ига в культуру, предельно насыщенную ароматом степного этноса за века минувшие? Большую часть того, что можно было получить от тюрок, славяне заимствовали до XIII века.

 Скачать реферат