Историко-богословский анализ христианского учения о природе Святого Духа

Итак, что же было на нем решено. Символ веры трех сот восьмидесяти святых отцов первого вселенского собора, Никейского гласит так:

«Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через которого все произошло, как на небе, так и на земле: нас ради челов

еков, и нашего ради спасения сошедшего, и воплотившегося и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, и взошедшего на небеса, и сидящего одесную Отца, и грядущего судить живых и мертвых. И во Святого Духа. А говорящих, что было время, когда не было Сына, или, что Он не был прежде рождения и произошел из несущего, или утверждающих, что Сын Божий из иной ипостаси или сущности, или создан, или изменяем - таковых анафематствует кафолическая церковь».[39]

Как мы видим, по отношению к Сыну употребляется слово «единосущный». И на основании общего представления об этом периоде; на основании решений последующих соборов, которые постоянно ссылаются на первый вселенский собор и говорят об истинности его постановлений и непогрешимости; мы можем сказать, что это же слово подразумевается и по отношению к Святому Духу, но не говорится.

Что же нового привнесло в богословие данный термин именно в этот период? Очень хорошо значение этого слова для данного периода объясняет Болотов. Вторая часть этого слова «сущность» по системе установленной Аристотелем используется для обозначения тождественности предметов, у которых одно существо. Значение частицы «едино» он показывает на следующих аналогиях. - те, которые держатся одних и тех же догматических убеждений; - те, которые соединены между собой единством рода. Сам термин «единосущий» по учению Афанасия Великого, пишет Болотов, означает не только единство, тождество, равенство сущности, т.е. качественных определений Отца и Сына, но и тождество, единство существа. То же самое существо, которое есть в Отце, оно же есть и в Сыне; т.е. единосущий Сын не только равносущ Отцу, но и единосущ.[40] Как мы уже говорили выше, это же подразумевалось и относительно природы Святого Духа, но не говорилось, т.к. вопрос о природе Святого Духа официально не поднимался. Далее Болотов продолжает: «Никейский символ не останавливается на тождестве в смысле одинаковости, а ведет к тождеству в смысле именно единства. Но вместе с тем здесь есть и указание на действительное различие Лиц . Можно быть единосущным только кому-либо другому; никто не единосущ сам себе».[41]

Что же повлияло на становление именно такого взгляда по вопросу о природе Троицы и Святого Духа в частности? Говорить о том, что решающую роль сыграла процедура собора, будет неверным. Собор лишь подтвердил, не без вмешательства императора, воззрение противоборствующей Арию стороны, а именно придворного Осия, Александра Александрийского и Афанасия Великого. Но почему эти богословствующие умы не говорят больше об идеи субординации, а говорят о единосущности? Не так просто увидеть эти причины и первое, что стоит отметить – это:

- Водительство свыше в становлении доктрины о природе Троицы. И это водительство можно заметить, по крайней мере, в двух моментах:

- Возникновение Арианства; Его возникновение именно в этот период взбудоражило успокоившуюся идеей субординации церковь и заставило работать богословские умы в направлении раскрытия доктрины о Троице.

- Прекращение гонений и свобода для исповедания христианской религии с приходом Константина. Эта свобода в свою очередь переориентировала умы христиан того времени с вопросов, которые ставили перед ним те трудные обстоятельства, на вопросы, касающиеся вероучения, и в частности появление Ария побудило серьезно заняться доктриной о Троице.

Говоря о слагаемых учения о природе Святого Духа, принятом на Никейском соборе, можно выделить следующие:

- Святой Дух - единосущ Отцу и Сыну, что, конечно, подразумевает и Его не тварность.

- Святой Дух - отличающееся лицо (личность), т.е. не то же самое, что и Отец. Только это не называлось тогда, как будет названо позже, ипостасным различием, т.к. пока не делалось разницы между сущностью и ипостасью. Объяснялось это отличие лиц другим способом, а как, мы рассмотрим ниже, когда будем говорить о понимании Афанасия Великого по вопросу природы Святого Духа.

ОТ НИКЕЙСКОГО ДО НИКЕО-ЦАРЕГРАДСКОГО СИМВОЛА ВЕРЫ

Несмотря на то, что, на Никейском соборе был утвержден термин «единосущный» для объяснения природы Христа, весь этот период до Второго Вселенского собора (381г.), прошел в борьбе между односущностью Ария, Никейской единосущностью и компромиссным вариантом, предложенным Евсевием Кесарийским в термине «подобосущный», в который и приверженцы Ария, и приверженцы Никейского символа вкладывали свое значение. Это в свою очередь развило богословскую мысль о природе Троицы и природе Святого Духа в частности. И породило новые формы понимания данного вопроса. А самая главная заслуга данного периода в области интересующего нас вопроса - это точное определение терминологии, которая использовалась для объяснения природы Троицы. Отличие в этой терминологии мы сможем увидеть ниже, когда будем рассматривать взгляд Афанасия Великого и Каппадокийских отцов.

Итак, начнем рассмотрение этого периода с Афанасия Великого.

Афанасий Великий

Афанасий Великий - архиепископ Александрийский, святой отец церкви (293-373), известен своею борьбою с арианством. Его еще называют старо-никейцем, а тех епископов, во главе которых он стоял младшими никейцами и мелетианами.

Афанасий Великий ясно учил, что сама Троица, т.е. что Отец, Сын и Святой Дух, есть единый Бог. Его учение кратко, хорошо сформулировал Болотов: «Есть единый Бог Отец, Его действительный Сын, истинный Бог из существа Отца и Ему единосущный, и Святой Дух, единосущный Отцу и Сыну».[42] В учении Афанасия В. мы видим учение о единосущности Святого Духа Отцу и Сыну и видим межличностные различия Отца, Сына и Святого Духа. Но Афанасий В. для показания этих межличностных различий не использует слово ипостась или лицо. Не делает он этого из-за того, что для него сущность и ипостась - одного и тоже. Межличностные различия он показывает следующим образом: слова сущность и ипостась он применяет к Отцу и не употребляет их по отношению к Сыну. Относительно Сына он употребляет и, а также и. Отец -, Сын - Логос, Отец - Премудрый, Сын - премудрость. Их Божественное равенство он выражает словом сущий, т. е. Отец Сущий, Сын Сущий, и Святой Дух Сущий.[43] Так же эти межличностные различия и в тоже время единосущность он выражал, используя следующую иллюстрацию: «Три Ипостаси должны быть представлены нераздельными между собою, как о людях представляем телесно, чтобы и нам, подобно язычникам не внести многобожие; но представляй как бы реку, которая исходя из истока, не отделяется от него, хотя два здесь вида и два имени. Ибо Отец не Сын и Сын - не Отец . Как исток не река и река - не исток, но тот и другая суть одна и та же вода, из истока льющаяся в реку, так и Божество от Отца неизменно и неотлучно пребывает в Сыне».[44] То же Афанасий думал и о Святом Духе. Об этом говорит начало этой цитаты «три ипостаси».

 Скачать реферат