Фольклорные мотивы в творчестве Н.В. Гоголя

Чёрт со свиным ликом, конечно, смешон, смешны почти все нечистые духи светлой первой книги Н.В.Гоголя. Обычно если наведут они страх, то ненадолго. Чёртом пугали, он олицетворял наказание за своеволие, за душевную самостоятельность.

Гоголевский черт – это "недоразвитая ипостась нечистого; трясущийся, хилый бесенок; дьявол из породы мелких чертей, которые чудятся нашим пьяницам". В

торжение демонических сил в жизнь человека становится причиной той пустоты в мире, где забыли Бога, которая рождает гибель. В этом ирреальном мире даже красота становится чем-то страшно пронзительным, сопровождаемым не только бесовски - сладким чувством, но и паническим ужасом.

Таким образом, одна из ипостасей гоголевского беса заключается в явлении "бессмертной пошлости людской", которую надо "бить по морде, не смущаясь". Эта пошлость есть "начатое и неоконченное, которое выдает себя за безначальное и бесконечное", она отрицает Бога и отождествляется со всемирным злом.

В "Пропавшей грамоте", к примеру, использована легенда о запроданной душе, за которой отправляются в ад. (Гоголь, сознательно путая фантастическое и комическое, подменяет в повести "душу" - "шапкой".) В основе "Вечера накануне Ивана Купала" - предания об Иване Купала, а "Сорочинской ярмарки" - легенда о черте, выгнанном из пекла, и о поиске чертом своего имущества. Как же Гоголь распоряжался своим фольклорным хозяйством? "На другую ночь и тащится в гости какой-нибудь приятель из болота, с рогами на голове, и давай душить за шею, когда на шее монисто, кусать за палец, когда на нем перстень, или тянуть за косу, когда вплетена в нее лента". Даже по одному этому отрывку из "Вечера накануне Ивана Купала" видно, насколько авторская проза далека от первоисточника. Во-первых, Гоголь пользуется крупным планом (монисто на шее; лента, вплетенная в косу). Во-вторых, придает происходящему конкретно-чувственный характер. В-третьих, вводит элемент пародии ("кусать за палец, когда на нем перстень"). В каждой повести "Вечеров" взаимодействуют сразу несколько фольклорных сюжетов. Концентрация сказочного материала в них громадна.

Гоголь сжимает целые сказки до размеров эпизода. В "Сорочинской ярмарке" сварливая Хивря, услышав стук в дверь, прячет кокетливого поповича на доски под потолком. Этот фрагмент - усеченный сюжет народной сказки "Поп". Кстати говоря, в сказке конкретно-чувственное начало, несмотря на игривость ситуации, полностью отсутствует. У Гоголя же оно играет не меньшую роль, чем сам сюжет: "Вот вам и приношения, Афанасий Иванович! - проговорила она, ставя на стол миски и жеманно застегивая свою как будто ненарочно расстегнувшуюся кофту. - Варенички, галушечки пшеничные, пампушечки, товченички!" [11, 110]

В основу сюжета повести "Вечер накануне Ивана Купалы" положен славянский языческий праздник Ивана Купалы, русской православной церковью приуроченный к Рождеству Ивана Предтечи (24 июня по старому стилю).

В Малороссии существует поверье, что папоротник цветет лишь раз в год, именно в полночь перед Ивановым днем, огненным цветом. Успевший сорвать его – несмотря на все призраки, ему препятствующие в этом, находит клад. Клад в повести становится дьявольским искушением, которого не выдерживает Петрусь, убивший невинного ребенка и добывший золото этой страшной ценой.

Потому неизбежна суровая кара за кровавое преступление, не принесшее счастья молодым. Ведь так призрачно и недолговечно богатство, приобретенное нечестным путем.

В повести "Майская ночь, или утопленница" эпизод, когда мачеха, обратившаяся в страшную черную кошку, пытается задушить панночку – дочку сотника, но лишается лапы с железными когтями, навеян детскими видениями Гоголя.

Он рассказывал А. О. Смирновой о приключившейся с ним истории, когда было Гоголю всего пять лет: " Я сидел один в Васильевке. Отец и мать ушли. Оставалась со мной одна старуха няня, да и та куда-то отлучилась. Спускались сумерки. Я прижался в уголку дивана и среди полной тишины прислушивался к стуку длинного маятника старинных стенных часов. В ушах шумело, что-то надвигалось и уходило куда-то. Верите ли, - мне тогда уже казалось, что стук маятника был стуком времени, уходящего в вечность. Вдруг слабое мяуканье кошки нарушило тяготивший меня покой. Я видел, как она, мяукая, осторожно кралась ко мне. Я никогда не забуду, как она шла потягиваясь.

А мягкие лапы слабо постукивали о половицы когтями, и зеленые глаза искрились недобрым светом. Мне стало жутко. Я вскарабкался на диван и прижался к стене.

"Киса, киса", - пробормотал я и, желая ободрить себя, соскочил и, схвативши кошку, легко отдавшуюся мне в руки, побежал в сад, где бросил ее в пруд, где несколько раз, когда она старалась выплыть и выйти на берег, отталкивал ее шестом. Мне было страшно, я дрожал, а в то же время чувствовал какое-то удовлетворение, может быть месть за то, что она меня испугала. Но когда она утонула, и последние круги на воде разбежались – водворились полный покой и тишина, - мне вдруг стало жалко "кисы". Я почувствовал угрызения совести. Мне казалось, что я утопил человека. Я страшно плакал и успокоился только тогда, когда отец, которому я признался в поступке своем меня высек".

В "Майской ночи" ведьму-мачеху утаскивает в пруд утопленница-панночка.

Образ кошки предстает и в повести "Старосветские помещики" (сборник "Миргород"). У Пульхерии Ивановны сбежала по зову плоти ее любимая кошечка, а потом вдруг явилась совсем одичавшей. Старушка решила, что это предвестие ее близкой кончины, что это сама смерть пришла за нею.

Злая дьявольская нечисть, олицетворявшая в "Вечерах" темные силы, оказывается в большинстве случаев посрамленной, и все ее попытки одурачить, поиздеваться над человеком оборачиваются против нее самой.

Но великие беды и несчастья приносили адские силы, когда обманным путем и бесовскими посулами им удавалось ослепить людей, заставить их хотя бы на мгновения усомниться в своей правоте.

Как и в прежних произведениях Гоголя, большое место в повести "Страшная месть" занимает фантастический сюжет. Но за фантастическими чертами и событиями в повести раскрывается реальная историческая и нравственная тема преступности и предательства, неизбежности за это самой суровой кары.

Ужасны кровавые злодеяния злого колдуна-предателя из этой повести, но неминуемое возмездие настигнет его в положенный час.

А. К. Вронский в книге "Гоголь" пишет: "Фантастическое у Гоголя отнюдь не внешний прием, не случайное и не наносное. Удалите черта, колдуна, ведьм, мерзостные свиные рыла, повести распадутся не только сюжетно, но и по своему смыслу, по своей идее.

Злая, посторонняя сила, неведомо, со стороны откуда-то взявшаяся, разрушает тихий, безмятежный, стародавний уклад с помощью червонцев и всяких вещей – вот в чем этот смысл. В богатстве, в деньгах, кладах, - что-то бесовское: они манят, завлекают, искушают, толкают на страшные преступления, превращают людей в жирных скотов, в плотоядных обжор, лишают образа и подобия человеческого.

 Скачать реферат