Анализ произведений М.Ю. Лермонтова, Е.А. Баратынского, А.В. Вампилова

Содержание

Введение

М.Ю. Лермонтов. «Герой нашего времени»

Е.А. Баратынский. «Разуверение»

А.В. Вампилов. «Утиная охота»

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Литературоведение — одна из древнейших отраслей филологического знания. Это наука, но наука особого рода, практически неотдел

имая от изучаемого ею искусства слова. В самом деле, литературоведческие исследования, мысль которых прямолинейна, а язык беден, не только широкую аудиторию, но и специалистов не заинтересуют. И напротив, можно привести немало примеров, когда, казалось бы, чисто литературные проблемы волнуют многих. Статьи и книги В. Белинского, Д. Писарева, Н. Добролюбова, Н. Чернышевского, А. Григорьева, Ю. Тынянова, Д. Лихачева, Ю. Лотмана становились объектом широкого общественного внимания, чему способствовали как глубина и оригинальность мышления названных авторов, так и их умение писать живо и образно.

Понятно, что талант есть необходимое условие всякой научной деятельности: логическая последовательность рассуждений и четкое и изящное формулирование выводов в равной степени характеризуют труды и выдающихся физиков, и математиков, и биологов. Однако в литературоведении проблема формы особенно важна. Литературовед является почти что "соавтором" художника, и от таланта исследователя, его вкуса и такта во многом зависит раскрытие возможностей литературного шедевра. Статья или книга, написанные темно и вяло, в которых идет речь о произведении блестящего стилиста, едва ли кого-то смогут заинтересовать.

М.Ю.Лермонтов (1814-1842), Е.А.Баратынский (1800-1844), и А.В.Вампилов (1937-1972) столь разные авторы, да и их произведения, над которыми предстоит анализ, относятся к совершенно разным жанрам литературы, и тем не менее каждый из них является своего рода символом и новатором своей эпохи.

Лермонтов по праву считается серебряным поэтом в русской литературе. Имя Михаила Юрьевича Лермонтова принадлежит к числу самых дорогих и любимых имен поэтов и писателей, принесших мировую известность и славу русской литературе. Его исполинская фигура стоит в одном ряду с такими титанами нашей отечественной классики, как Пушкин и Гоголь. Первых читателей «Героя нашего времени» поразила необычность его художественной формы – несколько отдельных повестей сливаются в единый роман.

Литературная позиция Баратынского складывалась под непосредственным воздействием дворянской революционности, но поэт не сочувствовал радикальным устремлениям декабристов. Преобладающий тон его элегий и посланий – «томная грусть», проистекающая из соответствующего взгляда на жизнь. Новаторской была глубокая психологизация элегий и посланий.

Драма XX века стремится освободиться от оков привычных драматических категорий, не только от диктата единства времени, места, действия, но и от таких обязательных условий старой драматургии, как однонаправленность времени, неделимость человеческой личности. В шестидесятые годы свобода, раскованность драматургической формы была инспирирована новым, после очень большого временного перерыва, расцветом режиссерского искусства, исканиями литературы, знакомством с зарубежной драмой, влиянием кинематографа, переживавшего свои лучшие годы, его свободой в обращении с местом и временем, «действительностью» и «мечтами», с той легкостью, с которой он объективирует на экране сны, воспоминания, грезы. Для шестидесятых годов последнее было одним из излюбленных способов повествования: предсмертные видения. Вампилов одним из первых проявил новаторство в данном направлении.

Попробуем же выделить в этой работе то зерно общего, что есть в этих работах и конечно же показать их индивидуальность.

М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»

Интонация Автора в начале повести о Максиме Максимыче несколько иронична. Автор начинает с того, что подсмеивается над самим Собой, сравнивая себя со сказочным Ашик-Керибом, а затем описывает и горы, и дорогу, и гостиницу все тем же насмешливым тоном: «Избавляю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают .» Это пишет тот же самый человек, который в первых своих записях восклицал: «Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные .» — и подробно описывал горы, скалы, реки.

«Я остановился в гостинице, где останавливаются все проезжие, и где между тем некому велеть зажарить фазана и сварить щей, ибо три инвалида, которым она поручена, так глупы или так пьяны, что от них никакого толка нельзя добиться».

Инвалиды глупы и пьяны, гостиница плоха, а вдобавок приходится задержаться в этой гостинице на три дня — казалось бы, достаточно причин для раздражения. Звон дорожного колокольчика и крик извозчиков — первые вестники появления Героя. Лермонтов нагнетает ожидание. Холодные вершины гор и беловатый туман дополняют спокойно-равнодушное настроение двух офицеров, молча сидящих у огня. Но ведь должны произойти какие-то важные события. «Когда же?» — ждет читатель.

Герой, Печорин, появляется далеко не сразу. Его появлению предшествует длинная церемония. Во двор въезжает несколько повозок, «за ними пустая дорожная коляска». Путешественнику, скучающему в скучной гостинице скучного города, интересно всякое новое лицо — но лица-то и нет: есть только пустая коляска, невольно привлекающая внимание. Такая коляска — признак богатства ее владельца, она возбуждает в Авторе завистливый интерес. За коляской «шел человек с большими усами, в венгерке, довольно хорошо одетый для лакея . Он явно был балованный слуга ленивого барина .» Героя еще нет, но читатель, вместе с Автором, уже заинтригован — сначала элегантной коляской, потом балованным лакеем. Каков же должен быть владелец коляски и хозяин лакея, если даже его слуга покрикивает на ямщика?

«Несколько повозок» — это и была та самая оказия, которой дожидались путешественники, чтобы отправиться в путь. Но Автор так заинтересован коляской и дерзким лакеем, не отвечающим на расспросы, что даже забывает обрадоваться приходу оказии. Максим Максимыч радуется: «Слава богу!» — и привычно ворчит, заметив коляску: «Верно какой-нибудь чиновник едет на следствие в Тифлис. Видно, не знает наших горок! Нет, шутишь, любезный, они не свой брат, растрясут хоть английскую!»

Читатель уже почти догадался, чья это коляска, но Максим Максимыч еще ничего не подозревает. Видя любопытство Автора, он обращается к слуге с расспросами — тон у него, заискивающий, неуверенный — жалко становится старика, и недоброе чувство возникает против слуги (а заодно и против его неведомого господина).

«— Послушай, братец, — спросил . штабс-капитан: — чья это чудесная коляска?., а? Прекрасная коляска! »

Поведение лакея вызывающе дерзко: он «не оборачиваясь, бормотал что-то про себя, развязывая чемодан». Даже доброго Максима Максимыча рассердило такое поведение: «он тронул неучтивца по плечу и сказал: «Я тебе говорю, любезный .»

Из неохотных и невежливых ответов слуги возникает, наконец, имя героя: «— Чья коляска?., моего господина . — А кто твой господин? — Печорин .»

 Скачать реферат