Философия творчества С. Есенина

Содержание

Введение. 3

Глава 1. Экзистенциальная проблематика в творчестве Есенина. 5

Глава 2. Поэзия С. Есенина и философия «экзистенциалистов». 9

Глава 3. Философия творчества С. Есенина. 15

Заключение. 19

Список литературы 21

Введение

Активизация есениноведческих исследований, произошедшая в последние годы при с

одействии есенинского сектора Института мировой литературы, выявила насущную потребность в обновлении не только содержания научных поисков, но и самой их методологии, в том числе принципов интерпретации творчества поэта. Это было вызвано отчасти и тем, что в рамках традиционных подходов оказалось затруднительным решить целый ряд герменевтических проблем на уровне современного гуманитарного знания, мировой филологической науки.

Актуальность данной работы заключена в том, что на рубеже веков серьезный импульс к развитию получило изучение есенинского творчества на основе расширения его историко-культурного контекста и выявления многообразной системы художественных «кодов»: ритуально-мифологического, библейского, иконографического, архетипического, орнаментального, хронотопного, диалогического и т.п.

Свой вклад в развитие новых научных направлений есениноведения вносят такие видные зарубежные ученые, как Гордон Маквей (Англия), Мария Павловски (США), Мишель Никё (Франция), Серджо Пескатори (Италия), Леонард Кошут (Германия), Тиэ Ош (Япония), Ежи Шокальский (Польша), Миордаг Сибинович (Сербия), Эдуард Мекш (Латвия), Людмила Киселева (Украина) и др.[1]

Цель работы – получить более глубокое представление о философских началах лирики Есенина, в том числе благодаря включению в арсенал современных исследователей элементов экзистенциального и психоаналитического методов анализа художественных явлений, ранее использовавшихся лишь западным литературоведением.

И это вполне закономерная тенденция. Ведь С. Есенин, возможно, более остро, чем многие другие поэты, сумел почувствовать такие новые симптомы духовного бытия человека, которые в итоге и составили основное содержание экзистенциальной философии и литературы ХХ века: ощущение «богооставленности» и «обезбоживания» мира; отчуждение и самоотчуждение личности; угрозу тотальной «стандартизации», способной нивелировать уникальность каждого человеческого индивидуума; утрату «интимного» состояния духа под натиском технократических и иных глобальных макротенденций.[2]

Глава 1. Экзистенциальная проблематика в творчестве Есенина

Экзистенциальная проблематика в творчестве Есенина связана, прежде всего, с отражением кризисного сознания современного человека[3], переживающего драму утраты корней, единства с природой, миром, людьми, отрыв от «почвы» и «веры», других традиционных ценностей.

Ситуация духовного «промежутка» между родной почвенной стихией и новой урбанизированной реальностью надолго определила трагическую экзистенциальную остроту мироощущения поэта, почувствовавшего себя в какой-то момент «посторонним», «чужим», «лишним» в родном отечестве, подобно героям А. Камю, Ж.-П. Сартра и других писателей-экзистенциалистов:

Нет любви ни к деревне, ни к городу .

(«Не ругайтесь! Такое дело…»)

Я очутился в узком промежутке .

(Русь уходящая)

Язык сограждан стал мне как чужой,

В своей стране я словно иностранец .

(Русь Советская)

Грустно стою я, как странник гонимый,

Старый хозяин своей избы .

(«Синий туман. Снеговое раздолье .»)

«Вся экзистенциалистская литература, как философская, так и художественная - сосредоточена вокруг дилеммы: «естественный индивид - завершенная цивилизация»[4]. Та же коллизия, по существу, воссоздана и в поэзии Есенина, причем с абсолютно экзистенциальным ракурсом восприятия - сквозь призму противоречий индивидуального сознания и частной судьбы, за которой скрыта трагедия многих.

Тенденция «отвержения цивилизации», поиск «изначальной» человечности, путь припоминания истоков – характерные мотивы многих экзистенциалистских произведений, находящие свою параллель в духовно-творческих исканиях Есенина, в частности, в стержневой для его лирики теме «ухода» и «возвращения».

Как показал еще в 30-е годы Г. Адамович, эта тема соотносится в своих истоках с библейскими мифосюжетами о «потерянном рае» и «возвращении блудного сына»[5].

Однако необходимо подчеркнуть, что она имеет и вполне определенные философские «созвучия», например, в гегелевской «идее развития как самообогащения духа через добровольный уход от себя в чужую стихию и возвращение с победой». С точки зрения экзистенциалистской философии «уход» также - «необходимый момент развития: только покинув родной свой дом, а затем, претерпев все необходимые испытания, дух становится тем, чем он должен быть поистине, по-настоящему обретает себя. В конце концов, получается, что развитие есть возвращение к началу, соединение с собой через временную утрату, добровольную разлуку и преодолимую боль»[6].

Лирический субъект есенинской поэзии ощущает свой внутренний конфликт с новой реальностью во многом так же, как герой экзистенциального типа, для которого характерна не столько «критическая позиция современника, осознающего свое антагонистическое отношение к общественному целому», сколько «стихийное изумление человека, свидетеля, случайно… заброшенного в «готовый» современный мир». При этом, как поясняет современный исследователь, «экзистенциальное чувство заброшенности возникает в связи с обнаружением «наивным» человеком своего . абсолютного внутреннего несоответствия» современной цивилизации. «И вот он, беспомощный, противостоит этой завершенной цивилизации как изначальная человеческая непосредственность, как безоружная душевная чистота»[7].

Лирическое «Я» Есенина во многом соответствует этому смоделированному экзистенциальной философией типу «наивного», «непосредственного» сознания, «не готового» принять сомнительные «дары» все ускоряющегося технического прогресса. Он оказывается в весьма сходном положении «изумленного свидетеля», нечаянно «заброшенного» в прежде родной, а ныне чужой для него мир из каких-то иных пределов:

Соглядатай праздный, я ль не странен

Дорогим мне пашням и лесам .

(«Каждый труд благослови, удача!»)

Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый

Бог весть, с какой далекой стороны .

(Русь Советская)

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен .

(Русь Советская)

Растущую угрозу бытийного основам «естественного» сознания Есенин сумел выразить в наиболее острой форме именно потому, что по самой глубинной своей сути всегда оставался человеком и художником «почвеннического» склада, прочно укорененным в национальной духовной традиции.[8] В своем поэтическом диагнозе трагически необратимых изменений, происходящих в самой структуре сознания современного человека, постепенно утрачивающего связь со своими корнями и первоистоками, Есенин предвосхитил известного немецкого философа Мартина Хайдеггера, спустя десятилетия сформулировавшего важную мысль, созвучную драматическому пафосу есенинской поэзии: «Сейчас под угрозой находится сама укорененность сегодняшнего человека. Более того: потеря корней не вызвана лишь внешними обстоятельствами, она не происходит лишь от небрежности и поверхностности образа жизни человека. Утрата укорененности исходит из самого духа века, в котором мы живем»[9].

 Скачать реферат