Сквозные мотивы в рассказах Даниила Хармса

В прозе Д. Хармса присутствует целая группа подобных персонажей, обладающих схожими с кондукторшей атрибутами и функцией - это сторожи, дворники, военные и ангелы.

Итак, кондукторша - представитель высшего мира. Ее назначение в мире людей, представленным трамваем с пассажирами, - в регуляции отношений человека с высшим миром, Вселенной.

Появление нового пассажира нарушает сложившееся ра

вновесие: "В трамвай входит новый пассажир, и громко говорит: “Продвиньтесь, пожалуйста!" Все стоят молча и неподвижно. “Продвиньтесь, пожалуйста! ” - кричит новый пассажир. “Пройдите вперед, впереди свободно!" - кричит кондукторша".

После троекратного ритуального обращения, поддержанного кондукторшей, статус нового пассажира меняется. Протекция потусторонней высшей силы дарует новому пассажиру уникальные особенности и способности.

Оказавшись девятым пассажиром, он попадает под власть цифры "девять". Девятка в поэтике Хармса маркирует, по мнению Герасимовой и Каррика, "перевернутый или потусторонний мир".

Внешне это выражается в подчеркивании фразы: "новый пассажир". Сюжетно - в кардинальном изменении поведения остальных пассажиров. Если до заступничества кондукторши они игнорировали требование продвинуться, то просьбу нового пассажира "разрешите пройти" выполняют с необычайным рвением: "Стоящие пассажиры лезут на колени сидящим и новый пассажир проходит по свободному трамваю до середины, где и останавливается. Остальные пассажиры опять занимают прежнее положение".

Подобно Моисею он проходит сквозь человеческое море. Рассекая на две половины (левую и правую) человечество, он занимает особое центральное место в пространстве трамвая и оказывается в "нолевой" точке мира людей.

"Ноль" в художественном мире Хармса - это не пустота. Писатель считает что в "ноле" в потенциале содержатся все остальные числа, а также возможность восприятия мира и воздействия на него: "Предполагаю даже беру на себя смелость утверждать, что учение о бесконечном будет учением о ноле" (4; 293).

Герой становится творцом, особым человеком. Его центральное место позволяет ему видеть мир в его (хотя бы и относительной) цельности и, соответственно, приблизиться к познанию истины. Но при этом он остается всего лишь пассажиром и обладает человеческой судьбой.

Человек, по Хармсу, проживает жизнь как поездку в трамвае. Он пассажир в чужом, созданном кем-то вагоне, который идет по проложенным кем-то рельсам. Мимо проплывает вечная изменяющаяся Вселенная: "В окнах проплывают Биржевой мост, Нева и сундук", но человек в сути своей остается статичен. Он проживает жизнь-поездку в окружении чужих ему, но оказавшихся в равных с ним условиях людей. Он может устроиться в этой жизни поудобнее (сидя) или не очень (держась за кожаные вешалки), но судьба у всех одна: "Трамвай едет и все качаются".

Жизнь Вселенной вне стен трамвая изменяется, она удивительна, человечество же изображено в образе сгрудившейся статичной скучающей массы пассажиров. Хармс утверждает неполноценность и односторонность человеческих знаний и представлений о мире как на уровне отдельного человека, так и на уровне человечества. Хармс выражает сомнение в способности человечества в целом приблизиться к познанию истины, ибо каждый из пассажиров наблюдает только свою часть мира.

Лишь те немногие, кто отмечен свыше, способны к "расширенному смотрению" на 360 градусов5 - художники, мыслители, творцы. Лишь они способны хоть немного расшевелить человечество и хоть на мгновение придать смысл его существованию.

Глава 6. Исчезновение

Мотив исчезновения прослеживается и в стихах, и в повести "Старуха". В данной работе мы более детально рассмотрим этот мотив в рассказах Даниила Хармса. Постоянно повторяющиеся исчезновения в рассказах цикла "Случаи", принято считать, связаны с репрессиями 30-х годов." И вдруг я перестал видеть их, а потом и другие части. И я испугался, что рухнет мир". Человек выходил на улицу и вдруг исчезал." Усмехнулся еще раз другой < . > и вдруг исчез, только одна шапка осталась в воздухе висеть". Исчезают у Хармса не только люди, но и предметы. "Человек с тонкой шеей" из текста № 9, который садится в сундук, чтобы умереть, показан в определенной позе, а в конце исчезает не он, а сундук, что можно понять как инверсию известных фокусов из эстрадного театра, в которых обычно исчезает человек в сундуке.

Эти вопросы по-новому осветил М.Б. Ямпольский в книге "Беспамятство как прием", посвященной анализу цикла Хармса "Случаи", а через него и всей художественной философии писателя. Ямпольский связывает эстетическую философию Хармса с феноменом "исчезновения действительности", который обсуждается в этой книге еще и в связи с творчеством О. Мандельштама и К. Вагинова, а также с русской метапрозой в целом. По мнению ученого, "метод" Хармса позволяет создавать тексты, не столько описывающие, сколько демонстрирующие сам процесс исчезновения реальности.

М.Б. Ямпольский, проанализировав большое число произведений Хармса, выявил в них устойчиво повторяющиеся мотивы исчезновения персонажей, предметов и даже атрибутов авторского процесса письма: "Эх! Написал бы еще, да чернильница куда то вдруг исчезла" (рассказ “Художник и Часы"). Все, что происходит в хармсовских “случаях” - происходит в человеческом, профанном мире “случайного". Но, столкнувшись с “препятствием”, за которым ортогонально расположен мир сущего, предметы исчезают: “Хармс неоднократно описывает ситуацию исчезновения объекта, предмета, мира, сопровождающего его явление в “истинном" виде" (1; 354). Искусство находится в одном вертикальном ряду с исчезновением, пустотой, разрушением и уничтожением.

Все то, что в раннем авангарде используется для магического преображения действительности, у Хармса используется для "деконструкции" самого понятия "действительность" или для критики миметических свойств литературы.

В. Хлебников выявлял в действительности, в истории некие скрытые числовые порядки. Для Хармса порядок находится в основном в сфере текста. Попытка упорядочить действительность (лежащая в основе большинства социальных утопий) оказывает на действительность странное парадоксальное воздействие. Реальность пропитывается умозрительностью и "исчезает".

< . > "Исчезновение действительности" ведет к постепенному исчезновению наблюдающего за ней < . > Человек, обнаруживающий пустоту за дискурсом, обречен на смерть, потому что носители дискурса производят его именно для того, чтобы скрыть пустоту. Мораль этого фарса в полной мере приложима к судьбе самого Хармса (1; 371, 373, 379).

"Одна из главных тем Хармса - исчезновение предметов, истончение реальности, достижение трансцендентного . Творение мира Богом происходит из ничто и описывается как явление “предметов”. Хармс как бы переворачивает процесс, он играет в Бога наоборот" (1; 314). Ничто, пустота, ноль - это и есть трансцендентальные означаемые Хармса. Это не постмодернистское отсутствие трансцендентального означаемого, не его невозможность, а напротив - его присутствие в негативной, "апофатической", форме. Вот почему все исследуемые Ямпольским категории в философской эстетике Хармса принципиально амбивалентны. "Исчезновение тела - финальный этап становления - оказывается связанным с открытием финальной истины о теле" (1; 171), а "ноль" - это не только фигура отсутствия, но и "семя слова" (1; 291) и потенциальная бесконечность. "Смерть, то есть “разрушение” . оказывается функцией творения, которое, в свою очередь, можно описать как разрушение неделимости" (1; 313). Нарушения очевидной логики свидетельствуют не о хаосе, а о присутствии некой альтернативной, нелинейной, иррациональной логики высшего порядка.

 Скачать реферат