Армия Пера I

Русская артиллерия внесла существенный вклад в победы русских войск. Под Полтавой Петру удалось обеспечить многократное пре­восходство в артиллерии.

Уже в самом начале царствования Петра уделялось много внимания подготовке артил­леристов. В 1698 году при Преображенском полку была учреждена первая артиллерий­ская школа России, которую возглавил «ка­питан от бомбардира» Скорняков-Писарев. Пре

подавателями были офицеры того же полка. Там изучали арифметику, геометрию, фортификацию и артиллерию. Окончившие школу производились в унтер-офицеры и на­правлялись в войска. При ней была также создана школа для солдатских детей, в которой обучали грамоте, счету и бомбардирскому делу.

Еще одна артиллерийская офицерская школа была открыта в 1698 году, при пушеч­ном дворе. Правда, она просуществовала всего год.

В 1701 — 1721 годах последовало открытие не менее трех артиллерийских школ. Выпуск­никам их по царскому указу было велено «в иной чин, кроме артиллерии, не отлучаться».

Принадлежностями бомбардиров и кано­ниров были банники, прибойники, пыжов-ники, пальники, шуфлы и протравники. Первые служили для очистки канала ствола от порохового нагара после каждого вы­стрела — овчинную щетку банника прихо­дилось смачивать водой, чтобы снять его толстый слой. В орудийный комплект вхо­дило два банника на деревянном древке, прикрепляемых при перевозке к лафету. Прибойник часто выполняли на обратной стороне древка, а предназначался он для за­бивания снаряда и заряда в ствол. Пыжовник, похожий на штопор на длинной ручке, применялся для извлечения из канала остатков пыжей и картузов. Пальником с прикрепленным к нему фитилем произво­дили поджигание (запаливание) заряда. Шуфлой — длинной деревянной лопат­кой — вкладывали в ствол холщовые картузы с порохом, а иногда и ядра. Ну, а протравник — длинная мерная игла для проты­кания картуза — бережно хранилась бом­бардиром в специальной суме.

Последовательность действий при произ­водстве выстрела можно представить по «Руководству для употребления артилле­рии». Ствол очищался банником от нагара, затем при помощи шуфлы в него помеща­лись картуз, лыковые или травяные пыжи, перемежаемые деревянной пробкой, и ядро. Содержимое уплотнялось (не очень сильно, чтобы порох не пережимался!) про­бойником, протравником прокалывался картуз. В запальное отверстие сыпали за­травочный порох. Закрепленный на паль­нике фитиль подносили к запалу, и . Пушка со страшным грохотом, окутавшись клубами сладковатого сизого дыма, откаты­валась назад.

КОННОГРЕНАДЕРЫ.

В годы Тридцатилетней войны в различных ар­миях при осаде и обороне крепостей набирали на время из обычных полков крепких и рослых сол­дат и обучали их метанию ручных гранат. Таких воинов и называли гренадерами, то есть, до­словно, «метающими гренаду (гранату)». Испол­нив поручение, они возвращались в свои мушке­терские или кавалерийские полки. Существенных различий в их обмундировании не имелось. Лишь на правом боку, в патронной суме, украшенной ко­ролевским гербом, лежала пара круглых гранат. Правую сторону широкополой шляпы лихо заво­рачивали кверху, чтобы не мешала при метании.

В российской армии гренадерские роты появи­лись при Петре I, прежде всего в гвардейских, а за­тем и в армейских полках. Шла Северная война. При совместных действиях русских войск с ар­мией польского короля и саксонского курфюрста Августа II в Прибалтике и Польше пример союз­ников был перед глазами наших солдат. Чтобы не отставать от «немцев», петровские офицеры само­стоятельно организовывали из наиболее опытных драгун свои конногренадерские части. А накануне решающих столкновений со шведскими вой­сками Карла XII в армии Петра были созданы три конногренадерских полка на манер саксонских. Кроме того, в каждом драгунском полку сформи­ровали и по отдельной гренадерской роте.

Была разработана целая система подготовки конногренадеров. Имея отличных (преимуще­ственно - трофейных) лошадей, они играли роль своего рода ударных спецподразделений. Боль­шое умение, сила и сноровка требовалась для ме­тания тяжелой (около 1 кг) гранаты. Малейшие оп­лошность или замешательство могли стоить жизни. Немало новобранцев, набранных из кре­стьян, сложили свои головы из-за собственной нерасторопности и несовершенства тогдашней взрывной техники. Воины упражнялись в езде вер­хом: ведь недалекие разрывы гранат, пальба над самым ухом могли испугать лошадей. Поэтому строевые жеребцы-«голштинцы» проходили по­стоянный тренаж в условиях, приближенных к боевым,— взрывы, выстрелы, встречная сшибка.

На всевозможных экзерцициях под началом опытных рубак оттачивались приемы ведения боя. Здесь и атаки разными аллюрами, умение на пол­ном скаку одновременно бросать правой рукой гранату и стрелять с левой, бросать левой гранату, когда в правой - палаш, ведение рукопашной в пешем строю, владение штыком и т.п. Многие конногренадеры вооружались ручными мортирами -прообразами нынешнего гранатомета. Но отдача при выстрелах из них была настолько велика, что рослых вояк нередко выбрасывало из седла. Поэ­тому для упора использовали гренадерскую суму, подтянутую к луке седла. Некоторые, с достаточно крепкими руками, могли стрелять и на пистолет­ный манер, однако такая лихость грозила вывихом предплечья. Чаще всего мортирки, заряженные не только гранатами, но и картечью, гремели в ближ­нем бою, приводя противника в панику и замеша­тельство.

Гренадер носил гранатную суму на правом боку, на кожаной перевязи которой или на панталере (специальной драгунской портупее) крепилась ме­таллическая трубка с фитилем. У запального отверстия перед началом сражения фитиль под­жигался и постоянно обдувался хозяином, чтобы не потух. Во время схватки граната подносилась запалом к огоньку, и . Дальше все зависело от силы, тренированности и ловкости воина. В пе­хоте чаще применялся «ручной» способ запаливания от левой руки. В кавалерии он не прижился из-за тряски в седле.

Воины царя-реформатора вооружались двумя гранатами, фузеей, пистолетами, упрятанными в седельные кобуры - ольстры, а также палашом и штыком, подвешиваемыми к поясной портупее. Обмундированием они мало чем отличались от пехотных гренадеров, за исключением разве что драгунских ботфортов со шпорами, панталера и сумки-лядунки с портупеей через правое плечо. Поясная пехотная лядунка не использовалась из-за неудобства при посадке в седло.

Нелишне заметить, что Карл XII, большой при­верженец холодного оружия, конногренадер не дер­жал, а в роли тяжелой кавалерии использовал рей­тарские полки. Российские «коммандос», помимо своих прямых функций - взлома хорошо укреплен­ных позиций противника и удержания брешей для прохода основных сил, выполняли и другие, до­вольно разнообразные задачи: от морского десанти­рования до фортификационных работ. Такова была эпоха! И, приняв боевое крещение в битве со шве­дами у деревни Лесной в 1708 году, конногренадеры сразу доказали свою полезность.

ЖИЗНЬ И БЫТ СОЛДАТ.

Медицинское дело в армии было постав­лено плохо, это сказывалось на лечении ра­неных и предупреждении инфекционных заболеваний, в то время как концентрация войск приводила к развитию эпидемий. Ле­карями, как правило, являлись иностранцы, а русские обычно исполняли вспомогатель­ную роль учеников. В полевых условиях проводились хирургические операции по удалению пуль и осколков, ампутации ко­нечностей и обработки ран, нанесенных хо­лодным оружием. Петр всемерно способ­ствовал развитию медицины и хирургии. Будучи в заграничной поездке, он сам обу­чился некоторым хирургическим приемам. Вместе с тем государь обратил внимание на чрезмерное увлечение хирургами-инозем­цами производством ампутаций в полевых условиях после огнестрельных поврежде­ний конечностей. В воинском Уставе Петра I по этому поводу сказано следующее: «Отсечение руки или ноги, или какой тяже­лой операции, без доктора или штаб-лекаря отсекать не должно, а должно с их совету как болящего лучше лечить. Если случится то же не в присутствии доктора или штаб-лекаря, то надлежит ему советовать о том со своею братиею — полковыми лекарями. Но разве где и полковых лекарей не случится, то по нужде лечить и отсекать самому». Военные врачи в полках петровской армии имели специальные сумки-«монастырки», в которых находились различные ножи, пилки, жгуты, лубки, нитки навощенные, иглы, шприцы-«прыскала», корпия («пух, наскребный от чистого плата»), «зелия», кровоостанавливающие и наркотические средства (мандрагора, опий), бутыли со спиртом и водкой — единственными и неза­менимыми средствами дезинфекции и на­ркоза. Часто к лекарским фургонам в по­ходе привязывались сзади собаки, так как хранившиеся запасы спиртного привле­кали наиболее «удалых» вояк. С поля боя раненые доставлялись к стану, в котором развертывались лекарские палатки вдали от боя и близко к воде. На кострах кипяти­лась вода в котлах, составлялись разборные операционные столы для высших чинов. Младшие офицеры и солдаты обычно опе­рировались на кожаных «одеялах», представляющих собой выдубленные бычьи шкуры, омываемые водой от крови после очередного раненого (академик АМН В. В. Кованов. Из статьи «Хирургия без чу­дес»).

 Скачать реферат