Гендерные аспекты брачного поведения

Новый подъем феминистской активности относится к 60-м годам прошлого века, когда массовое распространение малодетной и многоразводной семьи стало определяться не экономическими трудностями, а самой потребностью населения в одном-двух детях. Малодетоцентристский характер общественного мнения позволил радикальному феминизму развернуться в полную мощь и повернуть "женское освобождение" в

сторону женской "идентичности", понимаемой как освобождение от мужских стереотипов сексуальности. Идея социального конструирования пола вылилась в андрогинную концепцию сексуальности, доведенную тендерными феминистками до экстремального выражения. Провозглашение лозунга "личное есть политическое" в период сексуальной революции позволило легализовать гомосексуализм и лесбиянство, что в свете современной демографической ситуации нельзя не признать феминистским оправданием антирождаемости.

В последнее время под влиянием критики со стороны "правых", на перехлёсты в феминистском отношении к семье обратили внимание отдельные историки феминизма, но и им не удалось избавиться от тенденции, свойственной тендерному феминизму и феминизму равноправия - делать акцент на правах, забывая об обязанностях. Подобная забывчивость объясняется просто - сосредоточенностью на индивиде, а не на семье. Именно семья обеспечивает взаимную обусловленность прав и обязанностей личности, прав родителей и детей, прав мужчин и женщин, всех членов семьи. Специфическая сущность семьи заключается в том, что в ней каждый член семьи спонтанно практикует такую самореализацию, которая ориентирована на других, то есть осуществляется самотрансценденция личности, когда восприимчивость к запросам и нуждам других людей становится предпосылкой подлинного самораскрытия ego[20].

Процесс брачного отбора исторически конкретен, он зависит от экономических, социальных, социокультурных и других условий, существующих в обществе. Основные особенности процесса брачного выбора связаны с тем, что в разных культурах и на разных стадиях исторического развития различны как пространство возможных выборов, так и степень свободы индивидуального выбора.

В первом отношении, то есть в том, как определяется пространство возможных выборов брачного партнера, все культуры различаются по тому, допускаются или нет в них повторные браки. Если повторные браки допускаются, если допускается "серийная моногамия", то совокупность, из которой производится отбор брачного партнера, является предельно широкой и включает в себя как не состоящих, так и состоящих в браке.

Правилом здесь является то, что человек, мужчина или женщина, постоянно доступен для брака, независимо от того, состоит он в браке или нет. Как пишет американский социолог Б. Фарбер, "каждый человек, по крайней мере, теоретически, всегда является потенциальным супругом для всех других лиц противоположного пола. Здесь важно то, что состояние в браке ничуть не ограничивает человека в том смысле, что он продолжает оставаться возможным супругом в позднейших браках"1.

Напротив, в культурах, где повторные браки не допускаются, в культурах традиционной, жесткой моногамии, пространство возможных выборов не включает в себя тех, кто уже состоит в браке. Человек вступает в это пространство по достижении установленного обычаем или законом брачного возраста и покидает его, вступив в брак.

В нашем обществе, то есть в обществе европейского, западного типа, историческая тенденция состоит в переходе от строгой моногамии, когда вступление в повторный брак даже в случае овдовения было затруднено (особенно для женщин), к моногамии серийной, когда повторные браки становятся обычным делом.

Например, в России в 1991 г. для четверти как мужчин, так и женщин, вступивших в брак, этот брак был повторным, причем из общего числа вступивших в повторный брак мужчин 88% сделали это после развода (для женщин аналогичная доля равняется 83%). Еще выше доля вступающих в повторный брак в Москве: в том же 1991 г. брак был повторным для 36,4% мужчин и для 32,1% женщин, причем на долю послеразводных приходилось 90% повторных браков мужчин и 88% повторных браков женщин2. Аналогичные данные можно привести и по США. В этой стране в середине 80-х гг. около 46% всех заключаемых браков были повторными по крайней мере для одного партнера[21].

Во втором отношении, то есть в том, что касается степени свободы индивидуального выбора, между различными обществами также существуют большие отличия. В некоторых культурах, а в прошлом практически повсюду преобладают браки, организуемые родителями или другими родственниками, под чьей опекой находятся молодые люди. В других доминирует "свободный" выбор, когда основными его "агентами" являются сами вступающие в брак. Однако в любом случае вступление в брак, выбор брачного партнера не являются произвольными. Они подчиняются действию определенных факторов культурного, социального, психологического и даже отчасти социально-биологического характера, к краткому рассмотрению которых мы переходим.

Многие из классиков социологии считали семью частью социальной структуры, рассматривали её как фактор изучаемых ими процессов, но не исследовали институты брака и семьи специально (М. Вебер, К. Маркс, Э. Дюркгейм, В. Парето). В то же время проблема теоретического представления семьи и брака поднималась в работах известных социологов, демографов, антропологов. Например, П. Сорокин ещё в 1913 г. в статье "Кризис современной семьи" приводит эмпирические свидетельства того, что он называет "углубляющимся кризисом" института семьи. П. Сорокин обсуждает такие явления, как растущий показатель разводов, уменьшение числа заключаемых браков, удовлетворение полового влечения вне брака, рост числа внебрачных детей, абортов, проституции; уменьшение числа детей в браке, эмансипация женщин, превращение брака в светский институт, передача государству воспитательных, образовательных и опекунских функций. В более поздних работах П. Сорокин трактует эти же процессы, происходящие в сфере семьи и брака, уже более умеренно, не в терминах кризиса и деградации, а называет их флуктуацией, интеграцией - дезинтеграцией [22]).

Во всех современных исследованиях брака и семьи приводятся данные, подтверждающие продолжение перечисленных выше процессов в сфере брака и семьи. Эти тенденции наблюдаются практически во всех европейских, североамериканских странах, в России, в странах СНГ; в разных обществах они отличаются лишь исторической длительностью, глубиной проникновения в культуру. Однако одни ученые интерпретируют их как доказательства кризиса института моногамного брака, семьи, другие рассматривают происходящие процессы как свидетельства трансформации этих институтов.

"Парадигма кризиса и риска" состоит в том, что постулируется вероятность такого результата функционирования социума, который свидетельствует о крахе социальных систем и крахе экзистенциальных (существовательных) опор общества[23]. В теории кризиса семьи, анализирующей возникновение социальных ценностей и приоритетов, продуцирующих разного рода риски и угрозы, учитывается (предсказывается) перспектива разрушения самого института семьи и моногамии, что грозит депопуляцией и казарменной социализацией новых поколений. При этом предполагается и угроза прямого вымирания общества.

 Скачать реферат