Афины под владычеством турок и разрушение Парфенона

Афины под владычеством турок и разрушение Парфенона

После падения Константинополя и покорения Греции Могаметом II, — что, в сущности, было гибелью античного мира в Европе, — враждебные отношения Востока и Запада приняли наиболее ужасающую форму, какую они когда-либо имели в истории.

Современный восточный вопрос выступил впервые в виде удручающего факта, а именно в виде преобладания Во

сточной Европы; это преобладание покоилось на военном могуществе магометанского народа, который не проносился ураганом над побежденными землями, подобно монголам, но обладал в высокой степени способностью сплотиться в большое, долговечное политическое целое. На развалинах Византийской империи и на могилах некогда процветавших культурных народов турецкий султан основал обширную магометанскую монархию. Возникнув вследствие завоевания и черпая жизнеспособность лишь в непрестанных войнах, она необходимо должна была следовать постоянному стремлению на Запад. Не только политическому строю Европы, но всему христианскому миру и западноевропейскому просвещению грозила крайняя опасность. Перворазрядное военное могущество давало Константинополю возможность захватить владычество над тремя частями света; воспрепятствовать этому стало с этих пор важнейшей задачей христианского Запада. Практический век оказался неспособным к религиозному энтузиазму крестовых походов; последние могли лишь обратиться в простые войны с турками, но состояние морально разложившейся римской церкви и государств европейского Запада, потерявшего способность воодушевляться высокими решениями и раздираемого династическими распрями, не давало сплотиться необходимым для такой борьбы союзам держав.

Папе первому, как главе христианской республики, приходилось считаться с громадными опасностями, какими грозило церкви падение Константинополя. Многовековые усилия римской курии подчинить своему влиянию эллинский Восток заканчивались этой катастрофой; но полумесяц мог быть перенесен еще далее, в сердце Европы, в самую Италию. Отчаянное положение папства перед лицом восточного или турецкого вопроса нашло себе выражение в трех моментах в жизни папы Пия II: во-первых, в его горячем увещании, обращенном к султану Могамету, принять христианство и править Восточной империей в качестве законного преемника Константина; во-вторых, в его бесплодном мантуанском конгрессе, и в-третьих, в его смерти в Анконе, запечатленной тоскливым разочарованием в том, что было целью его жизни — в крестовом походе для освобождения Греции.

С момента падения Эллады история греков раздваивается: одна половина идет в их порабощенном отечестве, другая — в изгнании. Подобно евреям после падения Иерусалима, они стали массами выселяться в чужие страны. Запад принимал их гостеприимно; их военные служили в европейских войсках в качестве страдиотов. Их духовная аристократия находила убежище в столицах, в учебных заведениях Италии, снова перенося сюда греческую литературу. Подобно своим предкам в Древнем Риме, эти скитающиеся греки положили в образованном обществе Запада начало новой эпохе филэллинизма, который впоследствии был одним из важнейших нравственных стимулов освобождения Греции. Трудами Виссариона, Халкокондилы, Ласкариса, Аргиропуло, Газы и других созданы были в Италии великие рассадники новейшей образованности Европы. Влияние эллинской литературы на духовную жизнь Запада несомненно, но оно относится к более позднему времени и далеко не было глубоко, как утверждают современные греки. Источники итальянского гуманизма и всего духовного переворота Запада не были заимствованы извне; они коренились в латинской литературе и в работе мысли, совершавшейся в Западной церкви и школе. Данте, Петрарка и Боккаччо обязаны своим величием не мимолетному соприкосновению с эллинизмом, а Помпоний Лет не знал ни слова по-гречески. Оба великих культурных мира, эллинский и латинский, были слишком отдалены друг от друга многовековым отчуждением, чтобы их воссоединение совершилось так легко и скоро.

Пока в Европе совершался трудный процесс усвоения античной науки, иго турецкого варварства тяготело над превращенной в пустыню Грецией. Если истребление алчных архонтских родов османами являлось в данный момент скорее благодеянием, чем потерей для эллинского народа, то он вместе с этим исчезновением высших классов, с выселением за границу всего сильного и интеллигентного лишался всех элементов, питающих национальное самосознание. В нивелированной Греции осталась лишь однообразная масса рабов.

Но благодаря мечу янычар она была хоть избавлена от анархии. Освобождение несчастной страны от ее крупных и мелких тиранов было для нее истинным возрождением. В продолжение многих веков она была жертвой разбойничьих набегов, династических раздоров и войн, истерзавших ее до такой степени, что покой могилы она предпочитала этим мучениям. К тому же правление турок оказалось менее тяжелым, чем ожидали эллины. Магометанское завоевание не повлекло за собой появления в стране азиатских орд. Новая монархия преемников Османа, зародышем которой был кочевой шатер на берегах Оксуса, достойна удивления уже потому, что она покоилась не на грубой силе большого племени, но на династии великих государей, на военной касте, на заимствованной у сельджуков военно-феодальной системе и, наконец, на религиозном кодексе. Базисом страшного турецкого могущества было, во-первых, как и в Риме при самодержавных цезарях, слияние государства с дворцом владыки, все подданные которого являлись его рабами, и во-вторых, организация постоянного войска янычар.

Овладев наследием первого и последнего из Константинов, султан подчинил разнообразные провинции однообразному управлению пашей или наместников, которые собирали дань и посредством строгости и жестокости приучали презренную райю к покорности. Но даже самый беспощадный тиран, не имея возможности стереть с лица земли порабощенные народы, вынужден предоставить им некоторые права, с которыми — как с собственностью, семьей, общественным строем и религией — неразрывно связано существование личности и народа. Туркам приходилось тем более щадить эллинов, что последние представляли собой целый народ античной культуры, превосходивший их численностью. Правда, греки были лишены всех политических прав; их государство исчезло. Но общины остались. Султан считался хозяином всякой земельной собственности, и повсюду лучшие поместья перешли к турецкому военному дворянству, тимориотам; но грекам, для которых военная служба была недоступна, оставались — вместе с земельными владениями — еще море и связанный с ним промысел — торговля.

Города в Элладе сохранили остатки самоуправления, народ — свободу культа, церковь — свое исконное устройство.

Не в пример латинским завоевателям и папе, Могамет II и его наследники не старались уничтожить греческую национальную церковь. Султаны были веротерпимы; они весьма дальновидно покровительствовали патриарху и духовенству, чтобы удержать их от религиозного сближения с Римом и в то же время добиться при их содействии рабской покорности греков. Однако религия Мога-мета в Малой Азии, славянских странах Балканского полуострова и Албании приобретала массы прозелитов, страхом и корыстью побуждаемых переменить религию.

 Скачать реферат