Сталинизм и его последствия

Смысл этих процессов состоял в том, чтобы в открытых судебных заседаниях обвиняемые сами "признались" в измене Родине и других тяжких преступлениях.

Встав на путь репрессий, Сталин настоял на том, чтобы был изменен порядок судопроизводства. Исполнителем этой его идеи стал Вышинский, выдвинутый Сталиным на пост Генерального прокурора. Вышинский "научно" доказал, что призн

ание вины обвиняемым вполне достаточно для вынесения судебного решения. Следователи добивались пытками признания вины, оговаривали других не в силах вынести мучений. Если на суде они суде они отказывались от прежних показаний, то их уже никто не слушал.

Говоря о сталинских репрессиях, надо разделять два их потока: против широкого слоя граждан и репрессии в среде партийного руководства, в частности, уничтожение «ленинской гвардии». С точки зрения историка, это две разные, хотя и очень сильно взаимосвязанные проблемы. В частности, различен подход к определению масштабов репрессий, к исследованию механизма выбора жертв. Несомненно, что волна репрессий против руководства прямо предопределила, скопированную с неё, как с кальки, основную волну массовых репрессий на местах. И потому наивно выглядят те, кто радостно потирал руки, наблюдая, как в 30-х одна часть правящей группировки методично истребляла другую. «Мол, пускай там наверху грызутся и уничтожают друг друга – нам больше достанется: квартирки «врагов народа» освободятся, посты и т.п.» - рассуждали они тогда и также рассуждают сегодня их идейные наследники. Но исторические реалии состоят в том, что многие злорадствующие жестоко просчитались. Им досталось совсем не то, чего они ожидали, а нечто прямо противоположное. Достались те же тюремные нары за такие же несовершенные преступления. Важно понимать, что существовали и такие волны репрессий против широких масс, которые были связаны с сущностью сталинизма лишь опосредованно и объяснялись особенностями исторического момента. Например, сюда можно отнести репрессии времен Великой отечественной войны: депортацию чеченцев, крымских татар, фильтрацию (через ГУЛАГ) бывших военнопленных.[17]

Степень пагубности урона, нанесенного сталинизмом делу революции через уничтожение «старой партийной гвардии» можно понять, зная, как характеризовал её роль Ленин. Не закрывая глаза на действительность, он отмечал, что «пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией».[18]

Хронология хода репрессий достаточно адекватно описана во многих современных исторических исследованиях. Разница в деталях, а так же в том, когда собственно определять начало «сталинских» репрессий, проведя между ними и революционным красным террором разделительную межу. Ю.И. Семенов указывает, что начало репрессиям нового рода положило печально знаменитое сфабрикованное Шахтинское дело (1928 г.), за ним последовал столь же сфальсифицированные процессы «Промпартии» (1930 г.) и «Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)» (1931 г.). Не состоялся процесс «Трудовой крестьянской партии», но по ее делу было репрессировано много людей. В эти годы было проведено немало открытых и закрытых судов и бессудных расстрелов. Этот цикл включает в себя и репрессии в деревне в годы коллективизации, жертвами которых стали миллионы крестьян. По разным оценкам в 1930–1931 годах были высланы из мест проживания от 250 тысяч до 1 млн. семей (1,25–5 млн. человек), а их имущество конфисковано. Страшный голод 1932–1933 годов, имевший прямое отношение к репрессивной политике, унес около миллиона жизней.

Следующий цикл репрессии Ю.Семёнов относит к периоду с 1934 г. по 1939 г., а их пик на 1937 г. Репрессии этого цикла по своему размаху намного превосходили репрессии предшествующих лет. 1937 год надолго вошел в память народа как пора страшного бедствия, как «большой террор». Ю.Семёнов обращает внимание не то, что в 1934–1939 годах впервые был нанесен удар по самой правящей партии. Ранее ее члены в определенной степени были исключены из атмосферы всеобщего страха. Конечно, отдельные члены партии подвергались репрессиям и раньше. Но, как правило, жертвами их становились лишь оппозиционеры, т.е. люди, которые были реальными противниками генеральной линии ЦК. Да и наказания носили сравнительно мягкий характер. Их обычно ссылали и лишь, в крайнем случае, приговаривали к тюремному заключению. Попытки И.В.Сталина в 1932–1933 годах добиться расстрела таких своих явных противников, как М.Н. Рютин, А.П. Смирнов, Н.Б. Эйсмонт, В.Н. Толмачев, натолкнулись на упорное сопротивление значительной части членов политбюро, прежде всего С.М. Кирова, Г.К. Орджоникидзе и В.В. Куйбышева.[19]

События внутриполитической борьбы в нашей стране не прошли мимо внимания нашего главного внешнеполитического противника - Соединенных Штатов Америки. К началу "холодной войны" в США при активной помощи государства была создана разветвленная сеть советологических центров. Гибко и эффективно объединялись и направлялись усилия независимых научных центров и даже отдельных ученых, изучавших нашу страну. Эти дискуссии позволили уже в конце 60-х годов обратить внимание на огромное значение "сталинского вопроса" во внутриполитической жизни СССР.

Особо старательно собирались сведения, позволявшие получить максимально большое число "жертв сталинских репрессий". Большую активность здесь проявлял работавший значительную часть времени в США и в постоянном контакте с американскими советологами английский ученый Роберт Конквист. Пытаясь достичь наиболее впечатляющей цифры, Конквист использовал самые неожиданные методы, то приводя частный пример того, как сложилась жизнь арестованных за пособничество немецким оккупантам в Курске после отправки их в лагеря (утверждалось, что из 6000 осужденных в 1943 году к 1951 году остались в живых 60 человек), то ссылаясь на мысли героя рассказа А.И.Солженицына "Один день Ивана Денисовича" ("может быть, можно продержаться 10 лет и выйти живым, но как можно протянуть 25 лет?"), то на оценки числа жертв, сделанные А.Д.Сахаровым ("по крайней мере, от 10 до 15 миллионов погибло от пыток и казней, в лагерях для ссыльных кулаков . и в лагерях, где не было права переписки"). Все это позволило Р.Конквисту говорить о 20 миллионах, погибших в лагерях и расстрелянных в годы правления Сталина. Впрочем, Конквист заявлял, что эту цифру "можно увеличить еще на 50 процентов".[20]

Эти цифры жертв стали подобны количеству мощных пропагандистских боеприпасов, накопленных стратегами "холодной войны" перед началом активных боевых действий против Сталина. Очевидно, что появление книги "Архипелаг ГУЛАГ", в которой число жертв Сталина было доведено до 66 миллионов, позволило создать необходимый арсенал, который вполне удовлетворил Конквиста и руководителей операций "холодной войны". Объясняя суть своего метода, которым он пользовался при создании "Архипелага ГУЛАГа", Солженицын говорил: "Там, где научное исследование требовало бы сто фактов, двести, - а у меня их два! три! И между ними бездна, прорыв. И вот этот мост, в который нужно бы уложить еще сто девяносто восемь фактов, - мы художественным прыжком делаем, образом, рассказом, иногда пословицей". Именно такими прыжками и с помощью мостиков из рассказов, баек, пословиц была преодолена пропасть между реальным весьма большим числом приговоренных за антисоветскую деятельность и колоссальным числом жертв, названным А.И.Солженицыным. (За все годы советской власти по обвинению в "контрреволюционных государственных преступлениях" были вынесены приговоры 3778234 человек; из них 789098 человек приговорены к расстрелу.) То обстоятельство, что сведения о "66 миллионов уничтоженных" были "взяты с потолка", не имело большого значения. В условном историческом пространстве можно было оперировать условными цифрами.

 Скачать реферат