Проблема самоопределения Южной Осетии как один из ключевых факторов российско-грузинских отношений

Обострение российско-грузинских отношений, инспирированное режимом М. Саакашвили, с неизбежностью актуализировало проблему самопровозглашённых и всё ещё непризнанных государств на территории бывшей Грузинской Советской Социалистической Республики – Республики Южная Осетия и Республики Абхазия.

Логика политического процесса выдвинула на передний план и в полной мере проявила ранее не акцен

тирующуюся, но как бы подразумевающуюся позицию: грузино-осетинский конфликт с самого его начала по сей день (и вплоть до его завершения в тех или иных политических формах) является органичной составной частью российско-грузинских отношений. Отношения эти, разумеется, не ограничиваются постсоветскими временными рамками; напротив, они уходят корнями ко временам Георгиевского трактата, когда Россия, утверждающаяся на Кавказе, вняла мольбам последнего грузинского царя Ираклия II спасти погибающую единоверную страну (1). Отметим, что сокращение населения Картло-Кахетии на то время достигло катастрофической черты в 35000 человек (2, с. 98); примерно столько же избирателей было зарегистрировано в Республике Южная Осетия на парламентских выборах 2003 г. В настоящее время, выполняя антироссийский политический заказ, грузинские историки показывают Россию как завоевательницу Грузии, но в XIX и начале XX вв. грузины, в том числе выдающиеся представители народа, адекватно оценивали совершившееся историческое событие. «С этого памятного дня, - писал Илья Чавчавадзе, - Грузия обрела покой. Покровительство единоверного великого народа рассеяло вечный страх перед неумолимыми врагами. Успокоилась давно уже не видевшая покоя усталая страна, отдохнула от разорения и опустошения, от вечных войн и борьбы» (3, с. 216 – 217).

Царская администрация, застав в Закавказье застарелый конфликт между грузинской помещичье-тавадской верхушкой и осетинами-горцами, прилагала усилия к тому, чтобы нормализовать отношения грузинских властей и осетинских обществ Южной Осетии (4). Вместе с тем русские наместники, уступая настойчивым требованиям грузинских феодалов-тавадов, не раз направляли русские воинские контингенты в составе грузинских отрядов для наказания осетин, отказывающихся платить подати и не признающих грузинское господство. В первой половине XIX в. крестьяне Южной Осетии бунтовали против произвола грузинских князей-тавадов почти ежегодно, и столь же часто карательные экспедиции направлялись в осетинские сёла. При этом, что характерно, осетины не боялись вооружённой борьбы с грузинским воинством, но всегда старались по возможности избегать вооружённых конфликтов с русскими солдатами. Поражения, которые терпели восстающие горцы, по существу бывали отступлениями с поля боя, с последующим объявлением их зависимости от центральных властей – до очередного восстания. Накопившийся за те годы опыт медленно, но верно приводил осетин к выводу о целесообразности союза с Россией; несмотря на проявлявшуюся благосклонность российской администрации к грузинской правящей среде, в эти десятилетия окрепла и упрочилась политическая и культурная ориентация осетин на Россию, была осознана ими необходимость присутствия «Московского ока» для обуздания тавадско-помещичьего произвола.

Ко времени Российской революции осетины были глубоко интегрированы в грузинское общество. В свою очередь, грузинское общество уделяло постоянное и серьёзное внимание положению дел с осетинами – как проживающими в Южной Осетии, так и по отношению к осетинам в районах Грузии. Анализ показывает, что имела место тенденция строить с осетинами добрососедские отношения, положительно о них отзываться; причём эта тенденция была достаточно сильна и при ином обороте истории могла бы стать доминирующей с перспективой нормализации межнациональных отношений на европейски-цивилизованных началах. Возобладала, однако, иная тенденция – очевидно, значительно более укоренённая в грузинском обществе; проиллюстрируем её лишь следующими примерами.

В 1898 г. некто Novus с иронией пишет об осетинах, что «происхождение их покрыто мраком неизвестности. Сами они о своём происхождении достоверно ничего не знают», издевательски отзывается об учёных, исследующих осетинскую историю и этнографию, и, в частности: «Подоспел и г. Максим Ковалевский, который при отсутствии иероглифов и всяких клинообразных надписей стал читать историю Осетии на скалах Кавказа. Читал на них он, конечно, продукты собственной богатой фантазии, но результат вышел плохой: скромные и ни о чём не мечтавшие осетины возмечтали и много о себе возомнили. Сочинения г. Ковалевского для осетина то же самое, что талмуд для еврея» (5, с. 165 – 166). В 1903 г. некто Чакучи обрушивается с критикой на статью в «Духовном вестнике» (№ 22, 1903 г.), где говорится, что ранее весь Картли был населён осетинами, но их впоследствии грузины оттеснили частью к югу, в Боржомское ущелье, частью к северу – в Джавское ущелье; автор статьи категорически возражает против такой исторической версии и утверждает, что осетины спустились с гор (6). В 1904 г. «Могзаури» с тревогой сообщает, что «на самом деле ни в Картли, ни в Кахети нет такого селения, где бы не проживали пришельцы-негрузины, чтобы селение состояло исключительно из грузин. Везде в этих селениях можно встретить армянина, еврея, осетина, татарина, лезгина, молоканина, мугалойца, русского, эста, немца (…) осетинские хизаны превратились в хозяев Картли. «Всё наше, - говорят осетины, - мы не хизаны, а законные хозяева» . В Кахетии не было осетин, но их пригласили местные князья-помещики» (7, с. 334 – 335). В 1913 г. «Клде» выражает согласие с Арчилом Джорджадзе, весьма недовольным тем, что грузинское дворянство всячески способствует переселению осетин в Картли и тем сильно стесняет грузинских крестьян; на равнинах Картли возникают осетинские селения, и поощряется «нашествие осетин на Картли» (8). Тогда же некто Дзеверели бросает клич «родина в опасности», сообщая, что совет царского наместника на Кавказе рассмотрел вопрос о хизанах и решил передать хизанам все те пахотные земли, которыми они владеют на сегодняшний день, и таким решением почти половина Картли на льготных условиях переходит в руки пришлого хизанского населения, большинство которого состоит из осетин, и значит, карта Грузии основательно изменится (9). Вопрос о хизанах-осетинах активно обсуждался в обществе, и в декабре 1913 г. «Клде» публикует статью с аналитическим рассмотрением законопроекта о хизанах, подчёркивая, что законопроект 1852 г. был в пользу осетинских хизанов, владевших большей частью земель Картли (10). В 1910 г. корреспонденция в «Дроэба» предостерегает о том, что осетины приобретают земли в Телавском уезде и строят селения близко друг от друга, одним массивом, и этим ухудшается положение местных жителей-грузин (11).

Показательно, что в 1903 г. на своём II съезде хизанский вопрос рассмотрела РСДРП. Назвав хизанство «важнейшей формой порабощения», В. И. Ленин ввёл в аграрную программу требование о передаче хизанам земель, на которых они работали (12, с. 43). В Российскую революцию, таким образом, Южная Осетия вступала вполне готовой к самой решительной борьбе против своих угнетателей.

 Скачать реферат