Анализ концепции гуманитарной интервенции как новой формы миротворчества на примере конфликта в Косово

Если же говорить о международных аспектах последствий операции НАТО на Балканах, то нужно отметить прежде всего то, что военная операция против суверенного европейского государства нанесла серьезный удар по существующему миропорядку, по авторитету ООН и ОБСЕ. События 1999 г. подвергли испытанию на прочность не только принцип невмешательства во внутренние дела суверенного государства, но и исклю

чительную роль ООН как инициатора внешнего вмешательства для принуждения к миру. При этом окончательная девальвация роли ООН в мире и ОБСЕ в Европе вряд ли отвечает долгосрочным интересам национальной безопасности как европейских стран, так и США.

Международное сообщество должно реагировать на острые гуманитарные ситуации и кризисы. Это его прямая обязанность, закрепленная в Уставе ООН. Другое дело, что поиск конкретных форм такого реагирования должен вестись коллективно, на прочном фундаменте международного права. Устав ООН и соответствующие международно-правовые механизмы предусматривают широкий спектр возможностей реагирования мирового сообщества на такие нетерпимые ситуации - от превентивной дипломатии, переговоров, примирения, посредничества до санкций, и в крайнем случае - использование силы.

О необходимости выработки новых норм и концепций международного права, которые бы наиболее адекватно соответствовали современной международной действительности, высказывался целый ряд исследователей, занимающихся проблемами урегулирования региональных конфликтов. Также внимания заслуживает выработка соответствующих механизмов раннего предупреждения конфликтов, которые в последствии можно было бы применять в случаях возникновения конфликтов. Что же касается использования вооруженных сил при проведении миротворческих операций, то необходимость их применения должна быть четко аргументирована. Как говорится в документе о защите населения в ситуации вооруженного конфликта, принятом на Заседание Центрального комитета Всемирного Совета Церквей (ЦК ВСЦ), проходившем в Потсдаме, Германия, 29 января - 6 февраля 2001 года, «вооруженное вмешательство вообще должно осуществляться только тогда, когда международное сообщество установило определенную невозможность преодоления кризиса мирными средствами». А сопровождать его «следует декларацией ясно обозначенных целей и границ вмешательства, причем необходимо, чтобы масштабы и характер применения силы соответствовали этим целям и границам»[74].

Вопрос правомочности использования военной силы является приоритетным еще и потому, что в ходе военной операции могут быть затронуты и те страны, представительства которых расположены на территории государства, где проводится операция. Если вспомнить тот факт, что во время проведения акции «Союзная сила» пострадали граждане Китая, находившиеся в Посольстве КНР в Белграде при очередном этапе бомбардировок авиации НАТО. Что привело к возникновению напряженности в отношениях между Китаем и США и в целом обострению в области международных связей.

Ученые отмечали еще ряд угроз, которые могли быть спровоцированы событиями на Балканах. Это - вероятность нового витка распространения ядерного оружия или иных типов оружия массового поражения как гарантии против вооруженного вмешательства извне, по каким бы мотивам и с какой бы стороны оно ни предполагалось; а также усиление угрозы терроризма, и прежде всего международного, используемого для решения тех или иных внутренних проблем. Как можно заметить, события 11 сентября 2001 года в США являются ярким тому подтверждением.

В целом, несмотря на расширение возможностей прямого международного вмешательства в кризисы и конфликты конца ХХ – начала ХХI в., международное сообщество пока так и не смогло выработать эффективной стратегии противостояния современным локально-региональным угрозам. Более того, как показал опыт международного вмешательства на Балканах и в других регионах мира в конце ХХ – начале ХХI в., внешнее воздействие, направленное на урегулирование того или иного конфликта, нередко усугубляло ситуацию, становясь фактором локально-региональной дестабилизации и способствуя затягиванию конфликта. Таким образом, перед международным сообществом все еще стоит проблема поиска ответа тому вызову, который представляет собой основной тип современного локально-регионального конфликта – интернационализированный внутренний конфликт.

Международное право всегда адаптировалось к новым условиям. Мы могли наблюдать вспышку международного правотворчества в ответ на рост международной торговли, транспорта и финансов. Развитие международного права за последнее десятилетие отражает развитие в других областях от транспорта до появления новых международных стандартов и норм. Изменения в глобальном окружении ставят под сомнение такие бывшие фундаментальными принципы, как невмешательство во внутренние дела суверенных государств. В то же время оппозиция против глобальных стандартов проявляется в каждой области от законов о защите интеллектуальной собственности до стандартов охраны труда. Некоторые, как Г.Киссинджер, предсказывают оппозицию против глобализации со стороны развивающихся стран. Другие, как К.Аннан, приравнивают глобальную культуру американской культуре и предупреждают о грядущей оппозиции американским ценностям[75].

Традиционный принцип суверенитета ставится под сомнение тенденциями экстерриториальности, регионализации и всеобщности права. Изменения в этих областях оказывают значительное влияние на межгосударственное взаимодействие. Другая область - регулирование ведения боевых действий. Хотя попытки регулировать военные действия ведут свое начало со времен доктрины справедливой войны Бл.Августина, пик этой активности начинается в девятнадцатом веке. К этим действиям относятся Женевская конвенция 1864 г., Санкт-Петербургская декларация 1868 г., Гаагская декларация 1899 г., Гаагская конвенция 1907 г., Гаагские правила воздушной войны 1923 г., Женевская конвенция о химической и биологической войне 1925 г., Женевская конвенция об обращении с военнопленными 1929, Женевская конвенция 1949 г. (и протоколы 1977 г.). Сюда же можно отнести и Договор о противопехотных минах (не подписанный США, Россией и Китаем), конвенции, регулирующие действия ВМФ.

Помимо всего прочего, государства во все большей степени пытаются применять собственные законы к гражданам и событиям, происходящим за пределами их границ. В области уголовного права США и ряд других стран пытаются применять собственные законы к событиям, происходящим за границей (например, терроризм и перемещение наркотиков), основываясь на последствиях этих событий для них самих. Тенденция к экстерриториальности законодательства может быть прослежена и в случае антитрестовского, торгового и финансового права. Например, в 1984 году суд постановил, что американское антитрестовское законодательство применимо к иностранным авиаперевозчикам (дело Лэйкер Эйрвэйз против Сабены). Антитрестовские законы ЕС запрещают заключение соглашений, которые ограничивают конкуренцию. Это применимо даже к соглашениям, заключенным за пределами ЕС, если они исполняются на его территории. Растущая экстерриториальность применения национальных законов отражает глобализацию, поскольку она является новым способом межгосударственного взаимодействия. Граждане и группы были признаны в качестве субъектов международного права на основании таких соглашений, как уставы Токийского и Нюрнбергского военных трибуналов (1945 г.), Всеобщей декларации гражданских прав (1949 г.), Конвенции гражданских и политических прав (1966 г.) и европейской конвенции по гражданским правам (1950 г.)[76].

 Скачать реферат