Николай II и его семья

На Рождество было устроено две ёлки - одна для царской семьи, вторая - в караульном помещении для прислуги и конвоиров. Узникам было разрешено посещать церковь при губернаторском доме, причём каждый раз при этом выстраивался коридор из сочувствующих.

Во время рождественского богослужения произошёл неприятный инцидент - один из священников возгласил «Многую лету» императорской семье, чем при

вёл в замешательство всех присутствующих. Епископ Гермоген тотчас отослал священника в Абалакский монастырь, но по городу пошли упорные слухи о готовящемся побеге царской семьи, режим содержания узников был ужесточён.

Отъезд в Екатеринбург

После прихода к власти нового, большевистского правительства страсти вокруг заключенной в Тобольске царской семьи продолжали накаляться. В конце января 1918 года Совнарком принял решение об открытом суде над бывшим царем, причем главным обвинителем должен был выступить Лев Троцкий. Суд должен был состояться в Петербурге или Москве, причем для того, чтобы доставить туда бывшего царя. В Тобольск был направлен комиссар В. В. Яковлев, В книге следователя белой армии Н.А. Соколова сохранились глухие намеки о недоброжелательстве «революционной охраны» и подстрекательстве к самосуду, а также авантюрного характера заговоре с целью вывоза царской семьи в Германию.

22 апреля 1918 года комиссар Яковлев прибыл в Тобольск. От первоначального плана - вывезти из Тобольска семью в полном составе пришлось отказаться, так как 12 апреля Алексей достаточно сильно ушибся и был не в состоянии самостоятельно передвигаться.

25 апреля Яковлев встретился с бывшим царем и официально объявил, что собирается увезти его одного. Николай попытался спорить, но Яковлев недвусмысленно напомнил о его статусе арестанта, и пригрозил насилием, или, же отказом от исполнения, возложенного на него поручения, в случае которого «могут прислать вместо меня другого, менее гуманного человека». Ни пункт назначения, ни причина отъезда по свидетельству полковника Кобылинского бывшему царю сообщены не были. Сам Николай держался мнения, что его собираются вынудить скрепить своей подписью Брестский мир, и резко протестовал против подобного. Царица приняла решение сопровождать супруга. Остается неизвестным, как случилось, что к ним присоединилась Мария. Высказывались мнения, что она это сделала добровольно, или же наоборот, была выбрана матерью как самая физически крепкая из сестер.

26 апреля в 3 часа 30 минут утра к крыльцу были поданы сибирские «кошевы» - телеги, причем во вторую, предназначенную для императрицы уложили соломенный тюфяк. Кроме жены и дочери сопровождать царя в этой поездке должны были сопровождать князь Долгоруков, доктор Боткин, камердинер Чемодуров, фрейлина Демидова и камердинер царя Иван Седнев. Впереди и позади экипажей двигалась охрана из отряда Яковлева с двумя пулеметами и восемь солдат тобольского гарнизона. Тюмень, где предполагалось сесть на поезд, отстояла от Тобольска на 260 верст, путь лежал через Иртыш, и Тобол, где уже в скором времени должен был начаться ледостав, что делало дорогу тяжелой и в какой-то мере опасной.

26 апреля в 9 часов вечера кортеж прибыл в Тюмень. Полковник Кобылинский за прошедшие два дня успел получить две телеграммы от своих людей, удостоверившие успех экспедиции. 27 апреля , Яковлев разместил семью в вагоне первого класса, причем отделил царя от жены и дочери. На следующий день Кобылинскому была направлена телеграмма следующего содержания: «Едем благополучно. Христос с нами. Как здоровье маленького. Яковлев». По дороге стало известно, что Екатеринбург собирается силой задержать бывшего царя.

Следует заметить, что в Екатеринбурге не было сделано предварительных приготовлений к приему царской семьи. Инженер Ипатьев получил приказ очистить дом к 3 часам пополудни 29 апреля, охрану вначале несли спешно командированные для этого охранники из местной тюрьмы. Царский поезд, вначале прибывший на станцию Екатеринбург I немедля был окружен любопытными, невесть откуда узнавшими о случившемся, и потому во избежание возможных эксцессов, был переведен на станцию Екатеринбург II, куда были поданы два автомобиля. Сопровождавшие царя фрейлина Шнейдер, граф Татищев, князь Долгоруков (у которого при обыске было найдено 80 тыс. рублей и два револьвера), и графиня Гендрикова были немедленно арестованы и препровождены в местную тюрьму.

Остальные были доставлены в дом Ипатьева, причем для арестованных первоначально были выделены четыре угловых комнат на втором этаже, где в общей спальне разместились царь, царица и великая княжна.

Дом Ипатьева

По приезде арестованных ждал тщательный обыск, причем проверены были все вещи, вплоть до сумочек царицы и великой княжны, велено было также заявить о денежных суммах, бывших в распоряжении у каждого. Режим в доме Особого Назначения был достаточно однообразным - утром чай с хлебом, оставшимся после вчерашнего дня, в обед - горячее (мясной суп, котлеты или жаркое), кроме того повар Седнев варил макароны, для чего в его распоряжение предоставлен был примус. Вечером полагалось разогревать то, что осталось от обеда. За стол по приказу бывшего царя, садились вместе прислугой, так как столовых приборов не хватало и есть приходилось по очереди. Вечерами Мария играла с отцом в безик или триктрак, по очереди с ним читала вслух «Войну и мир», в очередь с матерью и сестрами дежурила у постели больного Алексея. Ложились спать около 10 часов вечера. В дом порой допускались камердинер Чемодуров (давший позднее показания Н.А. Соколову, ведшему расследование по факту расстрела царской семьи) и доктор Деревенько. Женщины, приносившие для заключенных еду из местной столовой внутрь не допускались, и вынуждены были передавать принесенное через охранников, также съестное пытались доставлять монахини, но эти поставки узникам не попадали, из опасения, что «передачи» могут содержать в себе тайные послания. На Пасху 1918 года в дом было разрешено войти священнику местной церкви, также доставлены были куличи и крашеные яйца. Гулять разрешалось в небольшом дворике, окруженном со всех сторон двойным забором, причем во время прогулок приказано было держаться всем вместе, и охрана в саду значительно увеличивалась.

По воспоминаниям оставшихся в живых приближенных, красноармейцы, охранявшие дом Ипатьева проявляли иногда бестактность и грубость по отношению к узникам.

23 мая в 2 часа утра в дом Ипатьева доставлены были и остальные дети, после чего для четырех великих княжон была выделена отдельная комната, а место Марии в спальне родителей занял наследник.

Расстрел

Решение о расстреле Романовых без предварительного суда и следствия было принято Уралсоветом вопреки мнению Московского правительства, продолжавшего настаивать на вывозе бывшего царя вглубь страны. Решение было принято в первых числах июля, когда стало окончательно ясна неизбежность сдачи Екатеринбурга наступающим белым армиям, а также страх перед возможными попытками со стороны местных монархистов силой освободить царскую семью. Принципиально вопрос о казни решен был в первых числах июля. Среди исполнителей не было согласия о способе приведения в исполнение приговора. Высказывались предложения заколоть их в постелях во время сна, или же забросать спальни гранатами. Наконец, победила точка зрения Якова Юровского, предложившего разбудить их среди ночи и приказать спуститься в подвал под предлогом того, что в городе может начаться стрельба и оставаться на втором этаже станет небезопасно.

 Скачать реферат