Внешняя политики России в XIX веке

Со временем в императоре укрепилась уверенность в собственном могуществе и непогрешимости. Она поддерживалась как действительными успехами русской внешней политики, так и всевозрастающей лестью придворного окружения. Николай постепенно терял способность адекватно оценивать международную ситуацию. В этом, отчасти, виноваты и боявшиеся навлечь на себя гнев грозного монарха российские послы в зару

бежных странах, зачастую сообщавшие в Петербург не то, что происходило на самом деле, а то, что, по их мнению, больше соответствовало представлениям Николая. Сознательное искажение информации, стремление выдать желаемое за действительное, самоуверенность, отсутствие должной гибкости, нежелание признаваться в собственных ошибках и заблуждениях часто приводили русскую дипломатию к непродуманным и авантюрным решениям.

Большую роль в определении внешнеполитического курса страны играло и непосредственное окружение Николая I. В нем выделялся занимавший в 1816-1856 гг. пост министра иностранных дел России Карл Васильевич Нессельроде (1780-1862). Своей личностью, как говорили, Нессельроде представлял краткое руководство по географии: родился в Лиссабонском порту на английском корабле от исповедовавшей протестантство еврейки и немца-католика, находившегося на русской дипломатической службе. Управляющим министерством иностранных дел империи Нессельроде был назначен еще Александром I, но именно при Николае он достиг вершин своей карьеры, получил графский титул и чин канцлера. Нессельроде не являлся выдающимся дипломатом и государственным деятелем, беспрекословно покорялся воле императора и безропотно исполнял его распоряжения. Николай I не нуждался в самостоятельном министре иностранных дел, предпочитая лично руководить внешней политикой.

Вместе с тем нельзя признать справедливым и утвердившееся в отечественной историографии мнение о полной зависимости Нессельроде от позиции царя. В отличие от Николая министр иностранных дел всю жизнь оставался ярым приверженцем идей Священного Союза и ради согласия европейских монархов готов был жертвовать национальными интересами России. Ее естественным союзником он считал Австрийскую империю, стремился изолировать Францию на международной арене, не допустить русско-французского сближения. Огромное влияние на Нессельроде оказывал австрийский министр К. Меттерних. И хотя открыто противодействовать царю Нессельроде не решался, именно под влиянием исходившей от него информации и советов Николай часто принимал собственные решения. Искусно дирижируя русским дипломатическим корпусом, Нессельроде умел оставаться в тени своего монарха.

Существенное влияние на принятие внешнеполитических решений оказывало и военное окружение императора. Особым доверием Николая I пользовался генерал-адъютант граф А.Ф. Орлов (1786-1862). В 1829 г. он активно участвовал в русско-турецких переговорах, завершившихся заключением Адрианопольского мира, в 1833 г. добился подписания Ункяр-Искелесийского договора с Турцией, закреплявшего выгодный для России режим черноморских проливов, несколько раз выполнял секретные поручения императора при иностранных дворах. Александр II именно Орлова назначил главой российской делегации на Парижском конгрессе, собравшемся после окончания Крымской войны. Другим известным генералом-дипломатом николаевского времени был П.Д. Киселев (1788-1872). Управляя дунайскими княжествами Молдавией и Валахией, находившимися под протекторатом России, он проявил немалые дипломатические способности. Гораздо менее удачно выступил на внешнеполитическом поприще генерал А.С. Меншиков (1787-1869). В 1826 г. Николай 1 направил его с чрезвычайной миссией в Иран, где Меншиков был арестован и почти год провел в тюрьме. Столь плачевно начавшаяся дипломатическая карьера завершилась провалом другого порученного светлейшему князю дела: в 1853 г. во многом из-за надменного и нетактичного поведения Меншикова не удалось разрешить кризис в русско-турецких отношениях, следствием чего стала Крымская война. Определенное влияние на внешнюю политику Николая I оказывали генерал-фельдмаршалы И.И. Дибич (1785-1831) и И.Ф. Паскевич (1782-1856).

Большинство ответственных дипломатических постов в российских представительствах за рубежом во второй четверти XIX в. занимали иностранцы (в лучшем случае остзейские немцы): послами во Франции были К.О. Поццо ди Борго и Ф.П. Пален, в Англии - Х.А. Ливен и Ф.И. Бруннов, в Пруссии - А.И. Рибопьер, П.К. Мейендорф и А.Ф. Будберг, в Австрии - П.И. Медем. При этом всячески тормозилась карьера будущего министра иностранных дел А.М. Горчакова. Недоверие к русской дворянской аристократии было посеяно у Николая I еще восстанием декабристов и активно поддерживалось К.В. Нессельроде. Иностранцев же на русскую службу влекло стремление сделать карьеру, улучшить свое материальное положение. Многие из них равнодушно относились к национальным интересам России, хотя исправно исполняли свои чиновничьи обязанности.

Основными направлениями российской внешней политики были отношения с западноевропейскими странами и попытки решить восточный вопрос.

На европейском направлении Россия добивалась сохранения существовавшего тогда расклада сил (так называемой "Венской системы"), гарантировавшего ей неприкосновенность западных границ и ведущую роль на континенте. Именно стремлением сохранить отвечавший русским национальным интересам статус-кво в Европе объясняется непримиримая борьба Николая I против "революционной заразы". Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов и идеологический фактор, своеобразный дворянский интернационализм русской внешней политики. Однако роль "жандарма Европы", добровольно принятая на себя Николаем I, объясняется не столько неприятием передовых идейных течений, ставших знаменем европейских революционеров, сколько опасением за нарушение спокойствия и порядка на западных границах империи. Это могло привести и к утрате Россией доминирующей роли на международной арене, и к подрыву стабильности внутри империи. В своем стремлении к сохранению основ "Венской системы" Николай I встречал почти единодушное сопротивление остальных европейских государств, недовольных российской гегемонией.

Усилия русской дипломатии были направлены также на решение в нужном для России ключе и восточного вопроса. Необходимость защиты южных границ страны, создание благоприятных условий для экономического расцвета российского Причерноморья, покровительство интересам черноморской и средиземноморской торговли русского купечества требовали закрепления выгодного для России режима двух проливов - Босфора и Дарданелл, соединявших Черное и Эгейское моря. Турция должна была гарантировать беспрепятственный проход через проливы русских торговых судов и закрытие их для военного флота других государств. Кризис Османской империи, растущее национально-освободительное движение балканских и других покоренных турками народов подталкивали Николая I к скорейшему решению восточного вопроса.

Однако и здесь России пришлось столкнуться с сопротивлением других великих держав. Англия и Австрия сами были не прочь округлить свои владения за счет Турции и опасались не только укрепления позиций России на Балканах, но и ее военного присутствия в Средиземноморье. Известную настороженность в Вене, Лондоне и Париже вызывали распространявшиеся в передовых общественных кругах России идеи панславизма и, в частности, планы создания единой федерации славянских народов под властью русского царя. И хотя панславизм не стал знаменем официальной внешней политики Николая I, Россия тем не менее упорно отстаивала свое право покровительства православным народам мусульманской Турции.

 Скачать реферат