Особенности проявления эмпатии у педагогов коррекционной школы

2) осуществлять самопознание в результате объективации собственного «Я» в предмете восприятия.

Эмпатические реакции лежат в основе альтруистического поведения людей за счет соучастия в эмоциональных переживаниях себе подобных. Исходя из определений, в упрощенном виде можно даже выписать следующую простую формулу: эмпатия + симпатия = любовь [9].

Акт творчества немыслим без эмпатии: изоб

ретателя – к своему изобретению, ученого – к теории или объекту исследования, художника – к произведению искусства. В конце концов, любой человек «обязан полюбить хоть дверную ручку, иначе он не человек» (П. Пикассо), с которой он может себя идентифицировать – добавляют ученые. Художник запросто может испытывать эмпатию к зловещему персонажу, но не любить его, потому что всеми фибрами души понимает, но не одобряет его действия. Ради неких нравственных убеждений Гамлет посылает к чертям (собственно, обрекает на смерть) Офелию, потому что эмпатия – жажда мести – для него становится превыше любви [7].

Понятие «индетификация», означающие отождествление себя с другим человеком, либо с идеей, выражает установленный эмпирический факт, что одним из самых простых способов понимания является уподобление. В положительном общении между людьми это, разумеется, не единственный способ достижения взаимопонимания, но в реальных ситуациях взаимодействия люди часто пользуются таким приемом, когда предположение о внутреннем состоянии партнера строится на основе попытки поставить себя на его место. В этом плане идентификация выступает в качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека и окружающего мира. Существует много экспериментальных исследований процесса идентификации и выяснения ее роли в процессе общения и познания. В частности, установлена тесная связь между идентификацией и эмпатией.

В применении к эмпатиина первый план выступает не рациональное осмысление внешних проблем и людей, а стремление эмоционально откликнутся на них. Термин эмпатия противостоит «пониманию» в строгом смысле слова и используется метафорически: эмпатия есть аффективное «понимание». Эмоциональная природа проявляется в том, что ситуация другого человека, партнера по общению, идея не столько «продумываются», сколько «прочувствуются». Механизм эмпатии в определенных чертах сходен с механизмом идентификации: и здесь и там присутствует умение занять место другого, взглянуть на вещи с чужой точки зрения. Однако взглянуть на вещи с чьей-то точки зрения означает отождествление. Если я отождествляю себя с кем-то, это значит, что я выстраиваю свое поведение таким образом, как строит его этот «посторонний». Если же я проявляю к нему эмпатию, я просто принимаю во внимание линию его поведения, однако сам поступаю по-своему. Эмпатия означает временное проживание в жизни другого человека или в идее, осторожное перемещение в ней без того, чтобы делать какие-либо глобальные оценки; эмпатия означает ощущение смыслов, которые он или она едва ли осознают, но без стремления раскрыть неосознаваемые чувства, поскольку это могло бы быть слишком угрожающим. Эмпатия к объекту (в т.ч. к человеку) означает частую сверку с ним в отношении точности ощущений и руководство теми реакциями, которые вы получаете от него. В своем участии мы обязаны быть надежным спутником человека в его или ее внутреннем мире [5].

Теория вчувствования в объект берет начало на границе 19 – 20 веков. Основоположники этой теории Р. Фишер и Ф. Фишер в основу положили принцип, согласно которому имеется особая связь внутреннего переживания с созерцанием внешней формы, проецирование чувств на воспринимаемые субъектом образы (пусть даже мысленные). Отсюда, например, возникают «веселые» и «грустные» мелодии, пейзажи, ситуации. В психологических теориях Лотце и Липпса устанавливалась связь эстетического чувства с органическими переживаниями человека и утверждалось, что ощущение эстетической ценности возникает лишь в тех чувственных образах, где человек находит отражение самого себя, причем отражение непосредственное, положительное и возвышающее дух. Согласно выражению Липпса, «вчувствование есть объективированное самочувствие». Карл Гросс отмечал активную роль воображения и фантазии в формировании чувственных представлений путем внутреннего подражания им. В эстетических концепциях Воррингера и Ли Вернон сближают теорию вчувствования с формалистическими исканиями абстракционистов и импрессионистов. Так, Воррингер убежденно полагал, что потребность человека к одухотворению дополняется противоположным стремлением к абстракции, исходящим из чувства страха и беспокойства как источника творчества. Роль способности вчувствования в художественном, научном и любом другом акте «фантазии» подчеркивал Л.С.Выгодский, а в целом идеи теории вчуствования легли в основу дальнейшего учения об эмпатии [14].

Входя в образ, желательно сохранять спобность в нужное время выйти из него. Иначе может произойти непредвиденное сумасшествие. Как показал Фрейд, регулирующие функции разума могут быть приведены в хаотичное состояние актами подавления, т.е. неискренностью индивидуума с самим собой. Возникающие в подсознании инстинктивные побуждения Фрейд выразительно сравнил с бурлящим котлом темного подсознания, где возникают самые разнообразные инстинктивные порывы, аппетиты и желания. Именно в этой адской кастрюле зарождаются фантастические видения, претворяющиеся затем в великие произведения искусства и творческие замыслы. Здесь мы имеем дело с внутренними стремлениями, живительными, как артезианская струя, что поднимается из глубин и наполняет нашу жизнь смыслом и творчеством. Будучи иррациональными, они, как дикие звери, противятся дрессуре. Людей пугает власть бессознательных страстей. Они ощущают опасность, скрытую в тайных побуждениях, которые заставляют их любить и ненавидеть, добиваться сексуального обладания и насиловать, воевать и убивать, исполняться честолюбивым стремлением покорить мир и вознестись над людьми. Мы осознаем, что скрытые в таких страстях тенденции разрушительны как для окружающих, так и для нас самих. Люди предусмотрительно опасаются своих инстинктов, в которых угадывают возможность творить не только добро, но и зло.

По утверждению Юнга, каждый из нас несет в себе свою форму жизни, ту неподдающуюся определению форму, которую невозможно вытеснить другой. Эта форма жизни, истинное «Я», охватывает глубины человеческого разума, проникая далеко за пределы обыденного сознания. Отыскать самого себя можно, только соединив сознательное «Я» с различными уровнями подсознания. В функциональном плане мы представляем себе подсознание как огромный доисторический склад, хранящий разнообразное психическое содержимое. Может быть, это даже не склад, а скорее биологическая машина – джинн-динозавр, воспроизводящий желания и побуждения, направленные сознанием. «Великие решения, как правило, скорее связаны с инстинктами и другими загадочными факторами подсознаниями, чем с сознательной волей и осознанной целесообразностью», - заключает Юнг.

Чем глубже мы проникаем в подсознание, тем больше мы обнаруживаем материала, общего для всех индивидуумов. Для этих более глубоких корней Юнг придумал удачное определение «коллективное подсознание» - знания, общие для всех представителей нашей культуры, национальности, расы. Еще глубже располагается опыт, выборочно усвоенный представителями западного и восточного миров. Наконец, в индивидуальном подсознании есть определенные структуры, общие для всего человечества. Юнг называет их «архетипами», или «изначальными образами». Это мыслительные структуры, которыми люди владеют в силу того, что они просто человеческие существа. Архетипы имеют отношение к структурной основе разума. Здесь следует искать объяснение тому, что мифология разных народов, рас и исторических периодов имеет много общего [2].

 Скачать реферат