Иван Грозный как историческая личность

Правление Глинской продолжалось менее пяти лет. Надо сказать, что женщины Древней Руси редко поки­дали мир домашних забот и посвящали себя политической деятельности. Немногим затворницам терема удалось при­обрести историческую известность. В числе их была Еле­на Глинская. Она начала с того, что узурпировала власть, которой Василий III наделил семибоярщину. Без ее со­гласия не могли быть проведе

ны последующие реформы. Но в самом ли деле можно считать ее мудрой правитель­ницей, какой изображали ее царские летописи? Ответить на этот вопрос невозможно из-за отсутствия фактов. Боя­ре ненавидели Глинскую за ее пренебрежение к старине и втихомолку поносили ее как злую чародейку.

В последний год жизни Елена много болела и часто ездила на богомолье в монастыри. Смерть молодой женщины была, как видно, естественной. Правда, австрийский посол Герберштейн по слухам писал об отравлении вели­кой княгини ядом. Но сам же он удостоверился в неос­новательности молвы и, издавая «Записки» во второй раз, не упомянул больше о насильственной смерти Елены. Царь Иван, негодовавший на бояр за непочтение к матери, даже не догадывался о возможном ее отравлении.

Бояре восприняли смерть Елены как праздник. Быв­шие члены семибоярщины честили незаконную правитель­ницу, не стесняясь в выражениях. Один из них, боярин М. Тучков, как утверждал царь Иван, произнес «на пре­ставление» его матери многие надменные «словеса» и тем уподобился ехидне, отрыгающей яд.

ДЕТСТВО ИВАНА

После смерти великой княгини Елены Глинской власть перешла в руки членов семибоярщины, поспешивших рас­правиться с князем Овчиной. Опекуны были единодушны в своей ненависти к временщику. Но их согласию вскоре пришел конец.

С гибелью Андрея Старицкого старшим среди опеку­нов стал князь Василий Васильевич Шуйский. Этот боя­рин, которому было более 50 лет, женился на царевне Анастасии, двоюродной сестре малолетнего великого кня­зя Ивана IV. Став членом великокняжеской семьи, князь Василий захотел устроить жизнь, приличную его новому положению. Со старого подворья он переехал жить на двор Старицких.

Царь Иван говаривал, будто князья Василий и Иван Шуйские самовольно приблизились к его особе и «тако воцаришася» 4. Но так ли было в действительности? Ведь Шуйские стали опекунами малолетнего Ивана по воле великого князя!

Будучи членами одной из самых аристократических русских фамилий, Шуйские не пожелали делить власть с теми, кто приобрел влияние благодаря личному распо­ложению Василия III. Раздор между «принцами крови» (так Шуйских называли иностранцы) и старыми совет­никами Василия III (боярами Юрьевым, Тучковым и думными дьяками) разрешился смутой. Через полгода после смерти правительницы Шуйские захватили ближне­го дьяка Федора Мишурина и предали его казни. Вскоре же они довершили разгром семибоярщины, начатый Еле­ной. Боярин и регент М. В. Тучков отправился в ссылку в деревню. Его двоюродный племянник В. М. Юрьев про­жил менее года после описанных событий. Ближайший союзник Тучкова в думе боярин И. Д. Вельский подверг­ся аресту и попал в тюрьму. Торжество Шуйских довер­шено было низложением митрополита Даниила, сподвиж­ника Василия III.

Победа Шуйских была полной, но кратковременной. Старый князь Василий умер в самый разгар затеянной им смуты. Он пережил Мишурина на несколько недель. Младший брат Иван Шуйский не обладал ни авторите­том, ни опытностью старшего. В конце концов он рассо­рился с остальными боярами и перестал ездить ко двору.

Противники Шуйских воспользовались этим, выхлопотали прощение Ивану Вельскому и вернули его в столицу, а Ивана Шуйского послали во Владимир с полками. Но опекун не пожелал признать свое поражение. Он под­нял мятеж и явился в Москву с многочисленным отрядом дворян. Мятежники низложили митрополита Иоасафа, а князя Вельского сослали на Белое озеро и там тайно умертвили.

Когда князь Иван, последний из душеприказчиков Ва­силия III, умер, во главе партии Шуйских встал, князь Андрей Шуйский. Он лишился поддержки бояр и был убит в конце 1543 г. Правлению Шуйских пришел конец. В то время великому князю едва исполнилось 13 лет. ;

Иван потерял отца в три года, а в семь с цоловиной лет остался круглым сиротой. Его четырехлетний брат Юрий не мог делить с ним детских забав. Ребенок был глухонемым от рождения. Достигнув зрелого возраста, Иван не раз с горечью вспоминал свое сиротское детство. Чернила его обращались в желчь, когда он описывал оби­ды, причиненные ему — заброшенному сироте — боярами. Описания царя столь впечатляющи, что их обаянию под­дались историки. На основании царских писем В. О. Клю­чевский создал знаменитый психологический портрет Ива­на-ребенка. В душу сироты, писал он, рано и глубоко врезалось чувство брошенности и одиночества. Безобраз­ные сцены боярского своеволия и насилий, среди которых рос Иван, превратили его робость в нервную пугливость. Ребенок пережил страшное нервное потрясение, когда боя­ре Шуйские однажды на рассвете вломились в его спаль­ню, разбудили и испугали его. С годами в Иване разви­лись подозрительность и глубокое недоверие к людям.

Насколько достоверен образ Ивана, созданный рукой талантливого художника? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, что Иван рос окруженный материнской лаской до семи лет и именно в эти годы сформирова­лись основы его характера. Опекуны, пока были живы, не вмешивали ребенка в свои распри, за исключением того случая, когда приверженцы Шуйских арестовали в присутствии Ивана своих противников, а заодно митропо­лита Иоасафа. Враждебный Шуйским летописец замеча­ет, что в то время в Москве произошел мятеж и «государя в страховании учиниша». Царь Иван велел сделать к тексту летописи дополнениея, которые значительно уточнили картину переворота. При аресте митрополита бояре «с шумом» приходили к государю в постельные хоромы. Мальчика разбудили «не по времени» — за три часа до света — и петь «у крестов» заставили. Ребенок, как вид­но, даже и не подозревал о том, что на его глазах произо­шел переворот. В письме к Курбскому царь не вспомнил о своем мнимом «страховании» ни разу, а о низложении митрополита упомянул .мимоходом и с полным равноду­шием: «да и митрополита Иоасафа с великим безчестием с митрополии согнаша» 2. Как видно, царь попросту за­был сцену, будто бы испугавшую его на всю жизнь. Мож­но думать, что непосредственные ребяческие впечатления, по крайней мере лет до 12, не давали Ивану никаких серьезных оснований для обвинения бояр в непочтитель­ном к нему отношении.

Поздние сетования Грозного производят странное впе­чатление. Кажется, что Иван пишет с чужих слов, а не на основании ярких воспоминаний детства. Царь много­словно бранит бояр за то, что они расхитили «лукавым умышлением» родительское достояние — казну. Больше всех достается Шуйским. У князя Ивана Шуйского, зло­словит Грозный, была единственная шуба, и та на ветхих куницах,— то всем людям ведомо; как же мог он обза­вестись златыми и серебряными сосудами; чем сосуды ковать, лучше бы Шуйскому шубу переменить, а сосуды куют, когда есть лишние деньги.

 Скачать реферат