Освещение событий Смутного времени в русской литературе

Позднейшие события «Смуты» отражены немногочисленными вариантами песен о Прокопии Ляпунове, Минине и Пожарском.

Рассказ об убийстве Прокопия Ляпунова в песне предстает в упрощенном виде: забыта действительная причина убийства — недовольство казаков земским приговором 30 июня 1611 г., не выполнившим обещаний, данных казачеству в призывных грамотах Ляпунова, — и убийство его приписано

Сигизмунду (Гужмунду), разгневанному призывами Ляпунова «свободить город Москву, защищать веру Христа». «Изменники бояре», по приказу Гужмунда, убили «воеводушку». В этой трактовке характерно последовательное обвинение во всех несчастьях, постигавших Русь во время «Смуты», «злых изменников» — бояр.

В Калужской губернии записан единственный вариант песни о Нижегородском ополчении Минина и Пожарского. «Богатый мещанин Кузьма Сухорукий сын» обращается к купцам с увещанием все продать, купить «вострые копья, булатные ножи», выбрать воеводу и идти спасать «родну землю», «матушку Москву», занятую «злыми поляками». Кузьма обещает взять в полон и «самого то Сузмунда короля». Выбрали «удалова молодца воеводушку, из славного княжеского роду — князя Димитрия по прозванию Пожарскаго». Под Москвой воевода ободрил «храбрых солдатушек», Кремль был взят, поляки изрублены, «самого то Сузмунда в полон взяли». Последняя подробность продиктована логикой песни: король в ней обычно должен возглавлять войско. «Воеводы московские» предлагают «царем быть» князю Пожарскому, но он указывает на Михаила «из богатого дому Романова». Никаких подробностей о самом избрании нового царя песенная традиция не сохранила.

Уже в рассмотренных песнях ясна народная оценка многих событий и особенно участников их. Ненависть к боярам выражена в них так же отчетливо, как и к «поганой Литве», «проклятой польской стороне». «Злы изменники» - бояре постоянно действуют в песне (как и в действительности это часто было) заодно с «нечестивым Гужмундом» (Сигизмундом): «многи русские бояре нечестивцу отдались». «Злы бояре», «злы собаки» обвиняются во всем: их «злодейские руки убили царевича Димитрия, они свергли Шуйского, «буйна голова» боярин Годунов «народ надул». Все, кто восставал против «Гужмунда» и бояр, — народные герои.

Но были, конечно, и особые песни и рассказы, слагавшиеся в лагере восставшего народа — крестьянства и казачества. Этот вид народного творчества подвергся наиболее жестокой цензуре правительства, и потому трудно было бы рассчитывать на сохранение подобных фольклорных произведений в их первоначальной форме. О том, что песни против московских воевод сочиняли в лагере восставших, вспоминает Исаак Масса в «Сказаниях о Смутном времени в России». Следы антиправительственного настроения можно найти в отдельных, бытующих по преимуществу среди казачества, песнях и былинах, и, может быть, в песне о попе Емеле.

В редком варианте песни о Лжедимитрии II этот «вор-собачушка» грозит:

Я самих же то бояр во полон возьму,

а с самою царицею обвенчаюся.

«Красна девица душа Маринушка» «царюет» и «королюет», по одной казачьей песне, в какой-то желанной «земелюшке», где нет «ни царя, ни короля».

С некоторым основанием к «Смутному времени» прикрепляется песня о попе Емеле, который «благословляет, крестом ограждает» «воров» с «атаманами»:

Поезжайте, дети, во чужия клети,

а что ни добудете, попа не забудете.

Предполагают, что прототипом этого Емели был поп Еремей Покровский из села Кудинова под Москвой, о котором существует предание, что в годы «Смуты» он «предводительствовал против поляков и крамольников». Со временем, под влиянием свойственного фольклору насмешливого отношения к духовенству, этот поп-партизан превратился в разбойника. Об этом Еремее знал Загоскин, в романе «Юрий Милославский» назвавший попа «начальником русских гверилласов», стоявшим во главе небольших отрядов, которые действовали отдельно от регулярных войск и грабили иногда попутно и своих. В песне поп Емеля оказался представителем той демократической части духовенства, которая обычно примыкала к недовольным правительством тяглым классам.

Отголоски «Смутного времени» вошли и в старые былины. Только влиянием эпохи можно объяснить, например, неожиданную подробность в старине о Сауле Леванидовиче, где появляются «угличане», вступающие в спор с «царем» из-за «малолетнего царевича», за что их постигает жестокая кара. В. Миллер[4] показал, что здесь приходится видеть отражение убийства малолетнего Димитрия в Угличе, в результате чего последовал разгром города.

Изменение традиционного содержания старин выразилось во введении новых персонажей и в изменении характера прежних. В число героев древнего эпоса входят лица новой эпохи, прежние богатыри выступают в необычных для них ролях. Князь Михаил Скопин-Шуйский становится в ряды киевских богатырей. Марина Мнишек является как роковая соблазнительница Добрыни, улетает из Киева «сорокой», согласно молве, приписывавшей это оборотничество жене Самозванца. «Сокольник» — противник Ильи Муромца, оказывается его сыном, прижитым от той же «Маринки».

По вероятному предположению В. Ф. Миллера (указ. статья), настроения восставшего в «Смуту» против правительства крестьянства и казачества отразились на трактовке былинного Ильи Муромца, особенно заметной в вариантах, бытующих в казацкой среде. Вероятно, с этого именно времени крестьянский сын Илья Муромец становится донским казаком, иногда даже атаманом, резко враждебным князю и его богатырям. Он получает неожиданный для него эпитет «шиша» — вора, разбойника, гуляет по Волге «на Соколе корабле», ведет себя жестоким атаманом вольницы, у него от ярости «мутное око». Илья — «кум темный» — герой казацких песен, потенциальный ненавистник московского режима. Он собирает «голь кабацкую», вместе с ней громит церкви и «царевы кабаки», обещает своим сотоварищам:

Я заутра буду во Киеве князем служить,

а у меня вы будете предводителями.

В виде недоказанного предположения исследователями русских былин высказывается мысль, что новые черты в характеристике былинного Ильи Муромца появились не без влияния воспоминаний об Илейке из Мурома — самозванце Петре, якобы сыне царя Федора, выдвинутом казачеством в годы выступления Болотникова.

2.3 Драма Пушкина «Борис Годунов»

В монастырской келье узкой,

В четырех глухих стенах,

О земле о древнерусской,

Быль записывал монах.

В драме Пушкина «Борис Годунов» проблема народа и власти – одна из основных, ведь в этой жизни кто-то управляет, а кем-то управляют. Подобная проблема возникла в междуцарствие, когда на смену Ивану Грозному пришёл его слабоумный сын Фёдор, а по сути ( а позднее и в реальности) – Борис Годунов. Народ в какой-то мере лишился гармонии. Да, опричнина была кошмаром и бичом, но была определённостью. Но вот к власти пришёл Борис Годунов, на власть избранный народом (после того, как устроил целый спектакль). Но по версии многих историков, Николая Михайловича Карамзина, например, власть не была добыта честным путём, а путём убийства царевича Дмитрия. Все эти проблемы нашли отражение в драме – Пушкин положил в основу своего произведения убийство царевича в Угличе. Убийство невинного ребёнка – тяжкий грех, непростительный. Убийство ребёнка царской крови, помазанника божьего по христианской традиции ещё более страшный, немыслимый в понимании народа грех. Важно заметить, что начало трагедии – разговор бояр Шуйского и Воротынского:

 Скачать реферат