Жанр притчи в прозе рубежа веков (И. Бунин, А. Куприн и Б. Зайцев)

П.Н. Берков считал, что «принцип индивидуального восприятия жизни у Куприна остаётся незыблемым на всём протяжении творчества» (16, 114).

«Эта мысль проводится в ряде произведений, но особенно отчетливо выражена она в аллегорическом рассказе «Собачье счастье» (16, 115).

Л.В. Крутикова также выделяет аллегорические рассказы, притчу (24, 63).

Исследователи творчества И. Бунина также г

оворили о жанровом своеобразии писателя.

Исследователь В.А. Гейдеко отмечает: «Рассказ – излюбленный жанр… Бунина» (19, 255). «Особенность Бунина-рассказчика в том, что в рамках одного рассказа он соединял различные принципы сюжетной организации материала» (19, 266).

Л.А. Смирнова о жанровом своеобразии писателя говорит: «Малые формы прозы Бунина вызваны его стремлением сосредоточиться на внутреннем облике героев (в какой-то конкретной временной ситуации). Внешняя среда воспроизводится писателем очень экономно. И хотя бытовая конкретность присутствует во всех рассказах Бунина, его, прежде всего, волнуют вечные проблемы – смысл жизни, счастье, любовь, смерть» (37, 82).

Об особенностях бунинского рассказа писал К. Паустовский: «Каждый рассказ… Бунина подобен сильному магниту, который притягивает из самых разных лет, все частицы, нужные для этого рассказа» (34, 187).

А.А. Убогий назвал творчество Бунина мифотворчеством «он творил миф о России… Он уверенно «подправлял» сырой материал бытия – в направлении одушевленного идеала… Это и есть свойство мифа – такого свидетельства о событиях жизни, которое, не по всем совпадая с реальностью, всё же точнее, вернее, чем эта реальность, выражает глубинную истину бытия….

Творчество в чистом своём проявлении есть всегда мифотворчество, есть созидание высшего, вневременного представления о бытии. Так и бунинский труд по спасению бывшей России от мрака забвения, от «гроба беспамятства» и небытия есть не труд летописца – но труд миротворца» (39, 230). Проблема жанра притчи в творчестве И. Бунина не изучена.

Еще намного меньше эта проблема изучена в творчестве Б. Зайцева. Вообще само творчество писателя мало изучено, лишь в последние десятилетия к Б. Зайцеву возвращается интерес.

Творчество писателя изучили Л.А. Иезуитова, М.В. Михайлова,

Т. Прокопов, Н.И. Пак(9;32;35;33) и некоторые другие исследователи.

Л.А. Иезуитова пишет о возвращении имени Бориса Зайцева.

Сам А. Куприн отмечал, что талант Б. Зайцева дорог ему чрезвычайно: «простой, вдумчивый, элегический, тонкий», у Б. Зайцева, по словам

А. Куприна, «есть глаз, умение проникнуть в жизнь» (9,8).

С. Осипов пишет: «В 1902 году Зайцев напечатал один из первых своих рассказов «Волки», который сразу поставил его в один ряд с известными писателями. А в 1906 году выходит и первая книга – «Рассказы». Книгу заметили, на неё появляются благожелательные рецензии авторитетнейших писателей – З. Гиппиус, В. Брюсова, А. Блока, упоминая о зайцевской прозе, рассматривает её «…как вступление к чему-то большому и яркому» (7, 4).

Е.А. Колтоновская также говорит о рассказах писателя: «Ранние рассказы интересны своей непосредственностью. В них Зайцев выразился весь со своими задатками и возможностями.… Обнаружился в ранних рассказах и особенный философский, синтетический склад Зайцева как художника. Он улавливает общее прежде частного, жизнь стихии, а не отдельных индивидуальностей» (23, 212).

Современный исследователь Н. Пак отмечает, что Зайцев обращался к древнерусской литературе, в которой следует искать истоки притчи: «В поэтике произведений писателя обращает на себя внимание принцип создания образов персонажей, близкой древнерусской литературе, основанного на характеристике – через канонический портрет и через поступки героев, структура многих произведений, обусловление категорией вечности проявляющейся, в частности, через чудеса, чары, символические христианские образы» (33, 35).

М. Михайлова также обращает внимание на то, что Б. Зайцев создавал «образы праведников, противопоставлял православную и католическую традиции» (32, 158).

Проза Б. Зайцева обнаруживает интерес к древности лишь тематически: его стремление писать «романтизированные биографии (в том числе Сергия Радонежского) его обращение к христианским сюжетам («Алексей Божий человек», «Сердце Авраамия»)» (14, 11).

Таким образом, исследователи выделяют в творчестве писателей рассказ как основной жанр. Так, В. Шкловский пишет о нём: «Лаконичность, единовременность эстетического воздействия на читателя, целеустремленность сосредоточенность на решении конкретной идейно-эстетической задачи… способствует тому, что рассказ нередко выступает в роли первооткрывателя, разведчика новых тем, образов и проблем, он реагирует на социальные и духовные изменения, происходящие… в жизни не только обращением, но и изменением свей структуры» (59, 6).

Но нельзя не отметить, что и А. Куприн, и И. Бунин, и Б. Зайцев, по мнению исследователей, обращаются к жанрам древнерусской литературы, среди которых и притча.

Таким образом, проблема притчи и притчеобразности практически не изучена, исследовательских работ незначительное количество, что говорит об актуальности работы.

Цель работы – выявить черты притчи, притчеобразности в рассказах А. Куприна, И. Бунина и Б. Зайцева.

Для этого необходимо решить следующие задачи:

- систематизировать представление об особенностях притчи и её чертах;

- исследовать творчество писателей с точки зрения поставленной проблемы – об особенностях притчи в творчестве И. Бунина, А. Куприна и Б. Зайцева.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Структура и содержание работы определены логикой развёртывания проблемы. Во введении поставлены цель и задачи, говорится о степени изученности темы, даётся обзор литературы. Первая глава посвящена проблеме притче. Вторая глава представляет собой анализ притч писателей и призвана выявить роль притчи в художественном сознании А. Куприна, И. Бунина и Б. Зайцева. В заключении подводятся итоги проделанной работы.

Глава I. Притча как литературоведческая проблема

Притча относится к очень древним жанрам. Но несмотря на древность изучено это явление явно недостаточно. Вопрос об определении понятия предоставляется всё еще открытым.

Проблема притчи осмысляется Т. Давыдовой и В. Прониным, Н.Л. Мусхелишвили, А.И. Княжицким, А. Бочаровым, Н.И. Прокофьевым и академиком Д.С. Лихачёвым (45;54;48;40;46;49;50;53).

Т. Давыдова и В. Пронин обратили внимание на такую особенность притчи, как «параболическое развитие мысли» (45, 197). Н.Л. Мусхелишвили говорит о притче как средстве коммуникации (54, 101-104). А.И. Княжицкий рассматривает притчу только как жанр древнерусской литературы. О притчеобразности литературы ХХ века писал А. Бочаров. Н.И. Прокофьев обращает внимание на происхождение жанра притчи. Также выделяет такие виды притч как «сюжетно-аллегорические, краткие – афористические и пословичные» (46, 7).

В. Солоухин характеризует притчу: «В притче может быть сказано так много, что хватает потом на многие века для всех народов и любых социальных устройств» (57, 37).

 Скачать реферат