Жанр притчи в прозе рубежа веков (И. Бунин, А. Куприн и Б. Зайцев)

Притчи – это малый повествовательный жанр литературы, для которого характерно параболическое развитие мысли, дидактизм, аллегоризм.

Глава II. Своеобразие притч И. Бунина, А. Куприна и Б. Зайцева

Притча получила распространение на рубеже ХIХ-ХХ веков. Это не могло не отразиться в творчестве передовых писателей того времени:

А. Куприна, И. Бунина и Б. Зайцева. Свои притчи писатели соз

давали в одно и то же время.

Но исследователи по-разному называют одни и те же произведения: аллегорический рассказ, притча, фантастический рассказ. Они свободно пользуются этими понятиями, не разделяя их: например, произведения «Сны» и «Тост» А. Куприна Л.В. Крутикова называет философскими миниатюрами,

Ф.И. Кулешов – фантастическими рассказами, а А.А. Волков – аллегориями. Мы относим их к жанру притчи.

К притчам А. Куприна относятся такие произведения, как «Собачье счастье» (1896), «Сны» (1905), «Тост» (1906), «Исполины» (1906), «Искусство» (1906).

У И. Бунина – это «Перевал» (1892-1898), «Сны» (1903), «Смерть пророка» (1911), «Сны Чанга» (1916), «Готами» (1919), «Ночь отречения» (1921).

В творчестве Б. Зайцева притчами являются следующие произведения: «Хлеб, люди, земля» (1905), «Священник Кронид»(1905), «Миф» (1906), «Завтра!» (1906), «Молодые» (1906), «Черные ветры» (1906).

притча творчество бунин куприн зайцев

2.1 Аллегоризм притч А. Куприна

В 1896 году Александр Куприн пишет свою первую притчу «Собачье счастье», которая ставит важные вопросы о поведении человека, о том какие нравственные принципы должны руководить настоящими людьми, желающими «избавится от рабства» (24, 15).

Ценность и интерес произведения заключается не столько в осуждении эксплуататорского буржуазного общества, хотя и это в высшей степени важно, сколько в том, что писатель здесь даёт ответ на вопрос о том, где пути избавления народа от угнетения, голода, смерти. В иносказательной, аллегорической форме в произведение говорится о господствующих в России социальном неравенстве, гнёте и насилии.

Иерархическое «общество» собак выглядит лукавой пародией на человеческое общество при капитализме. Многочисленное «общество» собак, очутившихся в железной клетке поразительно напоминает людское: тут имеется и свой аристократ-дворянин в образе старого мышастого дога, и болтливый буржуазный либерал, выступающий в маске белого пуделя – профессора Арто, и спесивые нервические аристократки, и подобострастно преданные им слуги Бутоны, и прочие.

«В клетке уже собралось довольно многочисленное общество. Прежде всего, Джек заметил мышастого дога, с которым он чуть не поссорился на улице…. Посредине клетки лежал, вытянувший умную морду между ревматическими лапами, старый белый пудель…. Рядом с ним сидела, дрожа от утреннего холода и волнения, хорошенькая выхоленная левретка с длинными тонкими ножками и остренькой мордочкой…» (10, 470-471).

Так называемому благородному обществу противостоит в притче бедный фиолетовый пёс, о котором говорится, что он всегда «был зол, голоден, отважен и силён» - аллегорический образ человека труда, голодного, сильного и отважного.

«Благородное общество» питает к фиолетовому псу инстинктивные чувства враждебности, оно шокировало его «грубостью», «бестактностью», «резкостью» и категоричностью тона его озлобленных речей.

- Эка невидаль послышался хриплый голос из тёмного угла. – Я в седьмой раз туда ему.

Несомненно, голос, шедший из угла, принадлежал фиолетовому псу. Общество было шокировано вмешательством в разговор этой растерзанной личности и потому сделала вид, что не слышит её реплики. Только один Бутон, движимый лакейским усердием выскочки, закричал:

- Пожалуйста, не вмешивайтесь, если вас не спрашивают! (10, 472).

Собаки размышляют о собачьем счастье, и белый пудель делает вывод, что оно счастье в руках людей. «Вся собачья жизнь, всё собачье счастье в их руках» (10, 475).

Но фиолетовый пёс опровергает его слова, показав, в чьих руках собачье счастье. Фиолетовый пёс сбежал из живодёрна, перемахнув через забор. «Старый белый пудель долго глядел ему в след. Он понял свою ошибку» (10, 476).

Эта притча А. Куприна всею системою образов, своим духом объективно заключает в себе призыв к активной борьбе с бесправием и эксплуатацией народа.

Тема, начатая в этой притче, будет продолжена и в других притчах.

В 1905 году А. Куприн пишет притчу «Сны». Она обобщила размышления и переживания, связанные с революционными событиями. Правда во «Снах» есть несколько строк, выражающих наивно-утопическую веру Куприна в стихийное духовное прозрение человека.

Главному герою притчи в детстве снился «страшный сон, повторяющийся почти каждый месяц…» (12, 130).

«На минуту мы все видим огромную комнату, залитую багровым светом, в котором мечутся бледные измученные тени, слышим крики боли и отчаяния и, наконец, видим его – Палача! Он стоит неподвижно, огромный, сильный и серьёзный, красное платье тесно обтягивает его мускулистое тело, его широкое лицо бледно. Это – Палач, и так его зовут потому, что у него нет другого имени… « если бы я спал, то не думал бы о том, что сплю. Всё это живая, настоящая действительность: эти отчаянные, безмолвные фигуры, кровавая комната. Палач, ожидающий меня… Смерть!» (12, 131).

Палач, очевидно, собирательный образ буржуа, который издевается и мучает людей. Во все века палачи несли смерть, они исполняли приговор, лишали людей жизни. И не зря Палач одет в красное платье, красный цвет – цвет крови.

«Но теперь всё чаще и чаще снится мне земля – это огромное живое ядро, которое, вращаясь, летит стремительно в какую-то чёрную, бесконечную бездну, летит, повинуясь точным и таинственным законам. И кругом земли – тьма, густая, красная тьма, насыщенная испарениями крови и запахом трупов. Это навис и сгустился над нею страшный, липкий кошмар, и она стонет и меняется во сне и не может проснуться.

Вижу и свою бедную, прекрасную, удивительную, непонятную родину…. Вижу её неизмеримо громадную, от Ледовитого океана до теплых морей, от Запада до сказочного Востока, и вся она в зареве пожаров, вся залита кровью и усеяна трупами, вся содрогается от стонов и проклятий. Кровавый сон ходит над нею, и в этом сне озверелые шайки с хохотом убивают женщин и стариков, разбивают головы детей о камни мостовой, и в этой красной мгле руки людей дымятся от крови» (12, 131).

«Я вижу людей с телами, иссушенными огнём, с руками, подорванными непосильной работой, людей с разбитой чахлой грудью.

- Наш труд – проклятие, не хотим рабство! – слышу я их беззвучные вопли.

- Терпите! – отвечают одни.

- Молчите! – кричит другие – Терпите рабство – или смерть вам и щенятам вашим. И вижу я также сытых, изрыгающих обильную пищу, которая не вместилась в желудках их, и вижу недоверчивых, что прячут от голодного недоеденную корку хлеба, и вижу рабов, убивающих по неведению, и трупы мучеников попранными и оплёванными» (12, 132).

Герой как будто живёт в своих снах, там проходит его жизнь. Но эти сны – это явное отображение действительности. «Земля – огромное живое ядро – образ народа, который бесконечно страдает и умирает от голода. А зарево пожара – это разгорающаяся революция. «Зарево пожара», «красная тьма», «кровавый сон», «красное платье», «кровавая комната», «руки дымятся от крови», «окровавленный мир» - эту цепочку можно продолжить. А. Куприн не зря повторяет эти словосочетания, так близкие по значению.

 Скачать реферат