Бунин

Бунина с раздражением поругивали все тогдашние буржуазные критики, чтившие себя столпами прогресса. Бунин им казался «отсталым», не умеющим шагать в ногу со временем. Отчасти и в самом деле какими-то архаическими, опоздавшими родиться выглядели главные мотивы его произведений: о разорении русского поместного дворянства, обнищании деревни, забитости, темноте и жестокости мужиков. Его творчество

вселяло чувство безрадостности, бесперспективности русской жизни. Бунин никаких выходов не подсказывал и сам их, видимо, не знал. Все в творчестве Бунина, однако, было гораздо сложнее, чем казалось многим на первый взгляд.

Поэтому он стоит особняком, уникальной творческой личностью в истории русской литературы конца ХIХ–ХХ века, так как более русского, влюбленного в Россию писателя трудно назвать в кругу его современников. Об этом свидетельствует все его творчество: «Жизнь Арсеньева» с его тоской по утраченной России, «Деревня» с его истинным пониманием русского мужика, сердитая публицистика, в которой он не признавал и осуждал исторический пожар в России.

Лучшее, что писал Бунин, – написано о России. Где бы он ни жил, в Приморских Альпах, в Париже, в своей скромной квартире, – всюду и всегда своими помыслами он возвращался на родину, по которой тосковал до последнего вздоха. «Странной любовью» любил Бунин свой народ горькой и жалостливой любовью, тоскуя о непонятной судьбе его. Наверное, поэтому так требовательно и трепетно относился писатель к своему и чужому творчеству, напрямую связывая судьбы литературы и судьбы нации: «Ведь существование нации определяется все-таки не материальным… Россия и русское слово (как проявление ее души, ее нравственного строя) есть нечто нераздельное. И не знаменательно ли, что нынешнему падению России, социальному, политическому и всякому прочему не только сопутствует, но задолго предшествовал упадок ее литературы», пишет он в статье «Инония и Китеж».[10]

Даже при самом беглом взгляде очевидно, что Россия Бунина вовсе не «устроенный и ладный мир», какой хотелось бы видеть кое-кому сквозь дымку эмигрантских лет. Она насквозь тревожна, трагедийна, беспокойна, исполнена роковых предзнаменований. Поколение Бунина – совсем иная эпоха: Россия деревенская, Россия дореволюционная и прошедшая через крестьянские бунты, рабочие баррикады 1905 года; Россия наступившего затем реакционного похмелья; начала войны 1914 года; Россия постепенного развала всего строя дворянской империи; и, наконец, – та же былая Россия, но воскрешенная горькой памятью писателя-изгоя, потерявшего свою родину. Эмигрантское творчество Бунина берет свои истоки в его дореволюционном творчестве, однако оно связано и с атмосферой европейского искусства 20–30-х годов, с судьбами русской эмиграции.

«Я хочу говорить о печали» – писал Иван Алексеевич Бунин. Горечью пронизаны все его произведения. В его представлении мир – это бездна, трясина, пучина. Человеческая жизнь рядом с этой бездной так же ничтожна, как корабль во время шторма. Зинаида Шаховская, современница Бунина, писала о нем:: «Самое же главное и неизлечимое, была рана, нанесенная ему судьбою, историей, революцией: изгнанье. Типично русский человек в своем неистовстве, вне России – несмотря на все свои скитанья, вольные или невольные – себя не мыслящий, писавший для русского народа, Бунин был оторван и от России, и от читателей, для которых писал. Он ненавидел коммунизм за его хамскую тупоголовость, за разрушение прошлого, без которого нет и будущего, за погашенье духа и творчества, за убийство России, потому что без преемственности нет и культуры – а цепь культуры была прервана насилием и, может быть, навсегда…»[11]

Непривычны как бунинские герои, так и обстоятельства их жизни. Странен и облик самого писателя, чем дальше, тем больше предпочитавшего путешествовать не по наезженным западным дорогам, а по заветным восточным путям, совершать паломничества в места, где зарождались цивилизации и народы. Обосновывая это свое пристрастие к странствиям, объясняя рост интереса к «погибшим царствам Востока и Юга», ко «всем некрополям, кладбищам мира», Бунин то и дело заносит в записные книжки, путевые дневники и очерки, подчеркивает в рассказах, что нет ничего мертвого в мире и ничто не исчезает бесследно.

Более чем шестидесятилетний путь Бунина в литературе можно разделить на две примерно равные части – дооктябрьскую и эмигрантскую. И хотя после катастрофических для писателя событий 1917 года он не мог не измениться, его творчество обладает высокой цельностью – редкое качество для русской литературы ХХ века. Тем больший смысл имеет приверженность Бунина национальному началу, стремление через него раскрыть всемирное содержание жизни. Писатель с мучительной пристальностью всматривается в национальные типы, издавна открытые русской литературой, изводит себя постоянным вопросом: кто же народ? Что же есть такое Россия? Какие именно моменты и стороны ее исторического развития оказываются определяющими для психического склада русского человека?

С годами его трагические сомнения и постоянные колебания только усиливаются.

II. Мотив родины в творчестве И.А. Бунина в дореволюционный период

Бунин вырос в тиши и глуши российского захолустья, — и это обстоятельство немало повлияло на склад его характера и таланта. Он с детства видел и хорошо понимал русскую действительность такой, какая она есть, без прикрас.

В характере писателя всегда присутствовали нелюбовь к домоседству, настойчивая тяга к перемене мест, стремление разнообразить круг жизненных и художественных впечатлений. Едва ли не главная жизненная страсть Бунина – страсть к перемене мест. Уже в 1880–1890-е гг. он много путешествовал по России, а в 1900 Бунин смог впервые уехать в заграничное путешествие. В начале нового века писатель объездил Европу, странствовал по Ближнему Востоку, побывал во многих странах Азии, Африки. Никогда не имевший и не желавший иметь свой дом, он жил вечным странником, объездившим мир, но всегда находившим место и время для литературной работы. Нередко в качестве материала для своих произведений Бунин использовал не только впечатления о происходящем в русской глубинке (эту жизнь Бунин хорошо знал и глубоко понимал), но и свои зарубежные наблюдения.

Расширение тематики при этом не мешало, а, скорее, помогало обостренному восприятию жизни писателем, способствовало развитию его исторической и философской масштабности. Но в то же время на фоне русского реализма начала ХХ века позиция Бунина по отношению к русской действительности выглядела непривычно: многим своим современникам Бунин казался бесстрастным, невозмутимым – «холодным», хотя и блестящим мастером, а его суждения о России, русском человеке, русской истории – слишком отстраненными. Действительно, при постоянном и остром ощущении своей принадлежности русской культуре, переживании древности и величия Руси, Бунин всегда старался отстраняться от сиюминутных социальных тревог, избегал в своем дореволюционном творчестве публицистичности (что заметно отличало его от М. Горького, А. Куприна, Л. Андреева и от некоторых поэтов-символистов). Для оценки действительности, обстановки в России Бунину всегда была нужна дистанция – временная или пространственная. Так, в Италии, на Капри, Бунин создавал рассказы и повести о русской деревне, а в России писал об Индии, о Цейлоне, Ближнем Востоке.

 Скачать реферат