Великие философы о этике и этикете
Содержание
1. Аристотель «Никомахова этика»
2. Августин «Исповедь»
3. Мейстер Экхарт «Духовные проповеди и рассуждения»
4. Джордано Бруно «О героическом энтузиазме»
5. Кампанелла Томазо «Город солнца»
6. Бенедикт Спиноза «Этика, доказанная в геометрическом порядке»
7. Иммануил Кант «Основы метафизики нравов»
8. Людвиг Фейербах «Эвдемонизм»
9. Фридрих Ницше.
«По ту сторону добра и зла»
1. Аристотель «Никомахова этика»
Согласно Аристотелю все стремится к благу. Главным благом является благо государства, а не благо отдельного человека.
Благо не может быть всеобщим и единым. Всякое благо зависит от конкретного поступка в котором осуществляется. Высочайшее благо для человека – это счастье. Счастье – это та добродетель, которая заслуживает деятельности для её достижения сама по себе. Исходя из положения о том, что благо не является всеобщим и единым, можно указать несколько способов жизни, согласно Аристотелю:
«Видимо, не безосновательно благо и счастье представляют себе, исходя из [собственного] образа жизни. Соответственно большинство, т. е. люди весьма грубые (phortikotatoi), [разумеют под благом и счастьем] удовольствие, и потому для них желанна жизнь, полная наслаждений. Существует ведь три основных [образа жизни]: во-первых, только что упомянутый, во-вторых, государственный и, в-третьих, созерцательный»
«Люди достойные и деятельные (praktikoi) [понимают под благом и счастьем] почет, а цель государственного образа жизни почти это и есть.»
«Но лучший образ жизни - созерцательный. Речь идет о размышлении, познании истины ради нее самой, а не ради какой-либо пользы.»
Счастье – это деятельность сообразная с добродетелью.
Добродетели бывают мыслительные (дианоэтические) и нравственные. К первому виду относятся мудрость сообразительность, рассудительность. К нравственным добродетелям относятся щедрость и благоразумие.
Первые возникают благодаря обучению и нуждаются в упражнении, следствие вторых – привычка.
Аристотель дает несколько определений добродетели.
1 Добродетель – это нравственные устои, склад души, в силу которого мы хорошо или дурно владеем своими страстями.
2 Добродетель – это «золотая середина», то есть обладание между избытком и недостатком. Избыток и недостаток губительны для добродетели.
Целью этих определений является попытка показать, что добродетели зависят от человека.
Человек является источником поступков. Однако лишь мысли недостаточно для поступка, необходимо также стремление.
Особое место в этике Аристотеля занимают понятия правосудность и неправосудность.
«Мы видим, конечно, что все склонны называть правосудностью такой склад [души], при котором люди склонны к правосудным поступкам (praktikoi ton dikaion), совершают правосудные дела (dikaiopragoysi) и желают правосудного (ta dikaia). Подобным образом и о неправосудности [говорят, что это такой склад], при котором поступают неправосудно (adikoysi) и желают неправосудного (ta adika).»
Правосудие таким образом – это середина, а неправосудие – крайность.
Разумное решение является благом для человека, так как свидетельствует о разумности самого человека. Совесть – правильный суд доброго человека. Совестливость же - это умеющая судить совесть доброго человека, причем судить правильно, а правилен [этот суд], когда исходит от истинно [доброго человека].
Добр тот человек, который избегает в нраве пороков, невоздержанности и зверства и стремится к добродетели.
Дружественность - добродетель.
« [Дружба - это] не только нечто необходимое, но и нечто нравственно прекрасное, мы ведь воздаем хвалу дружелюбным, а иметь много друзей почитается чем-то прекрасным. К тому же [некоторые] считают, что добродетельные мужи и дружественные - это одно и то же.»
Дружба возникает при взаимном расположении, благодаря известному сходству. Совершенная дружба бывает между людьми добродетельными.
«Совершенная же дружба бывает между людьми добродетельными и по добродетели друг другу подобными, ибо они одинаково желают друг для друга собственно блага постольку, поскольку добродетельны, а добродетельны они сами по себе.»
2. Августин «Исповедь»
Я и не переставал их бояться и не переставал просить Тебя об избавлении от них, и продолжал грешить, меньше упражняясь в письме, в чтении и в обдумывании уроков, чем это от меня требовали. У меня, Господи, не было недостатка ни в памяти, ни в способностях, которыми Ты пожелал в достаточной мере наделить меня, цо я любил играть, и за это меня наказывали те, кто сами занимались, разумеется, тем же самым. Забавы взрослых называются делом, у детей они тоже дело, но взрослые за них наказывают, и никто не жалеет ни детей, ни взрослых.
19. В детстве моем, которое внушало меньше опасностей, чем юность, я не любил занятий и терпеть не мог, чтобы меня к ним принуждали; меня тем не менее принуждали, и это было хорошо для меня, но сам я делал нехорошо; если бы меня не заставляли, я бы не учился. Никто ничего не делает хорошо, если это против воли, даже если человек делает что-то хорошее. И те, кто принуждали меня, поступали нехорошо, а хорошо это оказалось для меня по Твоей воле, Господи. Они ведь только и думали, чтобы я приложил то, чему меня заставляли учиться, к насыщению ненасытной жажды нищего богатства и позорной славы. Ты же, "у Которого сочтены волосы наши", пользовался, на пользу мою, заблуждением всех настаивавших, чтобы я учился, а моим собственным - неохотой к учению, Ты пользовался для наказания моего, которого я вполне заслуживал, я, маленький мальчик и великий грешник. Так через поступавших нехорошо Ты благодетельствовал мне и за мои собственные грехи справедливо воздавал мне. Ты повелел ведь - и так и есть - чтобы всякая неупорядоченная душа сама в себе несла свое наказание.
Дружба с этим миром - измена Тебе: ее приветствуют и одобряют, чтобы человек стыдился, если он ведет себя не так, как все.
И это детская невинность? Нет, Господи, нет! позволь мне сказать это, Боже мой. Всё это одинаково: в начале жизни- воспитатели, учителя, орехи, мячики, воробьи; когда же человек стал взрослым - префекты, цари, золото, поместья, рабы,- в сущности, всё это одно и то же, только линейку сменяют тяжелые наказания. Когда Ты сказал, Царь наш: "Таковых есть Царство Небесное", Ты одобрил смирение, символ которого - маленькая фигурка ребенка.
Этическая проблематика Августина основывается на понятиях добра и зла.
Откуда Зло если всё создал Бог, безгранично добрый и всемогущий?
«я увидел и стало мне ясно, что Ты сотворил всё добрым и что, конечно, нет субстанций, не сотворенных Тобой. А так как Ты не всё сделал равным, то всё существующее - каждое в отдельности - хорошо, а всё вместе очень хорошо, ибо всё Бог наш "создал весьма хорошо".»
Таким образом, зла нет, есть только добро, которое создал Бог. Греховна не субстанция, но извращенная воля, которую возвышает истина, отягощает привычка.
Скачать реферат