Дело Б. Савинкова

Глава 1. Деятельность Савинкова до начала «польской кампании»

В данной главе нашей работы мы хотели поговорить о нескольких событиях, предшествовавших началу польской кампании Савинкова. Хронологически мы ограничиваем этап, о котором будем говорить следующими рамками: июль 1918 г. (восстания на Севере России) – январь 1920 (приглашение старого школьного друга Савинкова Ю. Пилсудского о прие

зде его в Варшаву). Мы руководствовались в данном случае двумя главными причинами. Первая из них состоит в том, что эти события непосредственно предшествуют началу деятельности Савинкова в Польше. Вторая же, и это более важно, главным образом рассматриваемые в данной главе восстания на севере России могут быть рассмотрены в рамках эволюции взглядов Савинкова на вопросы борьбы с большевиками. Прежде всего, это касается вопроса о роли зарубежной военной интервенции.

Мы начнем наш рассказ с момента организации Савинковым подпольной организации «Союз защиты родины и свободы», насчитывавшей до 5 тысяч человек и имевшей отделения в Москве, Казани, Ярославле, Рыбинске, Рязани, Челябинске, Муроме и других городах [30]. Члены ячейки «Союза» в Москве были арестованы, однако руководителям (в частности, членам главного штаба: полковник А.П. Перхуров, начальник отдела сношений с «союзниками» А.А. Дикгоф-Деренталь и др.) его удалось избежать. В результате деятельность организации была продолжена.

В ночь на 6 июля в Ярославле, 7 июля в Рыбинске и 8 июля в Муроме начались вооруженные восстания. Наиболее упорным оказалось движение в Ярославле: в его результате восставшим удалось захватить город и удерживать его 16 дней [31]. С Ярославлем же связан очень любопытный эпизод. В это время в городе находилось около 1500 немецких военнопленных, готовившихся к выезду на родину на основании Брестского мирного договора. Видя неуспех восстания, его участники решили сдаться этим военнопленным, во главе комиссии которых стоял лейтенант Балк [32]. Этот эпизод, как будет показано ниже, нам весьма важен.

При анализе деятельности Савинкова до начала «польской кампании» у нас есть возможность основываться не только на материалах историографии, но привлечь и некоторые из имеющихся источников. В данном случае мы выбрали материалы показаний близкого к Савинкову человека, принимавшего непосредственное участие в вышеописанных событиях, А.А. Дикгоф-Деренталя. Он говорит следующее: «Восстания в Ярославле, Рыбинске, Муроме и т.д. были лишь частью общего плана, представленного нам французами и имеющего главной целью восстановление боевого фронта с Германией» [33]. Однако этот план, своего рода головным мозгом которого был французский посол Нуланс, оказывается еще шире. А.А. Дикгоф-Деренталь говорит о планах самого «Союза» по захвату Москвы («после пришлось узнать, что захватить Москву должны были левые эсеры»), Казани («план захвата Казани был тоже отвергнут»[34]). Это замечание весьма четко объясняет факт одновременного начала мятежа левых эсеров в Москве и восстания в Ярославле. Более того, сам Дикгоф-Деренталь в некоторых пунктах сходится в оценках Брестского мира (заключение которого стало немаловажной причиной мятежа) с левыми эсерами: «Не столько Октябрьский переворот, сколько Брест-Литовский мир показался мне ужасом и началом гибели России» [35]

Нуланс предстает как руководитель целой сети операций (включая высадку межсоюзного десанта в Архангельске, освобождение послов в Вологде), направленных, с одной стороны, на восстановление фронта против Германии, с другой же (об этом допрашиваемый не говорит, но это кажется очевидным) на начало военной интервенции против советского государства. Этот политический контекст сопровождался, по словам Дикгоф-Деренталя, соответствующими идейными настроениями среди «антибольшевистских элементов»: «Настроение это было определенно союзническое, за продолжение войны и возобновление фронта. Никаких компромиссов (выделение мое – М.И.) с Германией и, наоборот, самое искреннее франкофильство» [36]. На фоне этих громких слов очень любопытно выглядит вышеприведенный эпизод в Ярославле. Это яркий пример противоречия практических действий членов политических организаций Савинкова и высказываемых ими взглядов. Обуславливается это же противоречие объективными условиями: видя неизбежное поражение восстания (в немалой степени связанное с невыполнением союзниками (фактическим предательством) своих обязательств по высадке десанта и др.) его участники уже не могли придерживаться каких-то идейных принципов, а просто искали пути спасения. На наш взгляд, это противоречие между идейными положениями савинковских организаций и их практической деятельностью, обусловленной объективными условиями, является немаловажной характеристикой деятельности Савинкова в годы Гражданской войны.

История судьбы Савинкова после неудачи восстаний на севере России и до начала «польской кампании» недостаточно отражена в источниках и литературе. Голинков Д.Л. пишет: « После провала в 1918 году восстания в приволжских городах Савинков бежал на территорию, занятую чехословаками, и продолжал участвовать в антисоветской борьбе в рядах разных контрреволюционных армий. В частности, он, как «специалист-подпольщик», участвовал в действиях каппелевского офицерского отряда» [37]. В изученных нами источниках по этому периоду также содержатся лишь скудные сведения. В документе под названием «Периоды деятельности Б.В. Савинкова по представлению 6 отделения КРО ОГПУ» есть слова о том, что «после неудачных восстаний в Рыбинске, Ярославле и Муроме Савинков с подложным мандатом с поддельной подписью Луначарского пробирается в Казанскую губернию, где принимает активное участие в выступлениях против большевиков» [38]. Из обвинительного заключения по делу Б. Савинкова общая картина его деятельности в данный период вырисовывается следующим образом: участие в отряде Каппеля – борьба в рядах колчаковской армии – отправление в Париж и работа на посту главы колчаковского бюро печати «Унион» [39]. Важно отметить, что Савинков ехал работать в Париж еще не зная о совершенном адмиралом перевороте [40]. Сведений же о самой работе как в литературе, так и в источниках содержится немного. Д.Л. Голинков пишет: «В конце 1918 года Колчак назначил его своим представителем за границей. Обивая пороги французских и английских министерств, Савинков добывал оружие, снаряжение и обмундирование для колчаковских и деникинских войск» [41]. Более подробную информацию предоставляют В. Виноградов и В. Сафонов: «Савинков развернул бурную деятельность. Его принимали Жорж Клемансо, Ллойд Джордж, Уинстон Черчилль. Колчаку из европейских стран потекли оружие, боеприпасы, продовольствие, обмундирование. В Париже бывший охотник за царскими сановниками входил вместе с царскими министрами С.Д. Сазоновым, А.П. Извольским и народным социалистом Н.В. Чайковским в состав Политического совещания, претендовавшего на представительство интересов России при заключении Версальского мирного договора» [42]

В изученных нами источниках об этом периоде говорится мало и в весьма схожей манере. В качестве примера можно привести слова самого Савинкова, сказанные об этом периоде на допросе: «Колчака я представлял в Париже, в качестве члена делегации. Кроме того, я там же стоял во главе колчаковского бюро печати «Унион». Работа сводилась к околачиванию порогов у иностранцев и к осведомлению на основании сведений, получавшихся из Сибири (часто, к сожалению, не верных, как стало ясно потом)»[43]. Таким образом, главными направлениями его деятельности были поиск финансовых средств и информирование (с элементами пропаганды) о происходящих событиях.

 Скачать реферат