Провинция как социокультурный феномен

Провинциализации территории способствует разнообразие самого ландшафта:

исходное природное разнообразие,

многоотраслевое хозяйство,

реализацию все новых возможностей,

полифункциональное использование природных ресурсов, предполагающее все новые способы землепользования,

усложнение связей.

Активно осваиваемое и даже благополучное, но однообразное монотонное монофункционал

ьное пространство не может быть освоено полно и вряд ли может стать и быть провинцией.

Однако внешние факторы сами по себе никак не могут гарантировать провинциализацию места или воспрепятствовать ей — история богата примерами, когда непригодные для жизни или малообитаемые места за несколько столетий превращались в полноценную, даже мировую провинцию. С другой стороны, многие богатейшие ресурсами и благоприятнейшие для жизни территории провинциями так и не стали. Любая территория может стать провинцией, но для этого нужна долгая упорная консолидированная ценностно-организованная творческая воля — из чего следует, что провинция без полноценной элиты (принадлежащей отнюдь не только самой провинции) сформироваться, существовать и развиваться не может: провинция формирует страну — страна формирует провинцию.

В провинции преобладают мажоритарные группы населения - группы «большинств» (тогда как в Центре в основном «меньшинств», миноритарные группы), и мажоритарные, доминирующие на обширных территориях ландшафтные среды. Для нее характерна также отчетливая, устойчивая, зрелая, но не слишком сложная и в общем закрытая социокультурная структура. Маргиналов в провинции меньше, чем в любой иной зоне ландшафта: их появление — симптом периферизации территории. Ровно то же относится и к пространственной маргинализации. Культурный ландшафт полноценной провинции характерен именно тем, что его разнородные элементы продуктивно взаимодействуют, а не конфликтуют; смежные зоны природного и культурного ландшафта дополняют и обогащают друг друга.

Посредственность – определение, часто применяемое к провинции, меж тем она есть воплощение срединности во многих разных отношениях, и если проводить аналогию между социальным и ландшафтно-территориальным пространствами, то провинция — аналог среднего в европейском понимании класса. Как раз он и является основой провинции; ядро самой провинциальности дореволюционной России создавал именно тогдашний средний класс, что отражено в художественной литературе. Однако при всей существенности среднего класса и провинции они не могут исчерпать всю страну. Жизненный мир провинции в целом не слишком креативен, что является серьезной проблемой для нацеленной на социальную и профессиональную реализацию крупной личности. Это никак не частная проблема: без таких личностей провинции не обойтись. Ей просто необходима внутренняя дифференциация, наличие разных достаточно обособленных, автономных мирков, где могли бы полноценно существовать люди разных типов.

Природные элементы ландшафта провинции автохтонны или, по крайней мере, давно и хорошо приспособлены друг к другу и к месту, исторически укоренены, они не могут быть чрезмерно новы и экзотичны, природные и культурные компоненты ландшафта сращены, пригнаны и взаимно обогащают друг друга. Культурный ландшафт провинции овещестествлен, слажен и сглажен временем и традицией; Провинции без традиции не бывает. Природная основа и природная специфика культурного ландшафта провинции ясно читается и, несомненно, переживается населением. Оно знает и ценит природные памятники своей территории наряду с культурными[5].

В провинции относительно преобладает работа с вещами, а не со знаками. Производятся вещи, изделия, материальные продукты, часто довольно сложные и трудоемкие, — а не команды, законы, нормативы, инструкции, символы — как в Центре. Для провинции существенно использование воспроизводимых природных ресурсов, интенсивное хозяйство. Однако аграрная территория сама по себе, даже цветущая, еще не обязательно является провинцией.

Для провинции характерна глубокая внутренняя осмысленность всякой деятельности, связанность ее с конкретным местом, баланс телесности и семиотичности. Провинция — это полноценное культурное бытие; культура здесь телесна, ландшафтна и пронизывает быт. Человеческая деятельность и жизнь в провинции включена в естественное, природное время, для нее существенны и времена года и часы суток, хозяйственная и всякая другая жизнь провинции вписана в природные ритмы. Специфика и разнообразие ее природного ландшафта обязательно и достаточно полно используется в хозяйстве и культуре.

Провинция — это единственная зона культурного ландшафта, которая может автономно существовать очень долго; иначе говоря, полноценная провинция обладает культурными механизмами самовоспроизведения большой полноты, однако не осознает этого в достаточной мере; она испытывает дефицит рефлексии.

Заключение

Единство разнородностей провинции складывается исторически, исподволь, постепенно, компромиссно, но отнюдь не на основе эксплицитного контракта или писаного права. Провинция — мир культурной повседневности, в нем велика роль обыденного регулирования — обычного права.

Инерционность провинции (это залог устойчивости всей территориальной системы) диалектически сочетается с динамизмом. Никакая территория не становится сразу провинцией — она обязательно проходит этап периферии, нередко на какое-то время оказывается и центром. Провинция традиционна, она есть запас и источник традиционности страны. Однако провинция, по-видимому, не порождает манифестов и программ «традиционности» и «провинциальности» — но создает для них основания.

Провинция — достаточно сложное пространство немногих — но разных — направлений, времен, языков, знаково-символических систем, хорошо приспособившихся друг к другу, пространство культурно и семиотически достаточно богатое, емкое для смысла и деятельности, устойчивое. Локальные миры провинции могут быть и относительно просты, но их много и они дополняют друг друга.

Провинция вносит весомый вклад и в общий образ страны (края, региона), наделяя его обыденно-типичными чертами и местами, оплотняя и овеществляя этот образ. Но в современных образах России доля провинции — сколько бы ее ни было в стране — необъяснимо мала; страна видит себя как контаминацию центра и периферии. Не случайно и то, что образы пространства России почти не отражают ее нынешнее состояние, они есть опять же контаминация прошлого и будущего в модусе возможностей — пространства, размеров, ресурсов и прочее. А выразителем современного состояния является как раз провинция, которая, в общем, отвечает настоящему времени (с некоторым сдвигом в недавнее прошлое), тогда как Центр явно ориентирован на вечность, а периферия — на будущее.

Список использованных источников и литературы

1. Арманд Д. Л. Наука о ландшафте. М.: Мысль, 1975.

2. Исаченко А. Г. Ландшафтоведение и физико-географическое районирование. М., 1991.

3. Зайонц Л. О. «Провинция» как термин // Русская провинция: миф — текст — реальность. М.; СПб., 2000.

 Скачать реферат