Сравнительное исследование Гоголя и Амирхана

В соответствии с традицией, заданной Белинским, в истолковании «петербургских» повестей Гоголя подчеркивалось, прежде всего, их социальное значение. Герои Гоголя рассматривались главным образом в качестве типичных представителей «маленького человека», жертвы бюрократической иерархической системы и равнодушия. Критики много писали о мастерстве Гоголя. Вот, например, высказывание Белинского о тал

анте Гоголя, о том, как он умело использует художественную деталь для изображения «истины жизни»: «Совершенная истина жизни в повестях г. Гоголя тесно соединяется с простотою вымысла. Он не льстит жизни, но и не клевещет на нее; он рад выставить наружу все, что есть в ней прекрасного, человеческого, и в то же время не скрывает нимало и ее безобразия. В том и дру­гом случае он верен жизни до последней степени. Она у него настоящий портрет, в котором все схвачено с уди­вительным сходством, начиная от экспрессии оригинала до веснушек лица его; начиная от гардероба Ивана Никифоровича до русских мужиков, идущих по Невскому проспекту в сапогах, запачканных известью».[6]

Статья Б. М. Эйхенбаума «Как сделана «Шинель» Гоголя»[7] оказала огромное воздействие на развитие филологической мысли не только в России, но и во всем мире. Эта работа стоит у истоков современной теории повествования. «Как сделана «Шинель» .» затрагивает и проблемы более общего порядка — взаимоотношения между литературным текстом, авторским сознанием и реальностью. Отрицая прямую детерминированность текста внешними социальными или психологическими факторами, Эйхенбаум отметил в своей статье, что «комические эффекты достигаются манерой сказа. Поэтому для изучения такого рода композиции оказываются важными именно эти «мелочи», которыми пересыпано изложение — так что стоит их удалить, строение новеллы распадается».[8]

«Маленькие детали выдвигаются на первый план — вроде ногтя Петровича, «толстого и крепкого, как у черепахи череп» или его табакерки — «с портретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». Эта гротескная гиперболизация развертывается по-прежнему на фоне комического сказа — с каламбурами, смешными словами и выражениями, анекдотами и т. д.»[9]

А. Белый в своей книге «Мастерство Гоголя»[10] уделил пристальное внимание гоголевским микроэлементам. Через всю книгу красной нитью проходит страстное убеждение автора в чрезвычайной важности «мелочей» и малейших подробностей для проникновения в глубокий смысл гоголевских произведений. Предмет этот разработан с большим тщанием и новизной. Он говорил: «Мелочи определяют сюжет. Сюжет поэмы «Сказывается в электрической силе любой мелочи», «Особенности гоголевского сюжета – в проведении его сквозь мелочи».[11]

Серьезным вкладом в изучение художественного наследия Гоголя служит монография В.В.Ермилова «Н.В.Гоголь»[12]. Отличительным признаком, как этой книги, так и других работ В.В.Ермилова о Гоголе[13] является свойственная их автору идейно-художественная широта, эмоционально публицистическая приподнятость в оценке историко-литературных явлений и произведений Гоголя. В исследованиях В.В. Ермилова содержится подробный анализ художественных особенностей произведения, образной системы, языка и стиля писателя.

В.В.Ермилов отметил, что: «У Гоголя всегда дано математически точное определение специфики среды, в которую он нас вводит, указание меры человечности, степени человеческого развития данной среды… Гоголь умеет сразу, мгновенно, точным штрихом, решающей деталью очертить изображаемую среду так, что если мы и склонны были ее идеализировать, преувеличивать меру ее человечности, то после того, как, блеснув молнией, такая деталь сразу ярко озарит нам все…»[14]

Огромное значение в литературоведении имеют исследования Ю.В.Манна. Манн писал: «В творчестве Гоголя по мере перехода от романтизма к реалистическим принципам происходит сдвиг от прямой, открытой фантастики к фантастике «нефантастической». Фантастика уходит в быт, в вещи, в поведение людей и в их способ мыслить и говорить». [15]

В.А. Зарецкий выделяет в Петербургских повестях два плана, два мира – фантастический и реальный. «В нелепо-фантастический мир, годный только для литературной пародии, реальные чиновные отношения входят вполне органично».[16]

В этой же работе Зарецкий приходит к выводу, что у Гоголя «на все есть свои знаки и атрибуты… Отдельные черточки прекрасного человеческого облика тоже становятся атрибутами – наравне с бездушными предметами, созданными людьми»[17]. И эти знаки и атрибуты раскрывают перед читателем сущность авторского отношения к описываемой действительности.

Ю.В.Манн считал, что творчество Гоголя – это ряд парадоксов, совмещений традиционно несовместимого и взаимоисключающего. И для того чтобы понять «секреты» Гоголя, нужно, прежде всего, объяснить парадоксы со стороны поэтики, со стороны внутренней организации его художественного мира.[18]

Многие исследователи отмечали особую наблюдательность Гоголя. Так, например И.И.Гарин в своей работе «Загадочный Гоголь»[19] пишет: «Гоголевский художественный взгляд преднамеренно неестественный, он выхватывает из действительности только одну какую-то сторону, из этой стороны – одного какого-то человека, из этого человека – одну черту его характера и лица, одну привычку и один жест, одну интонацию его голоса, и слова только одного какого-то свойства… Самое незначительное становится у него вселенским».[20]

«Гоголь, всегда подробно описывает быт героев, не преминет упомянуть об их чине. Чин особенно важен. Определение чина действующего лица уже есть его характеристика…», - пишет о нем И.П.Золотусский.[21]

Так же изучением Петербургских повестей Гоголя занимался В. Маркович[22]. В его работах дан полный всесторонний анализ этих произведений. Что касается детали, то Маркович говорит, что детализация сцен у Гоголя особого рода. Так он отмечает: «Гоголь не стремится к детализации бы­товых описаний и сцен. В повестях его со­временников, увлекавшихся изображением «прозы» быта бытовых подробностей намного больше и да­ны они зачастую гуще, резче, интенсивнее. Гоголевский «бытовизм» лаконичен до ску­пости… Быстрый гоголевский ри­сунок выражал особую остроту видения, близкую к эффекту репортажа, он созда­вал ощущение непосредственного соприкос­новения с эстетически необработанными реалиями».[23]

Итак, как видно из вышеприведенных исследований, Гоголь предстает перед нами мастером художественной детали, которая резко освещает человека, его характер, его судьбу».

«Искусство словесной живописи заключается и в том, что каждое слово в описании, каждая деталь служат созданию зрительного образа».

Связь искусства и реальности у Н.Гоголя усложнена. Противоречия эпохи им доведены до степени абсурда, пронизывающего всю русскую жизнь. Н.Гоголь умеет увидеть и показать обыденное под совершенно новым углом зрения, в неожиданном ракурсе. Рядовое событие обретает зловещую, странную окраску. Мир гоголевских произведений насыщен элементами мистики, фантасмагории – явной или скрытой, имеющей место или кажущейся. Действующим лицами становятся неодушевленные предметы: красная свитка, портрет, нос…

 Скачать реферат