Первый президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин – штрихи к политическому портрету
И все же первому российскому президенту удалось построить по-своему эффективную систему сдержек и противовесов, которая смогла даже выдержать испытание относительно демократическими президентскими выборами 1996 года. Правда, для этого пришлось в октябре 1993 года разогнать непокорный Верховный Совет с помощью танковых орудий, что обернулось сотнями трупов. Но иначе покончить с двоевластием тогд
а, наверное, было нельзя. В итоге с помощью либерализации цен Ельцину удалось покончить с извечной проблемой советских времен - тотальным дефицитом, однако основная масса народа жить лучше не стала, а социальное расслоение выросло в разы.
Ельцин сохранял основные элементы свободы слова, и этим он тоже навсегда запомнится соотечественникам, хотя многие из них эту свободу не одобряли, называя ее вседозволенностью. В первые годы ельцинского правления на демонстрациях оппозиции можно было видеть плакаты "Банду Ельцина под суд!", и никто эти демонстрации не разгонял. И он был довольно ловким политическим тактиком. Умел эффективно управлять страной в условиях, когда была дозволена всеобъемлющая критика власти, не исключая ее первых лиц. Более того, в течение многих лет Борис Николаевич терпел существование оппозиционного парламента, где доминировали коммунисты. Влияние парламента нейтрализовывалось судебной системой, тесно аффилированной с исполнительной властью.
Вот политическим стратегом Ельцин был никаким. У него не было ни сколько-нибудь продуманного плана реформ, ни ясной картины того, какой бы он хотел видеть Россию в будущем. Единственно, чего он точно не хотел, так это становиться авторитарным правителем, хотя порой и скатывался к авторитаризму, будь то во время расстрела парламента в 93-м, проведения президентской кампании 1996 года или во времена двух чеченских войн. Ельцин создал режим, очень напоминающий санационный режим, установленный Юзефом Пилсудским в Польше после переворота 1926 года. Тогда тоже сохранялись основные права и свободы, но фактически правил страной Пилсудский, а не парламент.
С точки зрения сохранения демократии и свободы заслуги Ельцина велики. Он окончательно рассчитался с советской системой. При Ельцине коммунистическое прошлое и Сталин были так дискредитированы, что возврат к этому прошлому в чистом виде стал уже невозможен. Но не менее велики и грехи Ельцина против демократии. Тут и расстрел парламента, и две чеченские войны. Спустя всего лишь несколько лет, Ельцин из всесильного хозяина, превратился в аутсайдера. И многое, на чём держался его авторитет кануло в лету вместе с авторитетом. Наиболее бьющим в глаза и разоблачающим Ельцина обстоятельством является его быстрая и безболезненная трансформация из борца против привилегий и за социальное равноправие в создателя и покровителя беспрецедентных даже по российским меркам льгот и привилегий для очень узкого слоя людей.
Ельцин завоевал популярность в годы горбачевской "перестройки" в качестве беспощадного критика привилегий советской бюрократии. "Вопросы социальной справедливости. Конечно, по-крупному, на социалистических принципах они у нас решены. Но остались некоторые вопросы, которые не решаются, вызывают возмущение людей, снижают авторитет партии, пагубно действуют и на темпы перестройки. Мое мнение. Должно быть так: если чего-то не хватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения"[18].
В этом же речи Ельцин требовал "ликвидировать продовольственные "пайки" для, так сказать, "голодающей" номенклатуры" и настаивал на необходимости "исключить элитарность в обществе".
Ельцин описывает также свои впечатления от посещения дачи Горбачева, которая была передана ему. Описывая роскошь обстановки этой дачи, резко контрастировавшей с интерьером квартир рядовых советских граждан, Ельцин говорит, что он сам был поражен, "семья же была просто ошарашена и подавлена". "Больше всего убивала бессмысленность всего этого, я сейчас даже не говорю о социальной справедливости, расслоении общества, огромной разнице в уровнях жизни. Это само собой понятно. Но вот так-то зачем? Почему понадобилось так абсурдно реализовывать мечту об удовольствии и собственном партийно-номенклатурном величии?"[19].
Если сегодня окинуть взглядом то гигантское расслоение общества по социальному и имущественному положению, которое произошло за десять лет ельцинского правления, то невольно напрашивается вывод, что все эти привилегии старой советской бюрократии не идут ни в какое сравнение с той роскошью, которой окружают себя сегодняшние "новые русские".
Еще в 1992 году, на заре либерализации экономики и в момент начала "шоковой терапии", Ельцин говорил: "Нам нужны не сотни миллионеров, а миллионы собственников"[20]. Эти слова хорошо запомнились миллионам российских граждан. Уходя со своего поста, Ельцин находился в эпицентре международного коррупционного скандала, связанного с отмыванием гигантских денежных сумм в западных банках при участии Кремля и "семьи" Ельцина.
Особо мифологизированным является вопрос о роли Ельцина в создании российской "демократии". Достаточно упомянуть лишь о том, что "отцом российской демократии" назвал Ельцина Билл Клинтон ("демократизм" которого отчетливо виден хотя бы из того, что именно он руководил массированными бомбардировками Югославии). Все обстоятельства ухода Ельцина были тщательно режиссированы таким образом, чтобы спасти его политический имидж именно в качестве "демократа". В этой связи уместно поставить вопрос: какова может быть политика, проникнутая действительно демократическим духом? Это должна быть, прежде всего, политика, которая исходит из интересов основной массы граждан, а также ориентирована на то, чтобы основные решения общественной жизни обсуждались и принимались при деятельном и реальном участии массы рядовых граждан.
В истории российской государственности 1992-1999 годов мы не находим и следа подобного подхода. Могло ли стремительное создание узкого слоя богатых нуворишей быть результатом реализации демократического решения большинства членов общества? Другой момент, который важно подчеркнуть, состоит в том, что в принятии всех важнейших решений ельцинского периода общество и народ не играли абсолютно никакой роли.
Что касается последнего периода правления Ельцина, то достаточно только лишь упомянуть о глубоко антидемократической чехарде премьер-министров на протяжении 1998-99 гг., а также обстоятельствах, связанных с началом и проведением новой войны на Северном Кавказа во второй половины 1999 года.
С другой стороны, сами формы ельцинского правления очень скоро стали напоминать монархию. В обращение была запущена фраза о "царе Борисе", которая стала общеупотребительной, а сам Ельцин завел привычку время от времени назначать себе "преемника", последним из которых стал нынешний исполняющий обязанности президента В. Путин. И если монархические тенденции не достигли в России такой степени, как в некоторых центральноазиатских республиках, как, например, в Туркменистане, где Сапармурад Ниязов недавно был провозглашен пожизненным президентом, то только потому, что в России до сих пор очень сильны чувства протеста против любой формы деспотизма и самодержавия[21].
Скачать реферат