Шестой день творения в свете биологической науки

Преп. Макарий Египетский, аскет, развивал “богословие пустыни”; ему принадлежит учение о двух состояниях человека, до падения и после. Аскетическое учение сводится к “восстановлению” человека. Изначальная слава Адама, по мнению Макария, сияла подобно лицу Боговидца Моисея; преимущество Адама – в наделении властью. Обманув Адама, диавол лишил его этой власти, сам став князем мира, а от начала кн

язем мира и владыкой всех видимых вещей был человек. Во падшем состоянии [Адама] человеку дано всеми силами подвизаться для воссоздания утерянного путем аскезы, упражнения в добродетели и через благодать Божию, содействующую в спасении. Через это человек может стать больше первого Адама – обόжиться. К понятию кожаных одежд, а точнее, последствий облечения в них, следовательно, можно отнести и утрату власти над миром. Преп. Исаак Сирин в грехопадении усматривает прежде всего утрату чистоты и смиренномудрия. Через это Адам лишился даров Божиих, вместе с ним страждут его потомки и вся тварь. Кожаные одежды, следовательно, можно понимать и достаточно широко, как лишение некоторых даров Божиих.

Преп. Иоанн Дамаскин проводит в “Точном изложении православной веры” синтез святоотеческого богословия. Он не разделяет смоковное опоясание (Быт. 3,7) и кожаные одежды: “Человека, обольщенного этим нападением виновника зла – демона и не соблюдшего заповеди Творца и лишившегося благодати, и совлекшаго с себя дерзновение, которое он имел к Богу, и прикрытого суровостью бедственной жизни, ибо это обозначали листья смоковницы, и облеченного мертвенностью, то есть смертностью и грубостью плоти, ибо это обозначало облечение в кожи, и по праведному Божию суду ставшего изгнанным из рая и осужденного на смерть и подчиненного тлению – не презрел Сострадательный…” 12.

Таким образом, облечение в “кожаные одежды” (Быт. 3,21) – не есть собственно материальная телесная оболочка, а некое событие, последовавшее в связи с грехопадением и имеющее следствия, которые и называются общим понятием χιτώνας δερματίνους

Современные богословы о кожаных одеждах

Из приведенных цитат свв. Отцов понятно, что кожаные одежды представляют собой утрату богоподобия и приобретение животноподобия. Человеку усвояется тленность, смертность и страстность (как естественные потребности в пище, сне, защите от холода и проч.), за исключением из этого понятия греховных страстей (Бог не может быть источником греха). Одежды именуются кожаными и относятся к плоти человека. “Кожаные одежды” – от Творца, Который не мог по Благости одеть Адама в страстность греховную, она уже была как растление произволения (воли) до облечения Адама и Евы в одежды кожаные.

Современные богословы о кожаных одеждах пишут более пространно и, чаще всего, в связи с выяснением понятия первородного греха и его наследованием потомками Адама и Евы. Авторитетный исследователь творчества преп. Максима Исповедника C. Епифанович пишет, что “в элементы тела (στοιχεϊα) человека было введено противоборство, и в силу того оно стало грубым и тленным, подверженным страданиям и смерти. К греху произволения присоединился, таким образом, грех естества, естественная немощь, так называемая страстность, подверженность естественным страстям, ставшая как бы новым естественным законом (φυσικός νόμος) для человека” 13.

К подобным последствиям можно отнести и “половое общение, зачатие, рождение, кормление грудью, младенческий и старческий возраст, все это возникает в результате появления в человеке тленности, смертности и страстности”. Человек не только лишился нетления своей природы, но осужден на страстное рождение от семени по образу животных. Тело его было вполне подчинено законам добровольно избранной скотской жизни… Животное рождение передавало и грех произволения и немощи естества. Рождение [γέννησις вместо первоначального γένησις] стало тем, что приобщало человека с началом его бытия за пределами рая к потоку греховной жизни”.

В. Лосский считает, что “кожаные ризы” – это нынешняя наша природа, наше грубое биологическое состояние, резко отличное от прозрачной райской телесности. Он согласен со свт. Григорием Нисским, которому следует и св. Максим Исповедник, и отвергает связь между разделением на два пола и грехопадением. Святой Григорий говорит, что Бог создал пол в предвидении возможности – но именно только возможности – грехa, чтобы сохранить человечество после грехопадения. Эта возможность становится актуальной лишь с того момента, когда в результате грехопадения, человеческая природа пала и закрылась для благодати. В падшем состоянии, когда расплатой за грех становится смерть, возможное становится необходимым. Образуется некий новый космос, который защищается от распада законом рождений и смертей. В этом контексте разделение на мужское и женское в человеке не есть причина смертности, но как бы относительное ее противоядие.

П. Евдокимов считает, что падение подавляет образ Божий, но не извращает Его. Падение добавляет животную жизнь к человеку. Через запретный плод бесовский элемент (нарушение заповеди) вводится в человеческую природу; таинство Крещения ясно это показывает в обряде заклинания. Как доказательство этого мнения, П.Евдокимов цитирует свт. Григория Нисского: “Сбросив с себя мертвую и безобразную одежду, сделанную из звериных шкур – я понимаю под этими шкурами образ животной жизни, в которую мы были облечены вследствие нашего общения с чувственной жизнью, - мы отбрасываем с нею все, что нам было добавлено вследствие облечения в эту звериную шкуру”. Белые одежды, получаемые при Крещении, обозначают возвращение к “телу духовному”. Биологическое животное начало, пишет далее П.Евдокимов, символизируемое одеждами из звериных шкур, чуждо истинной природе человека, потому что преждевременно введено до своего одухотворения, до того как человек (призванный к возделыванию космической природы) достиг власти и господства духовного над материальным. Благая сама по себе животная природа, по причине нарушения иерархии ценностей, ныне представляет собой деградацию человека… “Вне Бога разум становится подобным животному и бесам, и удаляясь от своей природы, он желает то, что ему чуждо” 14.

Протопресвитер И. Мейендорф, анализируя греческую и византийскую патристическую традиции, находит несомненный консенсус в том, что обе традиции отождествляют наследие грехопадения с наследованием смертности, а не греховности; “греховность видится лишь производной от смертности” 14.

Греческий богослов Х. Яннарас изгнание первых людей из рая и отлучение от “древа жизни” называет трагедией, которая, однако, сопровождается некоторым особенным деянием Бога. В этом деянии раскрывается Божественная любовь – любовь, стремящаяся преодолеть необратимость падения, поставить пределы порожденному им злу, придать относительный характер непоправимому: “И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их” (Быт. 3,21). Кожаные ризы, в которые Бог одел первых людей, по мнению Х.Яннараса, символизируют нашу биологическую ипостась, облекающую личностную инаковость человека. Богослов подчеркивает разницу личностного бытия человека до и после грехопадения: “До грехопадения все биологические энергии проявлялись и действовали в человеке исключительно как выражение образа Божия: именно он конституировал личностную инаковость и способ осуществления жизни через единение в любви. После грехопадения ипостась человеческого субъекта становится биологической, и природные психосоматические энергии служат поддержанию жизни, сведенной к индивидуальному выживанию. Человек не утратил окончательно личностных свойств, не перестал быть образом Божиим, но отныне этот образ скрыт “кожаными одеждами” безрассудства, подверженности тлению и смерти” 15.

 Скачать реферат