Эстетика

Между эстетическими понятиями и категориями нет непрохо­димых границ: первые могут перерастать во вторые. Когда то или иное эстетическое свойство в ведущих художественных явлениях эпохи выступает на первый план, эстетика выделяет его в особую эстетическую категорию. Так, развитие сентиментализма, а позже мелодрамы выдвинуло на первый план такое эстетическое свойство, как трогательность, и в эст

етике началась разработка его как эсте­тической категории.

Искусству средних веков с его аскетизмом была чужда прелестность как эстетическое свойство, и поэтому в этот период перед эстетикой не могла возникнуть задача разработки данной категории. Стремление к удовлетворению изысканных и утонченно-эстети­ческих потребностей породило в искусстве Возрождения и барокко образы, «лишенные строгой возвышенной простоты», и поиски «не столько красоты, сколько прелести». Прелестное как эстетическое свойство начинает обретать категориальное значение в связи с интересом искусства к обнаженной натуре, лишенной к тому же холодной бесстрастности античного прошлого (сравните Вене­ру Милосскую, Венеру Джорджоне и Пуссена); сквозь призму пре­лестного воспринимаются пейзажи, натюрморты, бытовые вещи. Прелестное использовалось искусством Возрождения как аргумент и как оружие против средневекового аскетического сознания.

Прелестное — чувственно-привлекательное, чувственно-краси­вое — выделяется из прекрасного не как его оттенок, а как само­стоятельная эстетическая категория, и эстетика включает ее в свою систему. Чем более красота освобождается от физического элемента и проникается духовным, писал немецкий теоретик К. Ро-зенкранц, тем она возвышеннее; наоборот, чем более преобладает в ней чувственный принцип, тем она прелестнее. Петербургский профессор эстетики Л. Саккетти писал, что прелестное — красота, «доставляющая физическое удовольствие своей способностью льстить внешним чувствам»

Теоретическая разработка прелестного ведется не только на материале нового искусства, эта категория как бы опрокидыва­ется в прошлое, и в истории искусства начинают искать прелестное как самостоятельное эстетическое свойство. Английский эстетик XIX в. В. Лекки пишет о том, что прелестное в искусстве воспевает наслаждения и радости жизни. Оно солидарно с современным мировоззрением, основанным не на прежней, аскетической, а на новейшей, «индустриальной» философии. «Лозунг первой — умерщ­вление плоти, а второй — развитие. Первая старается уменьшать, а вторая увеличивать желания». А. Шопенгауэр считает прелестное отрицательным эстетическим свойством, связанным с «духом субъективной грубой похоти. Поэтому прелестного должно всюду избегать в искусстве». Дж. Рёскин, Т. Липпс, П. Сурио и другие выделяют прелестное в самостоятельное эстетическое свойство, для осмысления которого необходима особая эстетическая кате­гория.

Невозможно осознать эстетику народной сказки без понятия чудесного. Это понятие важно и для критического анализа многих произведений Ф. М. Достоевского, и для осмысления поэтики произведений Э. Гофмана, и для раскрытия своеобразия гоголев­ского «Носа» и других художественных явлений. Ввел в научный обиход и дал первоначальную разработку этого понятия Д. Дидро. Он писал, что чудесное должно стать основным предметом искус­ства ввиду стремления творчества к философичности и обобщению жизни. Дидро подчеркивал важность чудесных и редких обстоя­тельств для раскрытия прекрасного.

Эстетическое многообразие и богатство действительности и ис­кусства обусловливают выдвижение помимо традиционных и устой­чивых категорий (прекрасного, возвышенного, трагического, коми­ческого) новых эстетических категорий и понятий, отражающих свойства, которые в жизни и в художественном. творчестве нахо­дятся в сложной и гибкой взаимосвязи и взаимопереходах.

4. СИСТЕМНОСТЬ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ

В современной эстетике остро стоит проблема научности. Мно­гочисленные теоретические эссе, написанные в жанре «размыш­лений по поводу» под негласным девизом «искусство и мой вкус», мало чем ее обогащают. Видный американский теоретик искусст­ва Т. Манро одну из своих книг назвал «За науку в эстетике». Устав от эссеизма, автор тоскует по научности и справедливо критикует тех, кто считает науку «мрачной», «умерщвляющей все, к чему она прикасается». При этом Манро понимает науч­ность как наблюдение и классификацию фактов, установление об­щих законов. Однако даже большое количество собранных воеди­но весьма верных наблюдений, классифицированных фактов и ус­тановленных законов еще не составляет науку, подобно тому, как груда даже рассортированных кирпичей не есть здание. Наука представляет собой не простой набор истин, не кладовую фактов, не ломбард наблюдений и не арсенал идей. Наука есть знания, организованные и подчиненные общественной практике.

Наука это система. Существенные признаки научной системы следующие:

Логическая связь, соподчиненность, иерархия понятий, категорий, законов, порядок идей. Всякая проблема эстетики может быть решена, лишь будучи поставлена в связь со смежными проблемами и рассмотрена как составная часть целостной системы, на основе единой методологии.

Организованность (упорядоченность) элементов, несводимая к простой их сумме. Это присуще и эстетике как системе законов и категорий, теоретически описывающих мир в его богатстве и ценности для человечества, освоение этого мира и творчество по законам красоты, сущность искусства, особенности процесса его развития, специфику художественного творчества, восприятия и социального функционирования художественной культуры.

Конкретно-всеобщий характер взаимосвязанных идей, умение не просто скопить и пересказать факты, а подняться над ними, охватить их с «птичьего полета». Научная система всегда абстра­гируется от фактов, сохраняя их в снятом виде. Основа теорети­ческих обобщений эстетики — безграничная сфера практического и художественного освоения мира.

Монистичность, объяснение всех явлений из одних и тех же исходных оснований. Именно в том и состояло великое открытие Менделеева в химии, обогатившее и расширившее предмет даже без дополнительных наблюдений, только за счет организации накопленных ранее знаний в систему, опираясь на единое осно­вание. Таким единым основанием для системной организации эсте­тических знаний является трактовка эстетического как обще­человеческой ценности.

Отсутствие лишнего (принцип минимальной достаточности). Минимальное число аксиом или других исходных положений долж­но способствовать такому развертыванию идей, чтобы в своей совокупности они могли охватить максимальное количество фактов и явлений. Это придает научной системе логическое изящество и красоту. Для эстетики в этом отношении существен опыт дви­жения физики к теории относительности: «Исходные гипотезы становятся все более абстрактными, далекими от жизненного опыта. Но зато мы приближаемся к благороднейшей научной цели: охватить путем логической дедукции максимальное количество опытных фактов, исходя из минимального количества гипотез и аксиом .» (А. Эйнштейн)

 Скачать реферат