Становление основ регулирования образовательной деятельности в Российской Империи

- высшая инстанция - совет ординарных и заслуженных профессоров под руководством ректора. Есть также исполнительная власть - правление;

- правительственный контроль ослаблен расстоянием (попечитель Московского университета жил в Санкт-Петербурге, в состав Правления входит его ставленник - непременный заседатель) (п. 135 Устава);

- нет сословных ограничений при приеме;

- в университе

те сосредоточивалась вся полнота власти в управлении учебными делами округа (п.165 Устава).

Параграфы устава, фиксирующие право университета создавать научные общества, закрепляли его положение как одного из важнейших научных центров.

Убедительным свидетельством больших властных полномочий ректора служило его право в чрезвычайных ситуациях принимать под личную ответственность любые меры, даже требовать помощи у военных или гражданского начальства (с последующим уведомлением министра)[17].

Таким образом, согласно устава 1804г., устройство университета основывалось «на началах совершенной автономии во всех делах, касающихся быта университетской корпорации».[18] Даже советские исследователи в 50-х гг. признавали, что в те времена существовала «некоторая, хотя и ограниченная, автономия».[19]

Однако широкая автономия «не легко совмещалась со строем всех остальных государственных учреждений и с общим направлением русской жизни», поэтому, к примеру, автономии в части академических свобод не было:[20] свобода преподавания отпадала сама собой ввиду недостатка ученых сил; свобода слушания - ввиду недоверия к самодеятельности студентов.[21] Число преподавателей определялось уставами, сверхштатные должности вводились с разрешения министра; в уставе указывались предметы, преподаваемые по всем отделениям.

Контроль за содержанием и направлением лекционных курсов усилился в конце первой четверти XIX века. Министерство духовных дел и народного просвещения (преобразовано в 1817г.) рассматривало не только программу курса, но и конспект лекций.

В 1819 г. было утверждено первое «Положение о производстве в ученые степени». Ученая степень в России давала право на получение соответствующего класса в порядке государственной службы.

В государственную систему подготовки научно-педагогических кадров был включен созданный в начале XIX века Петербургский педагогический институт, преобразованный в 1816г. в Главный педагогический институт.

Полоса внутренней реакции в России, свертывание реформ после войны 1812-1814 гг., заговор декабристов повлекли за собой применение к российским университетам политики Священного союза и общий пересмотр учебной системы, результатом чего стал Устав 1835 г.[22] Он обобщил и узаконил сделанные ранее отдельные ограничения Устава 1804 г. Контрреформа применительно к высшей школе означала полное отрицание закономерностей и потребностей эволюции мировой системы образования, изыскивался особый, российский путь.[23]

Политическая автономия отменялась, высшие учебные заведения подчинялись не научной корпорации, но «особенному начальству» попечителя учебного округа. Он становился полновластным управляющим академической жизни. Учебный процесс был предельно бюрократизирован. Выборы сведены к ритуальным. Функции совета сужены. Правление стало органом «исключительно экономическим и независимым от совета»[24].

За студентами осуществлял надзор специальный инспектор, назначаемый попечителем (ст.69-75 устава). В целом военно-бюрократическое устройство университета было адекватно правительственной политике. Выпускники и преподаватели университета включались в общую систему чиновной иерархии.[25]

По отношению к окраинным университетам политика министерства народного просвещения состояла в сближении их с русскими порядками, с целью торжества «исконно русского начала».[26] Только Дерптский (Тартусский) университет находился в особых условиях и всем статусом отличался от остальных. Не был связан с русскими университетами и не подлежал ведению Министерства народного просвещения Гельсингфорский университет.

В 1837г. и в 1844г. пересматривалось Положение «О производстве ученой степени», а после 1849г. («смута» в Западной Европе) отменены самые важные статьи устава: совет лишился права избирать ректора, он назначался министром на неопределенный срок и утверждался царем; Министр также мог назначать и увольнять деканов. Программы преподавания сделали неподвижными, молодых ученых перестали отправлять за границу.

В экстремальных условиях «высшая школа обрела первые элементы иммунитета к совершаемым над ней экспериментам».[27] В целом система эволюционировала не в заданном направлении. Университеты являлись крупнейшими образовательными и научными центрами страны.[28]

Однако вывод о том, что система образования эволюционировала не том направлении не применим к деятельности военных учебных заведений. Их выпускники являлись опорой и защитой самодержавия от внешних и внутренних посягательств. Возможно именно по этому основная часть военных учебных заведений царской России находилась в Санкт-Петербурге.

Начало военному образованию в России положено на рубеже XVII—XVIII вв. Петром I. В 1697 г., отправляясь в свое первое путешествие по Европе, он взял с собой несколько бомбардиров Преображенского полка, которые стали преподавателями первой военной школы, учрежденной при бомбардирской роте в начале XVIII в., где обучали математике, фортификации и артиллерии.

В 1701 г. в Москве образована Школа математических и навигацких наук, находившаяся до 1706 г. в ведении Оружейной палаты, а затем — Приказа морского флота и Адмиралтейской канцелярии. В школу принимали сыновей «дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов» в возрасте 12—17 лет (позже и 20-летних), причем имевшие более 5 крестьянских дворов содержались за свой счет, а остальные получали кормовые деньги. Выпускники-дворяне назначались во флот, инженерами и в артиллерию, а лица низших сословий (которые обучались только грамоте и счету) становились писарями, архитекторскими помощниками и служащими Адмиралтейства.

С учреждением в Петербурге в 1715 г. Академии морской гвардии школа превратилась в подготовительное для нее заведение, потеряв самостоятельное значение.

В 1712 г. в Москве действовала Инженерная школа, объединенная в 1723 г. с Петербургской инженерной школой, образованной в 1719 г. В 1712 г. наряду с артиллерийской школой при бомбардирской роте учреждена еще одна — при артиллерийском полку, а в 1721 г. при Петербургском лабора­торном доме создана особая школа на 30 человек для уже состоящих на службе артиллеристов. Однако вскоре после смерти Петра I созданные им артиллерийские школы перестали существовать.

В 1735 г. в Петербурге учреждена Чертежная артиллерийская школа на 30 человек из дворянских и офицерских детей, которая выпускала своих воспитанников унтер-офицерами в артиллерию. Вскоре к ней была присоединена открытая в 1730 г. Арифметическая артиллерийская школа для «пушкарских сыновей» (готовившая канцелярских и полковых писарей), и это учебное заведение стало именоваться Санкт-Петербургской артиллерийской школой. В начале 30-х гг. такая же школа появилась в Москве у Сухаревой башни. Все ученики Инженерной и Артиллерийской школ считались нижними чинами армии и при поступлении в школу приводились к присяге. Они получали от 12 до 36 рублей жалованья и первое время жили на частных квартирах. По окончании курса выпускники поступали унтер-офицерами в соответствующий род войск и по представлению своего начальства производились в офицеры. Малоуспешные ученики выпускались рядовыми.

 Скачать реферат