Суд присяжных по реформе 1864 года

Мы остановимся на точке зрения на суд присяжных известного юриста А.Ф. Кони (1844-1927 гг.), которого причисляют к сторонникам этого правового института. Мемуары А.Ф. Кони — один из важнейших и интереснейших источников изучения русской жизни конца XIX — начала XX в.в. вообще и уголовной юстиции в частности. Значительное место в наследии А.Ф. Кони отведено работам и воспоминаниям (в том числе об

винительные речи и руководящие напутствия присяжным заседателям), всецело посвященным суду присяжных или так или иначе затрагивающим этот правовой институт. Более половины века А.Ф. Кони отдал служению юстиции, постепенно поднимаясь по ступенькам иерархической лестницы судебно-прокурорского ведомства царской России. Он был помощником секретаря Петербургской судебной палаты, секретарем прокурора Московской судебной палаты, товарищем прокурора судебного округа в Харькове, Петербурге, самарским губернским прокурором, прокурором Казанского и Петербургского судебных округов, прокурором, а затем председателем Петербургского окружного суда, обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената, короткое время работал в аппарате Министерства юстиции и более 25 лет был сенатором, находясь на вершине судебного Олимпа дореволюционной России. Об А.Ф. Кони без всяких натяжек и оговорок можно говорить как об академически образованном, неподкупно честном и выдающемся юристе, соединившем в себе глубочайшие правовые сведения со спокойной твердостью всегда глубоко обдуманных и строго беспристрастных действий.

Итак, главным устоем нового суда был суд присяжных, всякий приговор которого прежде всего, по мнению А.Ф. Кони, « .должен был удовлетворять нравственному чувству людей, в том числе и самого подсудимого»[31].

«Тревожные предсказания и сомнения не поколебали, однако, составителей Уставов, ― писал А.Ф. Кони. — Их не устрашило сострадательное отношение простого русского человека к осужденному, к «несчастному», и они смело положились на здравый смысл и нравственную чуткость народа».[32] По мнению А.Ф. Кони, суд присяжных — это драгоценное здание, воздвигнутое в лучшие годы и лучшими людьми царствования Александра II, и судьи в этом здании — судебные деятели, а не судейские чиновники. « .Лучшая, благороднейшая, основанная на доверии к народному духу часть этой (судебной) реформы»,[33] — писал А.Ф. Кони о суде присяжных, имея в виду его независимость от чиновничества. В суде присяжных он видел одну очень важную особенность: возможность примирить строгие требования закона с голосом сострадания к его нарушителю. «Вам (присяжным заседателям) принадлежит широкое, ничем не стесняемое право давать снисхождение, и слово снисхождения, сказанное вами, обязательно для суда».[34] О другой особенности суда присяжных А.Ф. Кони в одном из своих напутствий присяжным заседателям высказался следующим образом: «Вы разрешите этот вопрос только по внутреннему убеждению вашему, не вступая на путь юридических тонкостей, чуждых вашему призванию судей по совести»[35]. Повсеместное отсутствие требований от присяжных мотивировки их решения, по мнению А.Ф. Кони, « .есть самое яркое признание свободы судейского убеждения».[36]

Как известно, суд присяжных подвергался в то время критике главным образом за то, что он выносил значительное число оправдательных приговоров. Особой силы достигла эта критика, когда был вынесен оправдательный приговор по делу В. Засулич. С цифрами в руках А.Ф. Кони показывал неосновательность мнения, будто суд присяжных не осуществляет репрессивную политику, систематически оставляя безнаказанными преступников. Так, если на протяжении ряда лет обвинительные приговоры окружного суда, вынесенные без присяжных, составляли 74,5% к общему числу приговоров, а обвинительные приговоры судебной палаты с участием сословных представителей — 68%, то соответствующий показатель суда присяжных составил лишь немногим меньше — 65%. И это при том, что присяжным приходилось рассматривать наиболее сложные и спорные дела[37].

А.Ф. Кони потратил немало сил и энергии на то, чтобы вскрыть подлинные причины оправдательных приговоров, выносимых присяжными заседателями. Он указывал: «Присяжных спрашивают не о том, совершил ли подсудимый преступное деяние, а виновен ли он в том, что совершил его; не факт, а внутренняя его сторона и личность подсудимого, в нем выразившаяся, подлежат их суждению. Своим вопросом о виновности суд устанавливает особый промежуток между фактом и виною и требует, чтобы присяжные, основываясь исключительно на «убеждении своей совести» и памятуя свою великую нравственную ответственность, наполняли этот промежуток соображениями, в силу которых подсудимый оказывается человеком виновным или невиновным».[38] И поэтому присяжные нередко, установив факт совершения подсудимым преступления и не найдя его личной вины в этом, выносили оправдательный вердикт. В то же время, пытаясь дать объяснение большому числу оправдательных приговоров в суде с участием присяжных заседателей в тех случаях, когда присутствует сомнение в виновности при наличии преступного деяния в силу невменяемости подсудимого в момент совершения преступления, А.Ф. Кони отмечал: «Когда присяжному заседателю, сомневающемуся в здравом рассудке подсудимого при совершении его деяния, предоставляется на выбор лишь обвинение или оправдание, едва ли возможно сомневаться в его выборе. Относясь совестливо к своим обязанностям и памятуя, что от его слова очень часто зависит вся судьба человека, им судимого, присяжный заседатель, конечно, скажет это слово за оправдание — и скажет его не только в силу глубокого правила in dubio mitius (в сомнении смягчаюсь), но и из чувства нравственного самосохранения».[39] А.Ф. Кони утверждал, что можно не соглашаться с тем или иным оправдательным приговором суда присяжных, но его всегда можно понять и объяснить. Оправдательные приговоры суда присяжных во многих случаях содержали в себе критику действовавших тогда законов, с которыми не могло примириться правосознание присяжных заседателей.

В этом контексте принципиальное значение А.Ф. Кони придавал оправдательным приговорам, вызывающим недоумение и даже возмущение с узкой правовой точки зрения, но понятным и объяснимым с этических позиций. Отстраненные в силу закона от решения вопросов о применении уголовного права присяжные выносили оправдательные приговоры, когда считали справедливым и милосердным освободить виновного от сурового наказания. В таких случаях, как отмечал А.Ф. Кони, наделенные нравственным чувством, присяжные кладут на одну чашу весов тяжесть содеянного, а на другую — душевные и физические страдания, материальную нужду, которые толкнули подсудимого на преступление, пребывание под стражей, подчас чрезвычайно длительное, до суда. Присяжные также не могли отрешиться от представления о развращающем воздействии мест, где осужденные отбывают наказание. И бывало так, что приговор присяжных, быть может, и не правилен юридически, но он верен нравственному чутью; он не согласен с мертвой буквой закона, но в нем звучит голос житейской правды; общество не может отказать ему в сочувствии (как это было в случае с оправданием В. Засулич). Милосердие, побуждавшее присяжных оправдывать подсудимого, когда, несомненно, содеянное им преступление вызвано острой нуждой или бесчеловечностью потерпевшего, в глазах А.Ф. Кони являлось более высоким благом, нежели механическое следование букве закона.

 Скачать реферат