Организованная преступность Дальнего Востока России от банды «Япончика» до группы махинтора Чэй Ген Дека

СОДЕРЖАНИЕ

1.1 Зарождение и становление организованной преступности на Дальнем Востоке России (80-е – сер. 90-х г.г.) 4

2 Преступные группировки и криминальные разборки. 12

2.1 Период 1997 год. 12

2.2 Период 1998 год. 13

2.3 Период 1999 год. 19

2.4 Период 2000 год. 24

2.5 Период 2001 год. 41

2.6 Период 2002 год. 54

2.7 Период 2003 год.

78

3 Экономическая преступность – группа Чэй Ген Дека. 90

3.1 Обзор махинаций Чэй Ген Дека. 90

3.2 Аферы Чэй Ген Дека с угольными предприятиями Сахалина. 92

4 Наркобизнес. 95

4.1 Период 1997 год. 95

4.2 Период 1998 год. 95

4.3 Период 1999 год. 97

4.4 Период 2000 год. 100

4.5 Период 2001 год. 102

4.6 Период 2002 год. 107

4.7 Период 2003 год. 117

5 Торговля оружием. 121

5.1 Период 1997 год. 121

5.2 Период 1998 год. 121

5.3 Период 1999 год. 121

5.4 Период 2002 год. 122

6 Контрабанда и незаконный вывоз рыбопродукции. 125

6.1 Период 1998 год. 125

6.2 Период 1999 год. 127

6.3 Период 2000 год. 127

6.4 Период 2001 год. 133

6.5 Период 2002 год. 139

6.6 Период январь – май 2003 года. 146

7 Нелегальные заготовки леса. 158

7.1 Период 2001 год. 158

7.2 Период 2002 год. 163

8 Список литературы 168

1 Введение

1.1 Зарождение и становление организованной преступности на Дальнем Востоке России (80-е – сер. 90-х г.г.)

Развитие и состояние организованной преступности Дальнего Востока имеет свои особенности, обусловленные региональной спецификой. Близость стран АТР, наличие сухопутных и морских путей сообщения обусловливает развитие международных связей. Географическое положение региона с традициями опиекурения, привнесенными из Китая и Кореи, развитая сеть организованных преступных групп способствовали тому, что Дальний Восток стал идеальным перевалочным пунктом международной наркомафии.

Социально-экономические, демографические, культурные и иные факторы обусловили специфику организованной преступности на Дальнем Востоке. В частности, складывалась ситуация, в которой Дальнему Востоку отводилась роль российских задворок, куда ссылались неугодные государственные деятели, недовольные и попросту преступники. «Культурный центр» России, беспокоясь о чистоте своих рядов, создал на периферии огромный регион с крайне высокими показателями криминальной зараженности населения. К примеру, в десятку городов России с наиболее высокими показателями уровня преступности входят Владивосток, Находка, Хабаровск.

Порой скопление трудоспособного населения использовалось для достижения «великих целей». Значительную роль в индустриализации региона сыграли многочисленные исправительные трудовые колонии и спецкомендатуры. До сих пор на территории ДВ региона действуют свыше десятка исправительно-трудовых колоний с различными режимами содержания. Все это привело к значительной концентрации на Дальнем Востоке лиц с «темным прошлым», что сказывается на развитии как общеуголовной, так и организованной преступности в регионе. Еще в период империалистической войны и интервенции Дальний Восток наводнялся различным уголовным элементом. В поисках легкой добычи по региону гастролировали различного рода профессиональные преступники, в том числе международного масштаба. Во время гражданской войны на Дальний Восток были переведены тюрьмы из Тобольска, Омска, Челябинска, Троицка и других городов Урала и Сибири. Освобожденный из тюрем контингент высылался из приморья в Приамурье (Хабаровский край). Многие преступники были амнистированы и освобождены из тюрем постановлением правительства Дальневосточной республики. В последующие годы также проводились мероприятия по разгрузке тюрем, что привело к более высоким показателям уровня рецидива и общей зараженности населения. На этом фоне возникали такие формы проявления организованной преступности, как бандитизм, контрабанда, наркомания, проституция.

Преступность Дальнего Востока дореволюционного и постреволюционного периода, которую следует отнести к организованной преступности, известна либо как контрреволюционная (политическая), либо как профессиональная. Преступность, относимую к контрреволюционным формам, обусловливал сам процесс становления советской власти на Дальнем Востоке. Некоторые территориальные единицы Сибири и Дальнего Востока неоднократно переходили из рук в руки противостоящих армий. Основную массу форм ее проявления составляли политический террор, бандитизм и разбой как со стороны бойцов рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА), каппелевцев и семеновцев, так и членов различных банд, базировавшихся в большей мере на территории северного Китая. Влияние этих форм преступности на современную организованную преступность отсутствует, поскольку между этими событиями прошло два поколения, но ее отголоски имеются при определении уголовной политики России, в соответствии с которой на Дальнем Востоке и в Сибири расположена основная масса исправительно-трудовых учреждений.[i]

На следующем этапе развития организованной преступности Дальнего Востока происходит становление и закрепление организованных форм преступности общеуголовной направленности. В 50-х годах в результате жестких государственных мер, преступная субкультура разрушалась, исчезали группировки «воров в законе», воровские мафии; снижалась популярность воровской романтики. Все это достигалось путем гонений на «элиту» преступного мира – «воров в законе», проведением в отношении профессиональных уголовников жестких репрессивных мер, созданием специальных лагерей (типа «Белый лебедь») с целью сломить «воров», вынудить их отказаться от воровской идеологии, тем самым, прекратив ее распространение. Однако в последующие годы и до настоящего времени преступность вновь сформировала свою «элиту», создала свод «правил поведения». Вновь лидирующее место в преступном мире занимают «воры в законе».

Исправительно-трудовые колонии явились школой формирования как профессиональной общеуголовной преступности, так и выработки «правил поведения авторитетов уголовного мира».

Зарождение современных форм организованных преступных формирований Дальневосточного региона относится к 70 – 80 гг. В Приморском крае они начинают свою историю с появлением преступных групп так называемой «третьей смены».

Преступные группировки в тот период специализировались на грабежах и разбоях, шантаже и угрозах в отношении представителей теневой экономики, контрабандистов, фарцовщиков, коррумпированных чиновников, т.е. тех, кто став жертвами преступного посягательства, в милицию не обращались.

О «третьей смене» в то время робко заговорила местная печать, рассказывающая о противоборстве работников милиции с новоявленными хозяевами ночной жизни Владивостока. Примером таких «хозяев» являются А. Ковалев (кличка «Коваль») который и создавал «третью смену» и некий Л. Ивлев (кличка «Кабан») пользовавшийся непререкаемым авторитетом в «третьей смене». Еще с начала 70-х годов Ивлев находился в поле зрения оперативных работников, подозреваясь в совершении различных преступлений. Уже тогда преступные группы «третьей смены» были достаточно разветвленными и имели связи с бывшими работниками правоохранительных органов. Члены этих преступных групп путем шантажа, подкупа, уничтожения улик, использования коррумпированных связей либо уходили от уголовной ответственности, либо получали минимальные сроки наказания. Костяк «третьей смены» составляли бывшие довольно известные в городе спортсмены С. Беспалов, И. Капущак, В. Калин, В. Ключников и другие.