Организованная преступность Дальнего Востока России от банды «Япончика» до группы махинтора Чэй Ген Дека

С 1 апреля японское национальное управление рыболовства резко ужесточило контроль по ввозу даров моря судами под российским флагом.

Напомним, что до последнего времени портовые власти Хоккайдо (именно на этот остров уходит львиная доля контрабанды из России), как, впрочем, и других японских префектур, при оформлении заходов российских рыболовных судов вполне удовлетворялись – в качестве осн

овного документа – порт-клиренсом. Документ этот выдается в последнем порту, из которого судно ушло в море, и означает, что у властей данного, “выходного” порта нет претензий к судну, грузу, экипажу. Такой документ вполне позволял рыбакам контрабандно вывозить дары моря в соседнюю Японию.

Напомним лишь, что согласно многократно озвученным цифрам представителями российских силовых структур – “черный” экспорт рыбы и морепродуктов в сопредельную страну составляет, по самым осторожным оценкам, порядка 75 процентов от общего объема. То есть официальный объем поставок оценивается приблизительно в 300 миллионов долларов; “черный” ввоз, по некоторым (напомним, самым осторожным) прикидкам, достигает 1 миллиарда 200 миллионов. Суммы, с которых не уплачиваются никакие налоги и пошлины и ради которых заинтересованные стороны – а это в основном контролирующие контрабандистов криминальные структуры – готовы пойти на любые преступления. Не случайно стрельба на поражение между российскими “бизнесменами” продолжается даже на территории Японии.

Уставшие от подобного «беспредела» российские власти неоднократно обращали внимание своих японских визави на порочность сложившейся практики и необходимость резко усилить контроль над ввозом биоресурсов. Японцы вроде бы и не отвергали актуальность таких действий, но достаточно долго “изучали” проблему. В итоге японцы потребовали от рыбацких судов под российским флагом, заходящих с продукцией в японские порты, обязательно иметь на борту судовую таможенную декларацию (СТД). Последствия для российских контрабандистов оказались катастрофическими.

По сообщению журналистов из газеты “Хоккайдо симбун”, которые отслеживают динамику развития событий, в порт Вакканай, где ежегодный оборот сдачи одного только краба перевалил в прошлом году за 12 миллиардов иен (порядка 100 миллионов долларов), утром 1 апреля не зашло ни одно российское судно с деликатесной продукцией. Прежде здесь фиксировалось до 30 и более судозаходов в сутки.[ccclxii] В порт Ханасаки близ Немуро, куда ежедневно заходит порядка 10 российских судов, зашло лишь два судна. На судах были краб и еж, и после проверки соответствующих документов представители управления рыболовства вместе с сотрудниками таможни разрешили заход. В порт Момбэцу 29 марта зашло 11 российских судов с живым крабом (похоже, это был последний “рывок” перед введением жесткого контроля); 1 апреля – ни одного. И в порту Отару, куда сдается 20 процентов всего российского краба, поступающего на Хоккайдо, не было зафиксировано ни одного захода российских судов с морепродуктами на борту.

Что же представляет собой СТД, требование о предъявлении которого вызвало панику среди российских контрабандистов? Это документ строгой отчетности, с несколькими степенями защиты, печатается на фабриках Гознака. В отличие от порт-клиренса подделать его чрезвычайно трудно. Заполняет СТД сам капитан судна, и предъявляется он (теперь, во всяком случае) как в порту выгрузки (Япония), так и в родном порту приписки. Коль скоро в СТД до граммов (именно так!) указывается объем выловленной и сданной продукции, то моментально и очень легко вычислить соотношение улова с выделенными или приобретенными квотами, а также с таможенными пошлинами и налоговыми платежами. Теперь понятно, почему после введения СТД в действие на обоих берегах Японского моря браконьеры и контрабандисты испытали настоящий шок.

Почему раньше соседи не обращали на это внимание? Да потому, что рыба шла на их рынки по супернизким ценам в отличие от поставок законопослушных российских рыбаков. И в порты соседней страны буквально хлынула выловленная незаконным путем деликатесная рыбопродукция. В основном “дикие” российские рыбаки устремились на Хоккайдо. Браконьеры ловили рыбу и тут же, через несколько часов, доставляли ее к японским причалам. Наши пограничники не могли справиться с таким беспределом. Браконьерские суда зачастую успевали ускользнуть от преследователей. И такую ситуацию можно было переломить только в том случае, если требовать от капитана судна полного комплекта документов. Сейчас, похоже, порядок стали наводить. Давно пора. остается надеятся, что теперь цены на рыбу в Японии поднимутся и законопослушные рыбаки смогут продавать свою продукцию по реальной ее стоимости. И, что еще важнее, меньше будут воровать в наших дальневосточных морях. Ведь в последние годы запасы наших морских биоресурсов уменьшились в три раза. Основная причина – браконьерство.

Однако, не прошло и нескольких суток после введения японцами известных мер, как все в тот же порт Ханасаки (северо-восточное побережье Хоккайдо) зашло российское рыболовное судно, имевшее на борту 10 тонн камчатского краба и краба-стригуна и предъявившее в качестве основного документа все тот же порт-клиренс, но уже оформленный в КНДР, в северокорейском порту Чхонджин. Напомним, что согласно новым японским требованиям недействительными являются только порт-клиренсы, выданные российскими властями. В данном же случае ситуация осложняется еще и тем, что ввиду отсутствия дипломатических отношений между Японией и КНДР проверить подлинность северокорейского документа японскими властями не представляется возможным.

Схема же выглядит приблизительно так. Получателем краба в Японии является российская фирма, головной офис которой находится во Владивостоке (по данным “Хоккайдо симбун”, эта компания называется “Бриз”), а филиал - в Немуро. В КНДР у этой компании есть совместное российско-северокорейское рыбопромышленное предприятие. Краб, который привезло судно, согласно предъявленному порт-клиренсу был отправлен на экспорт этим СП, а импортером является филиал в Немуро.

По мнению экспертов, наверняка будут применены и другие обходные маневры. Некоторые из них лежат на поверхности. Это, во-первых, переориентация браконьерского контрабандного грузопотока рыбы и морепродуктов на порты Южной Кореи, которая пока что таких мер не ввела. Во-вторых, перегруз морских деликатесов с российских добытчиков на японские суда непосредственно в море с расплатой наличными на месте.[ccclxiii]

Примечательно, что способствовало сложившейся ситуации в начале путины попустительство московских госчиновников (г-н Наздратенко), выразившееся в задержке разрешения на рыбодобычу, называемого издержками централизации власти в России. В частности, администрация Южно-Сахалинска "была вынуждена разрешить начало лососевой путины без решения федеральных органов власти, в связи с чем Минприроды РФ подало иск в суд, обвинив администрацию Сахалинской области в незаконном начале лососевой путины"[ccclxiv].

Как ни прискорбно заметить, но проблема разворовывания природных богатств с каждым днем становится все более актуальной. Масштабы расхищения все более возрастают, а факты коррупции в этой сфере просто поражают. Так, в начале месяца прокурор Приморского края Валерий Василенко провел координационное совещание руководителей правоохранительных органов края (УВД, УФСБ, налоговой полиции и таможни) по проблемам правонарушений, связанных с незаконной добычей морских биоресурсов, а также заготовкой и экспортом леса. Предоставленные силовиками результаты проверок показали, что природные богатства Приморья по-прежнему активно расхищаются, в том числе не без участия тех, кто призван их охранять.