Уникальность еврейской истории и религии. Феномен возрождения языка иврит

В конце XVIII в. еврейские просветители положили начало возрождению иврита. Язык первых произведений того времени строго соответствовал библейским лексико-грамматическим нормам. Однако все больше ощущался разрыв между ивритом Хаскалы и требованиями современности. Особенно это расхождение проявилось в литературе, стремившейся к адекватному отображению речи персонажей. Добиться этого посредством

исключительно ресурсов Библии было невозможно, поскольку в ней просто не содержалось некоторых понятий, необходимых в повседневной жизни[7].

В этой связи вставал вопрос: какую базу использовать для создания литературных произведений? Приверженцы «чистого иврита», просветители-пуристы, видели основу исключительно в библейском языке и негативно относились к ивриту более поздних периодов. В результате образовался даже так называемый «высокопарный стиль», когда некоторые предметы или явления, не упомянутые в Библии, обозначались с помощью тяжелых описательных и порой труднодоступных для понимания оборотов.

Другая группа просветителей, стараясь идти в ногу со временем, использовала все исторические пласты языка, а также постоянно появляющиеся неологизмы и заимствования, чтобы максимально приблизить произведения и язык их персонажей к реальной жизни. Некоторые из этих неологизмов используются в иврите до сих пор (например, «адрес», «мебель»), другие – не закрепились в нем (например, «патрульные», дословно: «охранники, вращающиеся по городу»)[8].

Вопрос об окончательном «оживлении» иврита был решен в 80-х гг. XIX в. благодаря деятельности Э.Бен-Ехуды (1859–1922) – ученого, педагога и публициста. Его основная идея сводилась к тому, что для объединения евреям необходим общий язык – иврит, поэтому следует постоянно использовать его везде: дома, на улице, в школах и т.д. Бен-Ехуда вел активную работу по созданию неологизмов, большинство из которых удержались в языке («краснуха», «мода», «мороженое»), а также до конца жизни работал над первым многотомным иврит-ивритским «Словарем древнего и современного иврита» (с синонимами на английском и французском языках).

Возрождению иврита во многом способствовала также деятельность литераторов, классиков ивритской прозы и поэзии – Нобелевского лауреата Ш.Й. Агнона (1888-1970), выдающегося переводчика русской классической литературы А.Шленского (1900-1973), Х.Н.Бялика (1873-1934), Й.Х. Бреннера (1881-1921) и др.[9]

В рассказах Г. Шофмана (1880-1972) встречаются такие транслитерированные русизмы, как «дневальный», «капрал», «политрук», «капитан», а также слово «серьё», написанное по-русски, которое автор объясняет на иврите как «серые новобранцы». Используя эти слова, писатель как бы напоминает читателю: герои говорят по-русски.

В целом, период с конца XIX в. по 30-е гг. XX в., справедливо названный периодом «Национального возрождения», можно охарактеризовать как начало бурного процесса словотворчества. Литературный иврит, иврит художественной прозы и поэзии активно развивались.

На ивритскую литературу 40-х – 50-х гг. XX в. оказали большое влияние несколько важнейших исторических и политических событий: Вторая мировая война, Холокост, в результате которого гитлеровцами были уничтожены миллионы евреев Восточной Европы, а также провозглашение (1948 г.) и строительство Государства Израиль.

В этот период творили Н. Альтерман, Х. Бартов, М. Шамир, Х. Гури, Э. Кишон, А. Мегед, С. Изхар и др. Многие авторы были членами отрядов ПАЛМАХа, отсюда и название: «поколение ПАЛМАХ»[10].

Ивритская проза 40-х гг. XX в., основным направлением которой был реализм, стала органичным продолжением предшествующей литературной традиции, которую, однако, необходимо было приспособить к новым условиям жизни.

В творчестве писателей этой эпохи получил развитие так называемый «израильский иврит». Это произошло не только вследствие органичного внутреннего преобразования языка как системы, но и за счет внешнего фактора – эмиграции, когда в иврит неизбежно попадали элементы других языков.

С поколения ПАЛМАХ начался новый этап в развитии языка ивритской прозы, поскольку писатели были уже носителями иврита и часто старались не опираться на лексику древних священных текстов. Основными темами произведений были борьба с британскими мандатными властями, война за независимость, восстановление государственности. Основное внимание уделялось не отдельной личности, а целому коллективу, у которого есть общая цель. Это не могло не отразиться и на языке «палмахников»: у них сформировался особый язык, некий код, понятный порой только «своим». Значительную часть этого корпуса составляли арабизмы. Авторы-пуристы затрачивали порой огромные усилия для поиска адекватных слов для отработки реалистических диалогов своих героев, испытывали трудности с передачей повседневной разговорной речи, а также с появляющимися единицами сленга. Разговорная лексика использовалась, в основном, в диалогах, тогда как авторское повествование велось на литературном иврите[11].

События 1940–1950-х гг. в истории Израиля находили свое отражение не только в серьезной литературе. В это время начало развиваться юмористическое направление, которое было призвано по-другому отобразить действительность, снизить напряжение, снять стресс после пережитых тяжелых лет Катастрофы, войны за независимость, а также социальных, политических проблем, связанных со строительством молодого Государства Израиль. Основными представителями юмористической и сатирической литературы считаются Д.Бен-Амоц, А.Кейнан и Э.Кишон[12].

В 1956 г. вышла книга юмористических рассказов «Сборник небылиц», составленная Бен-Амоцем (1924-1991) и Х.Хефером (род. в 1925 г.). Это сборник баек, смешных историй, некоторые из которых стали популярными анекдотами. Произведение почти сразу стало культовым. В нем действуют несколько персонажей. Эпиграфом, задающим определенную тональность всему сборнику, служит фраза: ««Клянусь здоровьем своих глаз, что это правда!» (слова очкарика)»,

Сатирическая и юмористическая проза 50-х гг. оказала большое влияние на литературу на иврите в целом и на сам язык иврит, в частности.

Можно констатировать, что язык литературы 40-х – 50-х гг. XX в. начинает постепенно отходить от старых норм, характерных для конца XIX – начала XX вв., поскольку авторы, за исключением единиц (например, С. Изхара), несмотря на все попытки отобразить события окружающей действительности, не могли сделать это адекватно, пользуясь ресурсом высокого иврита. Произведения нового жанра сатиры также невозможно было создавать, используя громоздкие тяжелые обороты, если только автор не стремился написать пародию на события прошлых лет и на язык живших тогда людей. Адекватнее в этом жанре выглядели неологизмы, простые разговорные обороты, использование просторечий, неверных грамматических форм. Кроме того, авторы активно начали использовать заимствования из других языков, а также из сленга других языков, прежде всего, из арабского и английского. Некоторые намеренно упрощали и обедняли язык своих произведений. Эта тенденция к упрощению получила развитие в языке литературы последующих десятилетий. Более того, можно сказать, что в израильской литературе в настоящее время доминирует именно разговорный, а не литературный иврит[13].

 Скачать реферат