Некоторые аспекты американского геостратегического планирования в 90-х гг. ХХ века и современная реальность на Ближнем Востоке
Существующая общественная ситуация является плодородной почвой для развития радикального ислама, усиления исламских сект, проповедующих религиозный экстремизм и нетерпимость. Проведение социальных и административных реформ сможет ослабить хорошо организованную исламистскую оппозицию, отрицательно настроенную по отношению к тесным связям королевства с Америкой. Как пишет в своей работе М.Хасан,
«секретные донесения показывают, что 80% саудовцев или симпатизируют Усаме бен Ладену, или не верят, что он несет ответственность за террористические нападения на США49. Более того, единственная как-то политически организованная группа в Саудовской Аравии, помимо госаппарата, – это салафистскиепроповедники, так что единственной возможной альтернативой саудовской королевской семье может быть жесткийсалафизм, возможно даже такфиризм. …[Теракты против США] подрывали режим, зажатый в тиски между Западом и общественным мнением в Саудовской Аравии. Эти акции по сути являются средствами достижения конечных целей, первая из которых – создание государства такфира в Саудовской Аравии, а следующая – образование исламского мира такфира (под руководством Усамы бен Ладена или фигуры, ему подобной)»50.
Заинтересованные в стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, Соединенные Штаты пытаются содействовать демократическим реформам в Саудовской Аравии. В их интересах большая либерализациясаудовской экономики и создание возможности более активного размещения американского капитала. Что немаловажно, США одобряют конституционные реформы, идущие в стране с начала 90-х годов и усилившиеся вновь после нью-йоркской трагедии. Принципиальная готовность Саудидов соглашаться с требованиями американцев и постепенно следовать по пути реформ привела к быстрому налаживанию отношений с Америкой после 11 сентября.
Российский специалист по истории и политике Ближнего Востока Г.Г.Косач приводит высокопарные высказывания, свидетельствующие о сближении отношений двух стран после этих терактов: «Если американский президент подчеркивал в связи с ними, что «королевство Саудовская Аравия является другом» Соединенных Штатов51, то в Саудовской Аравии заявляли, что «события 11 сентября в Соединенных Штатах и 12 мая в Саудовской Аравии означают лишь, что отныне кровь американцев и кровь саудовцев слиты воедино»52…Запад (прежде всего США) видит в Саудовском королевстве силу, без участия которой искоренение международного терроризма стало бы трудновыполнимой задачей»53.
Проводимые в королевстве реформы, помимо их безусловной ценности для самого саудовского общества, дают возможность саудовской монархии еще более активно взаимодействовать с американской администрацией. Кроме конкретных политических шагов и мер Саудовской Аравии против международных террористических организаций, в немалой степени нормализации отношений с США способствовали именно проводимые в последние годы социальные и административные реформы.
Саудовское королевство является крупным культурным авторитетом, но претендует на роль «центра» ислама среди мусульманских стран. Этим фактом идеологического влияния ни в коем случае нельзя пренебрегать. При условии проведения демократических реформ и прекращения финансовой подпитки из Саудовской Аравии религиозных экстремистов в разных странах, при правильном подходе к сотрудничеству США с королевством авторитет последнего мог бы сыграть важную роль в либерализации отношений на Арабском Востоке и в противодействии международному терроризму.
Однако серьезным препятствием в деле опоры на авторитет Саудовской Аравии в арабском мире является недоверие к ее нынешнему режиму со стороны многих арабских организаций, а тем более экстремистских групп, стоящих на позициях исламизма, видящих источник всех бед лишь в сионизме и в его американской военно-экономической и политической подпитке. Чтобы исключить момент военного участия и не провоцировать негативного отношения к Саудидам со стороны остальных мусульманских государств и арабских исламистских организаций, США решились на вывод американских военных баз с территории королевства.
Конечно, американцы намерены поддерживать существующий режим как наиболее лояльный из возможных на данный момент в саудовском обществе. Как возможное последствие смены власти в королевстве следует рассматривать победу фундаменталистов и в этом случае ожесточенную конкуренцию, а возможно, даже вооруженное противостояние с Ираном за идеологическое первенство в мусульманском мире и за морские нефтяные месторождения, а кроме того, еще большее усиление консерватизма в культурной и общественной жизни Саудовской Аравии. Если же процесс пошел бы по пути раздробления государства на небольшие монархии-эмираты (что вполне можно допустить, учитывая количество наследников и претендентов на трон в доме Саудидов), то в важнейшем геостратегическом районе мира – Персидском заливе – это могло бы привести, как пишет отечественный востоковед В.Пашков, «к образованию не просто нового очага, а дуги нестабильности»54, которая чревата распространением на соседние монархии Залива тенденции усиления исламизма.
Указанные выше факторы способствуют тому, что Америка проводит политику поддержания политического режима в Саудовской Аравии и очень осторожно содействует ему в либерализации и демократических реформах, не предполагая военного давления на правящий режим.
Иран. Среди основных раздражителей для Америки на Среднем Востоке, безусловно, главным остается Иран. Непримиримая позиция иранского руководства не вписывается в глобальнуюгеостратегию Соединенных Штатов. А угрозы, которые американцы видят в реализации Ираном ядерной программы, в стремлении служить идейным центром шиитов всего мира и «экспортировать» исламскую революцию, заставляют их рассматривать Иран как ключевой элемент «дуги нестабильности».
В контексте этой работы следует ограничиться рассмотрением роли ИРИ в комплексе проблем арабских государств «Большого» Ближнего Востока. В этой связи необходимо указать на два основных пункта, на которых можно основываться в рассуждениях по данному вопросу.
Первое, это сложная и неоднозначная проблема противостояния ближне- и средневосточных шиитов и суннитов, имеющая выход, в том числе, на евразийские геополитические реалии. Дело в том, что Иран находится в окружении государств, в которых или большое число, или даже подавляющее большинство населения исповедует ислам суннитского толка. Между тем Пакистан, Афганистан, Туркменистан, Азербайджан, Турция, Ирак, монархии Персидского залива по-своему видят возможности взаимоотношений с Ираном и угрозы, исходящие от него. И каждое из этих государств по-своему выстраивает свои отношения с США, стремящимися к тотальному контролю над Ближним и Средним Востоком. Лояльный к Америке режим в Афганистане, американский военный флот в Заливе, пользующийся американской поддержкой режим П.Мушаррафа в Пакистане, войска коалиции в Ираке не могут не внушать тревоги Тегерану. К тому же некоторые отечественные аналитики говорят о складывающейся пронатовской линии «Тель-Авив – Анкара – Баку»55, что является, безусловно, фактором усиления идеологического и геополитического противостояния, ведущего за собой весь комплекс взаимоотношений Ирана с международными организациями, Америкой и ее ближневосточным протеже – Израилем, а также с соседними государствами. Это заставило Иран переходить от однозначно непримиримой позиции в отношении «врагов революции» к методу политического лавирования между основными международными актерами – США, европейскими государствами, Россией и соседними мусульманскими странами. В качестве примера такой «дифференцированной» дипломатии можно привести усилия Тегерана по налаживанию отношений с Саудовской Аравией и подписание договора о взаимной безопасности как раз в то время, когда отношения этой последней и США значительно пострадали из-за того, что клан Саудидов подозревался в поддержке терроризма.
Скачать реферат