Политические революции второй половины XX века
Сам термин «событие» (Ereignis) попал в центр внимания философии относительно недавно: к нему привлек внимание Мартин Хайдеггер [27]. Событие для Хайдеггера – прежде всего неантропоморфное обоснование сопряжения бытия и времени, перехода бытия из сокрытости в явленность и обратно. Как таковое оно, с одной стороны, является даром, то есть необратимым, бессубъектным и адресованным человеку; в кач
естве однонаправленного дара бытия событие приближает бытие к человеку и приводит его к его собственной, единичной истине. Но с другой стороны, хайдеггеровское событие обособляет – оно не только дарит, но в то же время изымает себя из мирового «обращения», так что становится возможным уникальность, обособленность каждого отдельного времени. Сложный пейзаж: событие – это одновременно и дар, и изъятие, но в обоих смыслах оно необратимо. Событие дарит/изымает бытие, пишет Хайдеггер, но при этом само не принадлежит к бытию, оно не есть.
Ален Бадью, современный французский философ, развивает хайдеггеровское учение о событии. Событие для него превосходит порядок бытия. В порядке бытия, который подчиняется закону достаточного основания, события действительно нет[20]. Событие у Бадью автореферентно, это множество, включающее в качестве подмножества само себя, основывающееся на самом себе. То есть событие является своим собственным содержанием. Хотя у него может быть и другое конкретное содержание – ряд политических устремлений, например – эти содержательные элементы сами не образуют события, то есть вновь возникшего единства, без добавления к ним чистого имени события, которое не имеет иного содержания, кроме самого себя. Существование (единство) события подвешено, оно зависит от субъекта, который «ставит» на событие, являясь «верным» ему. По этой же матрице строятся мировые, эмпирические события: они замкнуты на себя, тавтологичны и вырваны из причинно-следственных связей. Одна роковая случайность, одно странное, неожиданное происшествие или имя без определенного значения – и событие раскручивает свой маховик, наслаиваясь само на себя. Так, по мере развития Французской революции основной заботой революционеров стало поддержание и спасение революции; внешние цели революции были забыты. Отсюда же серийность исторических революций и их характер «революции в революции», «революции против революции».
Идея самореферентности события, впрочем, восходит к истокам новоевропейской традиции мышления о событии, а именно к второй части «Спора факультетов» Канта, где последний развивает философское определение революции как события («Begebenheit», но в предварительном «Краковском фрагменте» – «Ereignis»). Кант мыслит событие революции не как свершившийся, решительный перелом истории, в котором бы эмпирически воплотилась свободная сущность человека. Такое воплощение в соответствии с духом и буквой кантовского критицизма в принципе невозможно.[21] И тем не менее вокруг Французской революции кристаллизуется необратимое историческое событие. Как мыслится это особое событие? Не как воплощение, а как знак, указывающий на волю человечества к эмансипации и самоуправлению. Событие необратимо, поскольку является мнемотехническим знаком, signum rememorativum, который, по Канту, «уже никогда не будет забыт». Итак, раз ввязавшись в незавершенное событие, человечество принуждено возвращаться к нему снова и снова, повторяя его вопреки самому себе, но никогда не сможет жить, как будто событие революции не произошло, король не убит, а смерть его не развенчана.
Итак, основные черты и тенденции развития современной западной политико-правовой идеологии определялись столетие назад – в ходе глубоких социальных изменений, положивших начало новейшей истории.
На рубеже XIX – XX вв. ведущие индустриальные державы – Англия, США, Германия и Франция вступили в период зрелого капитализма (позднее аналогичный путь прошли Япония, Канада, Италия и некоторые другие страны). Как общественно-экономический строй зрелый капитализм характеризуется концентрацией собственности, господством крупного капитала и гигантских корпораций над массой мелких предпринимателей, а также преобладанием интенсивных способов ведения хозяйства.
С переходом к зрелому капитализму расширяются масштабы деятельности государственной власти. Рост крупной индустрии при многообразии форм собственности приводит к образованию особой системы управления обществом, в которой механизмы рынка сочетаются с государственным регулированием экономики (исследователи называют такую систему по-разному – организованным капитализмом, управляемой рыночной экономикой и т.п.). Составной частью этих процессов явился кризис классического либерализма, исключавшего вмешательство государства в экономическую жизнь.
Для обновления социально-политической теории важное значение имела демократизация общественной жизни в наиболее развитых странах конца XIX – начала XX в. Само понятие политики в связи с этим приобретало новый смысл: если раньше, примерно до середины XIX в., оно охватывало лишь сферу деятельности государственной власти, то теперь его начинают использовать для обозначения гораздо более широкого круга общественных отношений, включая отношения между социальными группами, политическими партиями, их фракциями. Появление на европейском континенте первых фашистских режимов заставило теоретиков политико-правовой мысли внести существенные коррективы в классификацию форм государства и обоснование демократии.
В ходе дискуссий, развернувшихся в обществоведении на рубеже столетий, были пересмотрены философские и методологические основания общественных наук, появилось немало новаторских учений о государстве и праве. Среди них такие авторитетные доктрины, определившие пути развития современной политико-правовой мысли, как социология М. Вебера, теория институтов М. Ориу, бихевиоризм Г. Лассвэлла, и др.
Теория «демократического социализма», окончательно сформировавшаяся после второй мировой войны, стала официальной теорией многих социалистических и социал-демократических партий мира.
Идейные истоки ее лежат в политических взглядах Э. Бернштейна с его диллемой «реформа или революция», а также К. Каутского, акцентировавшего внимание на проблеме «демократия и диктатура». Несомненно и влияние идей солидаризма и институционализма, породивших идеологию плюралистической демократии.
Сам термин «демократический социализм» начал входить в политический обиход между первой и второй мировыми войнами как антитеза той модели социализма, которая создавалась в Советском Союзе. Однако обстоятельная разработка основных положений теории была начата во время второй мировой войны, когда появились работы духовных отцов «демократического социализма»: члена исполкома лейбористской партии Англии Г. Ласки «Размышления о революции нашего времени», председателя социалистической партии Франции Л. Блюма «В человеческом масштабе», председателя социал-демократической партии Австрии К. Реннера «Новый мир и социализм».
ГЛАВА 2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕВОЛЮЦИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА
Скачать реферат