Природа и современные тенденции развития терроризма на Ближнем Востоке
Всякое явление, даже такое страшное, как терроризм, не возникает на пустом месте. Тем более, если этот терроризм питается религиозными и националистическими представлениями, связывается с ними довольно длительное время и опирается на те или иные исторические традиции. Проводимые нередко в российской и западной литературе и прессе сравнения современного исламского терроризма с полукриминальным
и действиями западноевропейских анархистов XIX в. или русских народников и эсеров XIX–XX вв. нельзя считать вполне корректными. Общее между ними – лишь в апологии насилия и киллерства как универсального способа достижения своих целей. В то же время для борьбы с исламским терроризмом необходимо знание его специфических корней, его особенностей, которые тоже меняются с течением времени.
Прежде всего надо четко разделить понятия «терроризм» и «фундаментализм». Далеко не каждый террорист, даже если он мусульманин и руководствуется в своих действиях религиозным фанатизмом, может быть признан фундаменталистом. И тем более вряд ли можно обвинить в терроризме большинство последователей исламского фундаментализма. Хотя определенная связь между этими явлениями, особенно в Алжире, Ливане, Палестине и Чечне, безусловно существует.
Тем не менее все же такое разделение необходимо провести. Ибо многие весьма специфические, казалось бы, черты исламского терроризма, в частности, фанатичная вера боевиков-муджахидов, т.е. участников джихада (священной войны за веру), в правоту своего дела, их готовность к самопожертвованию, преданность своим руководителям, организованность и дисциплина находят свое объяснение отнюдь не в каком-то их особом отношении к исламскому фундаментализму или их приверженности этому учению, а в исторической самобытности мира ислама и специфике его развития.
В частности, в исламе уже около двенадцати столетий бытует такое явление, как мистическое движение суфиев (от арабского «суф» – шерсть, ибо суфии первоначально носили плащи из грубой шерсти) или суфизм (по-арабски «тасаввуф»). Суфии вначале были авторитетными среди народа мудрецами-отшельниками или религиозными аскетами-подвижниками, объединявшимися в полувоенизированные духовные братства – ордены, называемые «тарика» (т.е. «путь», подразумевался правильный путь истинного мусульманина). Постепенно эти тарикаты (множественное от «тарика») обогащались, обзаводились своими крепостями, мечетями, медресе, святыми местами (обычно гробницами-мавзолеями основателей тарикатов), странноприимными домами и прочей собственностью, не оставившими и следа от былого аскетизма и подвижничества.
Некоторые суфийские братства – Накшбандийя, Кадирийя, Шазилийя, Сенусийя и ряд других – широко распространились от Сенегала до Индии и Центральной Азии, другие – Рахманийя, Тиджанийя, Кубравийя, Ясавийя – имеют более ограниченные регионы влияния (Магриб, Средний Восток). До самого недавнего времени они оказывали сильное воздействие на общественно-политическую жизнь ряда стран, например, Египта, где их количество в 1905–1967 гг. возросло с 29 до 67, а численность их приверженцев к 1987 г. составила 5 млн. чел.1 Заметны они были и в странах Магриба, где 20 тарикатов в Тунисе и 22 в Марокко до сих пор влиятельны среди малосостоятельных горожан, а в Алжире 15 братств с 500 тыс. сторонников сыграли, судя по всему, определенную роль в войнах 1954–1962 гг. и 1992–2001 гг.2 Не стоит сбрасывать со счета и 10 наиболее влиятельных суфийских орденов Сирии и Турции3. Все они продолжают действовать, в основном – тайно, предпочитая находиться в тени и не привлекая внимания властей.
До наших дней тарикаты сохранили свою внутреннюю структуру, дисциплину, требования к религиозным наставникам («муршидам»), именуемым также «шейх» («старец» по-арабски), «пир» («старец» по-персидски), «устаз» («учитель», «профессор» по-арабски), но особенно – к рядовым членам тарикатов, послушникам («муридам»). Но если от наставника требуется в основном быть «великодушным заступником» за своего ученика и «ходатаем его перед Богом», то послушник по отношению к наставнику, «отказавшись от своей воли, должен быть… подобен трупу в руках обмывателя трупов, который вертит им, как хочет». На Кавказе, в странах Магриба и в некоторых других местах вследствие постоянного участия суфийских братств в войнах, политических конфликтах, борьбе за власть и т.п. обязанности послушников постепенно трансформировались, приняв форму своеобразной разновидности суфизма – мюридизма (от тюркского варианта термина «мурид»). Если в суфизме, отмечает исламовед А.К.Аликберов, «отношения мурид – муршид обозначают классические отношения между учеником-послушником и шейхом-наставником, то в мюридизме мурид – только воин, строго подчиняющийся своим командирам, высшим из которых был имам – теократический глава, а не муршид»4.
Тем не менее мюриды, как и дервиши (так именуются суфии в Турции, Иране и на Арабском Востоке), исполняют различные суфийские обряды – «зикр» (первоначально – упоминание и прославление Аллаха, теперь – коллективные напевы с регламентированными позами и движениями), «самаат» – мистические радения с распеванием айятов – стихов Корана), «таваф» (ритуальные кружения во время танцев) и т.п., не всегда даже отдавая себе отчет в религиозности такого обряда, в силу его давности нередко воспринимаемого населением как укоренившийся местный или национальный обычай. По многочисленным свидетельствам очевидцев, исполнение этих обрядов, как и связанных с ними театрализованных действий (например, «пляски вертящихся дервишей» ордена Мевлевийя в Турции и прилегающих к ней странах), доводя их участников до экстатического состояния, воздействует на их эмоции и психику, более того – не только их фанатизирует, но и способствует закреплению фанатизма в их сознании.
Вооружившись знанием свойств и обычаев суфизма, его роли и значения в мире ислама, можно определить и элементы его наследия, взятые на вооружение исламо-экстремистами и их наиболее радикальным террористическим крылом. В качестве примера приведем требования, которые исламское движение Хамас (т.е. Движение исламского сопротивления, по-арабски «Харакат аль-мукавама аль-исламийя»), действующее во многих странах, но наиболее известное в Палестине, предъявляет к активистам своих организаций:
«Воин Аллаха и борец с неверными обязан безгранично верить в наше общее дело, борьбу за истинную веру и освобождение нашей земли; он готов стать шахидом и в любую минуту отдать свою жизнь ради победы. Послушание старшим – святая обязанность воина Аллаха. Тайна организации, подчинение ее решениям, дисциплина – святые обязанности воина Аллаха»5.
Эти требования весьма напоминают наказ наставника-муршида своим послушникам-муридам, который в соответствии с тысячелетней традицией может «вертеть ими, как хочет». Разумеется, прямой связи тут нет. До сих пор ни одно суфийское братство, ни один тарикат не замешаны в делах террористов. Более того, проповеди наставников в большинстве случаев внушают отказавшимся от своей воли послушникам идеи мистицизма, божественной благодати («барака» по-арабски), религиозного просветления, покорности воле Творца, великодушия, благовоспитанности. Однако укоренившиеся в суфизме (нередко называемом в мусульманских странах «народным исламом», т.е. более простым, понятным, доступным пониманию необразованного человека) традиции самоотверженности и самоотречения во имя борьбы за «истинную веру» сыграли свою роль.
Скачать реферат