Политический аспект революционного процесса

Тем временем единство сил, составляющих социальную базу умеренных, становится все более иллюзорным. Два процесса активно протекают в этот период. С одной стороны, происходит быстрая структуризация революционного общества, его дифференциация в соответствии с интересами входивших в исходный блок социальных сил. С другой стороны, идет радикализация интересов участников революции, отчетливо формиру

ется два противоположных полюса, к которым тяготеют недавно еще единые социальные группировки. Эти центры можно условно назвать «партией конца революции» и «партией радикализации революции».

Применительно к английской революции эти процессы хорошо иллюстрируются изменением соотношения социальных сил в парламенте в 1641-1648 годах. Как отмечает К. Хилл, наибольшее единство в Долгом парламенте наблюдалось в момент вынесения обвинительного вердикта по делу Страффорда в мае 1641 года, когда против проголосовало только 59 человек. Шесть месяцев спустя уже 148 парламентариев выступили против Великой ремонстрации7. А в ходе гражданской войны 236 человек в той или иной степени связали себя с роялистской партией (из них примерно 100 человек имели поместья в районах, контролировавшихся королевской армией) (Hill, 1962, р. 111). Д. Андердаун более подробно анализирует перегруппировку сил среди тех членов парламента, которые вступили в войну с королем. По его мнению, в 1642-1645 годах в парламенте существовали три основные группы: «партия мира», желавшая соглашения с королем почти на любых условиях; «партия войны», стремившаяся к полному поражению короля и глубокой реформации церкви и государства; и «средняя группа», которая хотела мира, но требовала дальнейших уступок со стороны Карла в области парламентского контроля над вооруженными силами и назначением министров. Каждая из этих «партий» насчитывала примерно 30 приверженцев, основную же массу парламентариев составляли «независимые», в целом поддерживавшие «среднюю группу», которой в этот период удалось превратить свои цели в цели всей парламентской партии. В 1644-1645 годах в Долгом парламенте сложились партии пресвитериан и индепендентов. Первая возникла на основе «партии мира» к которой примкнули отдельные члены «средней группы», все противники армии «нового образца» и осуществлявших власть на местах парламентских комитетов, все сторонники скорейшего соглашения с королем на выгодных для него условиях. Вторая была в сущности союзом между средней группой и радикалами и имела прочные связи с армейским руководством. Д. Андердаун подчеркивал, что критерии разделения между этими двумя партиями были не столько религиозными, сколько политическими, проводя различие между «религиозными» и «политическими» пресвитерианами, а также «религиозными» и «политическими» индепендентами. Пока союз со «средней группой» сохранялся, индепенденты могли успешно сдерживать и пресвитериан, и радикалов. Но с весны 1647 года начинают обостряться разногласия между верхушкой армии, радикализировавшейся под давлением снизу, и «средней группой», сдвигавшейся вправо. К осени эти разногласия обостряются, а к весне 1648 года наступает полный разрыв.

Во Франции сложившаяся на начальном этапе революции широкая коалиция социальных сил дала первые трещины еще в сентябре 1789 г., когда от нее откололась небольшая группа прежних революционеров, в первую очередь включавшая в себя представителей либерального дворянства, которые были обеспокоены общим ходом революции и, в частности, насильственными действиями. «Что объединяло этих, как их стали называть, «монархьяров» (Monarchiens), так это желание положить конец Революции». С этого момента размежевание все больше набирало обороты. В начале 1790 года один из самых известных деятелей революции, граф Мирабо, устанавливает активные контакты с королевским двором и фактически становится тайным советником короля. Весной — летом 1791 года к остановке революции призывает так назь.заемый триумвират — влиятельная группа умеренных политиков, члены которой настойчиво проводят мысль о недопустимости ее дальнейшего углубления. Обострение вопроса о судьбе монархии и расстрел революционной властью демонстрации парижан на Марсовом поле вызвали новый кризис в среде революционеров, который в июле 1791 года привел к расколу Якобинского клуба — организации, первоначально объединявшей широкий круг противников абсолютизма. Часть его умеренных членов покинула клуб и основала новую организацию, получившую название Клуб фейянов. Параллельно нарастали и консервативные тенденции в деятельности властей: в сентябре 1791 года, после того как Людовик XVI поклялся в верности Конституции, Законодательное собрание провозгласило конец революции. Однако этот вывод оказался явно преждевременным — усиление консервативных веяний вызывало все большее недовольство левых сил. Размежевание продолжалось, воплотившись в противостоянии Горы и Жиронды в Законодательном собрании и Конвенте. Одновременно все большую роль в ходе революции приобретала самоорганизация радикальной парижской бедноты: с августа 1792 года Коммуна Парижа фактически становится самостоятельным центром власти. А в противовес этому в то же время консолидируется и активизируется внешняя и внутренняя контрреволюция.

Не менее, а зачастую значительно более сложные процессы перегруппировки сил, усиливающегося размежевания, поляризации характерны и для других революций. Рассмотрим причины, которые дают импульс этим процессам.

Во-первых, интересы участников любой коалиции рано или поздно неизбежно расходятся. Это обусловлено искусственностью исходного единства, построенного не на позитивной, а на негативной программе. Как только основная задача, объединившая различные силы, а именно свержение старого строя, оказывается достигнутой, база для объединения исчезает. Эта мысль достаточно банальна и часто встречается в литературе, посвященной различным революциям. Кроме того, процесс структуризации неизбежно ускоряется деятельностью раннего революционного правительства, которое, формально провозглашая политику в общих интересах, на деле весьма по-разному воздействует на положение различных слоев и групп. Интересы одних быстро реализуются, для них революция фактически уже завершена. Для других же революция только начинается — особенно для тех, кто, принимая активное участие в низвержении старого режима, вдруг обнаруживает, что их положение по ряду позиций существенно ухудшилось. «Манифест бешеных», представленный в Конвент уже после победы якобинцев, четко выражает эти настроения: «Богатые уже четыре года пользуются выгодами революции; торговая аристократия, более ужасная, чем аристократия знати, угнетает нас, и мы не видим конца их вымогательствам .». Особую роль начинают играть и сторонники прежнего режима, которые, после первоначального шока, постепенно консолидируются и приступают к активным действиям.

Во-вторых, в ходе революции обостряются экономические проблемы. Это связано и с тяжелым финансово-экономическим наследием, оставшимся от старого режима, и с объективными сложностями приспособления экономики к новым экономическим регуляторам и новой структуре спроса, и с ошибками самого правительства умеренных. Ухудшение экономических условий происходит разными темпами в различных революциях. Там, где умеренные оказываются способными на определенный период стабилизировать ситуацию, их положение на время укрепляется. В противном случае они быстро сходят с исторической арены. Напомним, что во Франции правление умеренных продолжалась несколько лет, в России же 1917 года — лишь несколько месяцев.

 Скачать реферат