Функции фараона в Древнем Египте

Существует изображение Рамсеса II, где он сидя на троне, говорит своему хранителю печати: "Призови знатных, которые ждут перед [залом приемов], чтобы я услышал их мнение об этой стране. Я сам рассмотрю это дело"[9].

Советников тут же представили перед лицом живого бога, как самых простых смертных, так как даже им не разрешалось смотреть на божественный лик фараона. Они поцеловали

перед ним землю и узнали, о чем идет речь. Но высказать прямо свое мнение и поделиться опытом — грубейшее нарушение этикета. Честь задуманного предприятия должна была принадлежать одному фараону. Поэтому они отвечают, как те придворные, которые собрались незадолго до этого, чтобы выслушать сообщение фараона о намерении завершить строительство храма в Абидосе. То есть постоянно восхваляют мудрость фараона, но в заключение говорят, напомнив о прошлых и совсем недавних неудачах: "Если ты сам скажешь отцу твоему Хапи, отцу богов, чтобы он поднял воду на гору, он сделает все согласно твоим замыслам, о которых ты нам поведал, ибо твои божественные предки любят тебя больше всех царей, что были до тебя со времен Ра"[10].

Совещание закончено. Остается только взяться за работу. Фараона все время будут держать в курсе дела. На гранитной стеле в последствие засвидетельствует успех этого предприятия.

Таким образом, мы приходим к выводу, что хотя при фараоне существовали советники, они не играли никакой заметной роли в составлении законов. Однако нельзя с уверенностью говорить, о том, фараон занимался местным законодательством. Скорее всего, эта функция принадлежала номархам, которые лучше знали местные особенности и традиции.

Главным судьей всего Египта был фараон. Однако, как и во всех других отраслях управления государством, у царя были помощники. Подобно сокровищнице, судебное управление подлежало в целом ведению одного лица - верховному судье всего царства.

Как ни был могуществен визирь, народ обращался к нему, как к человеку, облеченному высшими судебными полномочиями и могущему восстановить попранную справедливость; его должность была по традиции наиболее популярной в длинном ряду слуг фараона. Народ смотрел на него как на своего великого защитника, и высшей похвалой Амону в устах его почитателя было назвать его "визирем бедных, не берущим взятки с виновного". Его назначение считалось настолько важным, что оно делалось самим царем. При назначении на новую должность царь говорит визирю, что он должен вести себя как тот, кто "не клонит своего лица в сторону князей и советчиков, а также не делает весь народ своими братьями"; и еще он говорит: "Это отвращение для бога — выказывать пристрастие. Таково наставление: ты будешь поступать одинаково, будешь смотреть на того, кто известен тебе также, как и на того, кто тебе неизвестен, и на того, кто близок. Также, как и на того, кто далек . Подобный чиновник будет весьма процветать на своем месте . Не распаляйся гневом против человека несправедливо . Но внушай к себе страх; пусть тебя боятся, ибо только тот князь есть князь, которого боятся. Вот, истинный страх перед князем — это поступать справедливо. Если люди не будут знать, кто ты, они не скажут: он только человек" [11]. Также и подчиненные визиря должны быть справедливыми людьми; так царь советует новому визирю: "Вот, должны говорить о главном писце визиря: "Справедливый писец — должны говорить о нем"[12] . В стране, где взяточничество двора начинается уже с низших служащих, с которыми сталкиваются прежде, чем достигнуть высших должностных лиц, такая "справедливость" была поистине необходима. Настолько велико было уважение к людям, занимавшим эту высокую должность, что к имени визиря иногда присоединялись слова "жизнь, благоденствие, здоровье", которые, собственно, должны были сопровождать только имя фараона или принца царского дома.

Очень долго в Египте не существовало определенного класса профессиональных судей. Однако всякий человек, занимавший высокое административное положение, и знавший большинство законов, мог править правосудие. Именно так, чаще всего и происходило.

Наказание осужденных преступников назначалось фараоном, и поэтому относящиеся к делу документы отсылались к нему для резолюции, в то время как жертвы ожидали своей участи в заточении.

При известных, для нас еще не вполне ясных условиях, можно было апеллировать непосредственно к царю и предлагать на его усмотрение относившиеся к делу документы. Таким документом является юридический папирус Древнего царства, хранящийся ныне в Берлине

Заявления тяжущихся наследников также проходили непосредственно через фараона. Все земли, пожалованные фараоном, передавались на основании царских декретов, заносившихся в "царские писания" в канцеляриях визиря.

"Странствия Синухета" — единственный известный нам случай, когда фараон помиловал виновного. Рассказчик подробно описал, как все это происходило. Фараон не только простил Синухета, одарил его и разрешил ему вернуться на родину, но и захотел посмотреть на него. Наш герой явился на пограничную заставу Пути Хора. Он раздал своим друзьям кочевникам подарки, полученные от царского двора, и доверился стражникам, которые привезли его на корабле в резиденцию Ити-тауи. Во дворце все были заранее предупреждены. Царские дети собрались в караульной. Придворные, в чьи обязанности входило провожать посетителей в колонный зал, показали Синухету дорогу, и вот согрешивший подданный предстал перед повелителем, восседавшим на парадном троне в золоченом зале. Синухет простирается пред ним на полу. Он сознает всю тяжесть своего проступка, и ужас охватывает его: "Я был подобен охваченному мраком. Душа моя исчезла, тело ослабло, и не было больше сердца в груди, и не отличал я жизнь от смерти"[13].

Синухету повелели встать. Фараон, который только что сурово корил его, смягчился и позволил Синухету говорить. Синухет не стал злоупотреблять царским великодушием и закончил свою короткую речь словами: "Вот я пред тобою — жизнь моя принадлежит тебе. Да поступит твое величество по изволению своему"[14].

Фараон приказывает привести детей. Он обращает внимание царицы на то, что Синухет сильно изменился. Он так долго жил среди азиатов, что стал похож на них. Царица вскрикивает от удивления, а царские дети хором подтверждают: "Воистину это не он, царь, владыка наш!"[15].

После долгих восхвалений они просят помиловать Синухета, ибо он поступил по недомыслию. Синухет уходит из дворца не только помилованный, но и награжденный: теперь у него есть дом и он может отныне наслаждаться прекрасными вещами, подаренными ему фараоном.

Фараон мог считаться богом, законным сыном Амона, но это не спасало его от врагов. Специальные дела частного характера "заслушивались" верховным судьей и судьей "при Нехене"; в одном же случае, когда возник заговор в гареме, обвиняемая царица предстала перед двумя судьями "при Нехене", специально для этого назначенными короной, причем в числе них не было самого фараона - верховного судьи[16].

 Скачать реферат