Мирный диалог в иордано–израильских международных отношениях в 1994-1999 гг.

Еще на вашингтонской встрече участников мирного процесса (1996 г.) Хусейн раздраженно заявил Нетаньяху: «Нам нужна не наглая демонстрация силы, а мудрость, как у Ицхака Рабина. Может, когда-нибудь она появится и у Вас, однако сегодня победу могут праздновать экстремисты и разжигатели войны. Я сильно разочарован. Я беспокоюсь за Вас. Если вы не в состоянии понять, что происходит, это прежде всег

о отразиться на всех нас, тех, кто здесь присутствует»19. Этими словами король Хусейн пытался вызвать у израильского деятеля понимание того, что его политика делала мишенями противников мирного процесса (после убийства Рабина это получило и буквальный смысл) всех, кто поддерживал курс на мир, на диалог, на разумные компромиссы.

Следует отметить, что, несмотря на вышесказанное, король Хусейн не собирался сидеть сложа руки. Дворец предпринял целый ряд усилий по воздействию на Нетаньяху. Использовались каналы США, а также внутренние израильские рычаги. В октябре 1996 г. премьер-министр Иордании А.К.Кабарити направил приглашение посетить королевство лидерам израильской ортодоксальной религиозной партии ШАС Арье Дери и раввину Овадии Йосефу. Как известно, ШАС была членом правительственной коалиции, и позиция партии не могла не учитываться израильским премьером при принятии решений.

Изменение доминирующих в иорданском обществе настроений относительно мирного договора с Израилем материализовалось не только в усилении антиизраильской риторики (которую дворцу удавалось в значительной мере удерживать в рамках кампании «анти-Нетаньяху»), но и в активизации деятельности различных радикальных исламских и панарабских групп, выражавших намерения бороться против нормализации и мирного договора в целом всеми доступными средствами. Именно на период правления «Ликуда» приходится закрепление в Иордании движения «ХАМАС» (к середине 1999 г. это приняло такие угрожающие масштабы, что иорданское руководство начало выдавливание хамасовцев со своей территории).

За возникшим при Б.Нетаньяху в иордано-израильских отношениях «заморозком» стоит несколько факторов. Часть из них носит субстантивный характер, какие-то моменты являются результатом обычных недоразумений, которые, тем не менее, в условиях взаимной подозрительности и недоверия также сыграли определенную роль в формировании общественных настроений.

Несмотря на достаточно развитую в Израиле школу ближневосточных исследований, израильские аналитики явно, просчитались в оценке роли панарабского, и тем более, палестинского факторов в иорданской политике. Так, по словам экс-посла Ш.Шамира, «самой большой иллюзией, преобладавшей в основном у израильтян, было мнение о том, что любое мирное соглашение, заключенное между Израилем и арабским государством, будет закрытой автономной системой, как будто каждый [мирный] договор является отдельным кирпичом, а весь мирный процесс заключается в простом водружении одного кирпича на другой, пока не будет завершено все сооружение». Выраженная послом мысль ясна: при известной целостности и взаимозависимости арабских обществ можно достичь ничем не омрачаемой нормализации с Израилем со стороны ряда арабских государств в то время, когда в отношениях с другими арабами сохраняются враждебность и «ворохи» нерешенных проблем. В самой Иордании звучит та же мысль. По утверждению главы одной из крупнейших финансовых структур страны Инвестиционной группы «Сенчури» О.Салаха, «для иорданцев, если Израиль враждебен какому-то одному арабскому образованию, – он враждебен нам всем»21.

Конечно, в какой-то степени декларирование приверженности арабской и исламской солидарности носит поверхностный характер, порой мотивируется желанием «прикрыться», поскольку многие бизнесмены, имеющие дела с израильтянами, просто опасаются быть подвергнутыми остракизму и шельмованию. У кого-то это связано с необходимостью скрыть работу с Израилем, чтобы не нанести ущерб одновременному деловому сотрудничеству с Саудовской Аравией, Ираком, Сирией.

В Иордании с каждым новым витком напряженности на палестинском и ливанском «треках» буквально на глазах происходила эрозия общественной поддержки мирного договора. Даже те иорданцы, кто не имел палестинских корней, не могли, будучи арабами и мусульманами, провести грань между своим отношением к миру с Израилем и эмоциональной реакцией на различные инциденты, происходившие на Западном берегу р. Иордан и на юге Ливана.

Среди трезвомыслящих иорданцев, отдающих себе отчет в том, какое место занимает мирный договор с Израилем в процессе оздоровления иорданской экономики и налаживания партнерских отношений со странами Запада, также стал распространяться пессимизм. Поначалу в Аммане возлагались большие надежды на экономическую отдачу от мира и всесторонней нормализации отношений, однако со временем определенное разочарование испытали не только широкие слои общества, ориентировавшиеся под воздействием пропаганды на получение невиданных дивидендов, но и представители деловых кругов, полагавшие, что нормализация создаст им в Израиле и на палестинских территориях определенное поле для деятельности. Об этом, в частности, сообщил в интервью выходящей в Лондоне арабоязычной газете «аш-Шарк аль-Аусат» посол Израиля в Аммане Ш.Шамир: «Корни неудовлетворенности иорданцев лежат в изначально нереалистичных ожиданиях, к тому же два года мира вряд ли могут снять все то, что накопилось за десятилетия конфликта»22.

Сближение с Израилем создало напряженность в отношениях Иордании с Сирией и Ираном. Более того, под давлением США, рисовавших радужные перспективы партнерства с «демократическим миром», Амман был вынужден несколько дистанцироваться от Ирака, играющего заметную роль в поддержании на плаву иорданской экономики. Однако ожидавшегося эффекта от этого бизнесмены и курирующие экономические вопросы госчиновники не увидели, что также внесло свою лепту в усиление чувства обманутости.

Израильтяне, как показала практика, неадекватно относились к развитию торгово-экономических отношений с Иорданией. В том, что касается иорданского экспорта на палестинские территории, проводилась политика его бюрократического блокирования с целью «защиты израильского производства и недопущения в страну (Израиль) более дешевых товаров»23. По оценке Ш.Шамира, «израильские чиновники порой ведут переговоры со своими партнерами так, как будто Иордания, чья экономика составляет менее одной десятой экономического потенциала Израиля, является конкурирующим индустриальным государством»24. Отсюда, в частности, такой дисбаланс в торговле с Западным берегом р. Иордан, сектором Газа: экспорт из Иордании в 1998 г. составил 25 млн. долл. (по другим данным – 34 млн. долл.25), из Израиля -2,8 млрд. долл. за тот же период26. В то же время двусторонний товарооборот Израиля и Иордании составил в 1998 г. всего около 40 млн. долл. (для сравнения товарооборот между Иорданией и находящимся в блокаде Ираком превысил в 1998 г. 500 млн. долл.), из которых около 14 млн. – импорт из Израиля и около 26 млн. – экспорт в Израиль27. В 1998 г., в свете заключения палестино-израильского соглашения в Уай Плантейшн отмечен незначительный рост товарооборота. При этом в Иордании не находят понимания ссылки израильских руководителей на то, что сложные бюрократические процедуры, которыми сопровождается иорданский экспорт, крайне необходимы, поскольку связаны с «противодействием насилию, обрушившемуся в последнее время на Израиль»28.

 Скачать реферат