Этапы вхождения образа Америки в российское общественное сознание в период с начала холодной войны до 1953 года

Осенью 1949 г. агитпроп и пресса сфокусировали внимание советского общества на политических процессах против восточноевропейских «космополитов». Газеты сообщали, что «венгерский государственный преступник Райк» сознался, что «они были инструментом в руках Тито и его американских хозяев». То же сообщалось и по «делу Костова» в Болгарии.

Используя мощь МГБ, спецслужб стран Восточной Европы, п

ечати, советские пропагандисты перемешивали показания подсудимых на сфальсифицированных процессах с верной информацией – «американское правительство тратит огромные средства для организации шпионажа во всех странах мира», и при помощи этой информационной реальности формировали у советских людей представление об объединении всех внешних вражеских сил против СССР, мира демократии и социализма; о вездесущности «руки Вашингтона». Создавая образ американского врага, советские руководители использовали различные способы воздействия на общественное мнение. Важным элементом в советской внешней политике стало движение борцов за мир, первый Всемирный конгресс которого прошел в апреле 1949 г. К установленному 2 октября 1949 года «Международному дню борьбы за мир» центральные газеты опубликовали около 40 статей, наполненных жесткой критикой США и их союзников. А в марте 1950 года Верховный совет СССР принял Закон о мире, согласно которому в Советском Союзе запрещалась пропаганда войны. Советские опасения не могли не усиливаться после вызывающих публикаций в мае 1950 г. еженедельника «Ю.С. энд Уорлд Рипорт», в которых сообщалось о новых видах секретного американского оружия: атомных бомбах; подводных атомных лодках; боевых отравляющих веществах; ракетах, управляемых радарами и т.п. Но наибольшие возможности для закрепления и развития в общественном мнении образа американского врага советские пропагандисты получили после начала корейской войны. Односторонность и предвзятость, определяемые только своими интересами, проявляли все пропагандисты – и советские, и американские. Образ американского врага эволюционировал: от опасного милитариста к нелюдю, который был воспитан всей системой капитализма и наконец-то получил возможность проявить свою сущность.

Пропагандисты использовали грубые приемы, характерные для периода Отечественной войны, в сочетании с новыми символами. 23 сентября «Литературная газета» поместила фото командующего американскими войсками в Корее Д. Макартура, рассматривающего трупы корейских солдат. Фраза Макартура «это радует мои старые глаза» как нельзя кстати подходила для олицетворения империализма. А. Чаковский не преминул назвать его «генерал-садистом» и «гангстером». Внедрение образа врага в общественное сознание осуществлялось в том числе при помощи искусства. Литература, кино, спектакли были средством долговременной – на десятилетия рассчитанной, пропаганды. В течение 1948-1949 гг. были созданы новые пьесы, экранизированы апробированные. Во всех произведениях четко прослеживается антиамериканский аспект. Тогда же появилась книга перебежчицы А. Бюкар «Правда об американских дипломатах». Рецензенты отмечали, что книга является «искренним рассказом очевидца». Особое внимание обращалось на отрыв «антисоветской клики государственного департамента США» от интересов американского народа, активную разведывательную деятельность посольских работников против СССР, их низкие моральные качества и неуважение к советским людям. Книга и рецензии завершались панегириком советскому строю и патриотизму граждан, их преданности «товарищу Сталину». Книга дискредитировала врага накануне подписания Северо-Атлантического пакта, способствовала пресечению связей советских людей с иностранцами. Обращает на себя внимание издание большого количества книг русских, советских и иностранных авторов, писавших об Америке в конце XIX – первой трети XX века, – М. Твена, Т. Драйзера, М. Горького, В. Маяковского, Д. Стейнбека. Советские политики не показывали высокий уровень жизни Америки, достигнутый уже после войны, новые формы государственного регулирования экономики, значительно смягчавшие традиционные кризисы. В результате в середине века формировалась упрощенная картина американской жизни: только валютные спекуляции, роскошь буржуазии и сплошная нищета трудящихся, разорение фермеров, «суд Линча» и т.д.В точном соответствии с антиамериканскими установками продолжали создаваться художественные произведения, сценарии спектаклей, фильмов. Ненависть к бывшим и нынешним противникам искажала историческое восприятие, порождала прямую подтасовку фактов, натяжки, ошибки, упрощения. Наличие образа врага в любой форме позволяло советским чиновникам разъединять людей, превращать их в толпу, осуществлять принцип «разделяй и властвуй». В апреле-мае 1949 г. в «Плане мероприятий по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время» говорилось о «маразме буржуазной культуры и нравов современной Америки», «вырождении культуры в США». Столь резкие оценки связаны с пониманием того факта, что массовая культура является мощным фактором социологической пропаганды. В процессе контрпропаганды западную культуру неизменно связывали с милитаризмом («Вот она, культура Трумэнов и Даллесов»), провокациями («Кинопровокаторы»), низменно-болезненными состояниями («Культура духовных наркотиков», «Искусство сумасшедшего дома»). Представляя западных политиков сумасшедшими, опасными милитаристами, советская бюрократия объясняла происходившие в мире события действием «руки Вашингтона», а недостатки советского общества – влиянием «растленного» запада на отдельных советских граждан.

2.6 Четвертый этап – эволюция и роль образа врага в начале 1950-х гг.

В середине 1951 г. образ врага не был выражен столь ярко и полно, как в марте 1949 г. ЦК ВКП(б) делал акцент на развитие у граждан «советского патриотизма», а также боролся против «пережитков капитализма» в сознании «отдельных» несознательных граждан СССР. В начале 50-х гг. в советской внешнеполитической пропаганде пересекались и стимулировали друг друга две основные линии, которые в конечном итоге способствовали закреплению в общественном сознании образа американского милитаризма: корейская и западноевропейская, прежде всего германская. В дискредитации США при помощи статей о событиях в Корее преуспел американский коммунист Джозеф Кларк. Поселенный в квартире на Садово-Самотечной улице, Кларк начал поставлять согласованные с советскими пропагандистами статьи. 7 июля 1951 г. он опубликовал в «ЛГ» статью «За что они сражаются», посвященную низкому моральному состоянию американских солдат, воюющих за интересы монополий в Корее. Статья Кларка верно отражала ситуацию: война затянулась, правящие круги Америки зашли в тупик. Деятельность дипломатов супердержав с лета 1951 г. была направлена на поиск выхода из корейской войны без потери лица[24]. 23 июня по американскому радио выступил советский представитель в ООН А.Я.Малик, который предложил воюющим сторонам начать переговоры о прекращении огня, «о перемирии с взаимным отводом войск от 38-й параллели». В тот же день «Литературная газета» опубликовала заметку Б.Агапова «Дикари в Ясной Поляне», в которой сообщалось о вызывающем и грубом поведении первого и второго секретарей посольства США. На следующий день редакция опубликовала письма возмущенных советских граждан. Вместе с тем переговоры по корейскому вопросу, проведение в апреле 1952 года международного Экономического совещания говорили о появлении первых ростков будущей разрядки международной напряженности. У нее были объективные причины. Народы Запада и Востока устали от первого этапа холодной войны. Политика США зашла в тупик, и правительство было вынуждено спасать свой имидж миротворца. Правительство же СССР нуждалось в налаживании торгово-экономических связей с Западом для закупки товаров и сырья, которые не могла произвести промышленность отечественная. В результате более гибко заработала советская цензура. Так, после срыва переговоров по Корее в августе 1951 г. «Литературная газета» дискредитировала в глазах советских людей нового американского главнокомандующего объединенными силами ООН на Дальнем Востоке: поместила фото под заголовком «Риджуэй – палач Кореи». Редакция использовала прием переноса отрицательного авторитета с одного лица на другое: напомнив о подобном фото с Макартуром, газета комментировала: «Спокойно любуется он трупами. Да, Уолл-стрит не ошибся, когда, подыскивая замену Макартуру, остановил свой выбор на Риджуэе»[25]. С октября переговоры возобновились, и отдел пропаганды и агитации стал жестко цензурировать материалы, присылаемые собственными корреспондентами «ЛГ» в Корее. Например, B.C. Латов с января по май 1952 г. направил около десятка сообщений, в которых политика США подвергалась критике с помощью образа врага. В статье «Дети Кореи» он, например, писал: «Американские звери, презрев законы джунглей, терзают и рвут на части детские тельца»; в статье «Пауки в банке» Ли Сын Ман и Ким Сон Су обзывались «облезлыми павианами» и «матерыми предателями». Однако статьи так и остались в виде телеграмм. Латов, проинструктированный в ином, видимо, духе, напрасно просил сообщить об их судьбе. Часть его менее эмоциональных материалов была размещена в армейских газетах и «Советском искусстве». Однако образ врага-милитариста применялся для обвинений американской стороны в затягивании переговоров о мирном урегулировании в Корее. Типичный пример – статья Б.Щетинина «Цепь проволочек», опубликованная 10 апреля 1952 г. «Литературной газетой». Накануне заключения Боннского и Парижского соглашений Щетинин небезосновательно отмечал: «Война в Корее используется американским империализмом для усиления военного напряжения во всем мире, как средство давления на своих европейских сателлитов в вопросах перевооружения и вооружения». Таким образом, СССР пытался мобилизовать мировое общественное мнение против США.

 Скачать реферат