Византийские государства в Эпире, Трапезуйте и Никее

Вторгшиеся в Пелопоннес франкские властители обеспечили за собой обладание страной тем, что поспешили понастроить укрепленных замков, подобно тому, как это совершили норманны по завоевании Англии. Тем не менее, однако же, и славянские племена, и греки от времени до времени восставали в Морее против чужеземцев, особенно после того, как византийский император подчинил себе опять Лаконию.

В Ат

тике и Беотии бургундское дворянство точно так же возводило для себя замки, но далеко не в том количестве, как франки в Пелопоннесе. Впрочем, ведь и греческое население в Элладе вообще было менее воинственно и менее плотно и послабее, чем население нагорного полуострова. Оно хотя и с ропотом, но беспрекословно влачило ярмо латинских завоевателей, несмотря на малочисленность последних. Эта неспособность к сопротивлению может показаться зазорной, но такое же зрелище представляла Италия в эпоху готов и лонгобардов, да и в наши дни разве 300 миллионов индусов не подчиняются послушно 150 ООО правящих ими англичан и европейцев?

3. Единственным убежищем для обширной греческой семьи во всей империи, распавшейся на части, являлась Восточная церковь. Жизненное начало последней оказалось более незыблемым, чем устои Константинова государства. Каким насилиям ни подвергался организм Восточной церкви, она, будучи силой духовной, глубоко внедрившейся во все три части римского света, не могла, подобно греческому царству, пасть под грубым произволом чужестранных завоевателей.

Преднамеренное угнетение великой Восточной церкви пятнает Запад несравненно более, нежели разрушение Ромейского царства, а в истории жизни прославленного папы Иннокентия III предприятие это составляет гораздо более мрачную главу, чем злодейское искоренение альбигойцев в Южной Франции.

Там провинциальный раскол подлежал подавлению хотя бы с помощью огня и меча в интересах единства веры, а тут самый немудрящий диакон собственным разумом сумел бы постигнуть, что подчинение греческого Востока папству - дело немыслимое.

После того как дожу Дандоло удалось провести венецианца Франческо Морозини на патриарший престол, который тот и занял в Св. Софии, в завоеванных провинциях, где только оказывалось возможным, принялись замещать должности в греческих епископиях и церквях латинским духовенством, а православные епископы либо изгонялись, либо понуждаемы были к признанию власти папы. Целые толпы неимущих священников и искателей приключений сопровождали завоевателей на походе и жаждали завладеть добычей в виде церкви и прихода.

В Фивах и Афинах, архиепископы которых удалились в ссылку, соборы были предоставлены латинскому клиру. Новый государь оставил за греческими общинами столько церквей и доходов, сколько ему заблагорассудилось. Немалое число попов частью из страха, частью из дальновидности послушно подчинились франкской церковной системе, ибо под этим лишь условием православное духовенство могло сохранить свободу и пользование предоставленной им церковной недвижимостью. В пределах епархии католического архиепископа на будущее время никакой грек не мог быть рукоположен в священники помимо соизволения католического архиепископа и владельца той местности, к которой приписан был греческий храм.

Француз Берард был возведен Оттоном де ла Рош, при котором, вероятно, состоял раньше капелланом, в сан архиепископа Афин и занял престол в парфенонском храме. Иннокентий III, который в 1200 г. утвердил Берарда в новом звании, распорядился через кардинала-легата Бенедикта точно установить число каноников в Афинах. Он подтвердил за архиепископом все права греческих его предшественников в церковной афинской провинции, предоставил метрополии те же статуты, что и парижской церкви, и поставил ее под нарочитое покровительство св. Петра.

Афинский соборный капитул получил, по-видимому, от папы правильную организацию на манер монастыря, причем во главе его был поставлен приор. На содержание капитула Иннокентий III приписал земли и доходы с церквей, между прочим ц. Святой Троици в Афинах и ц. Св. Николая в Константинополе.

Архиепископ Берард вскоре затеял с мегаскиром пререкания из-за того, что де ла Рош вздумал отобрать в казну церковные имущества и обложил духовенство податью; архиепископ поспешил съездить в Рим к папе, который и даровал ему 13 февраля 1209 г. льготную грамоту, в которой перечислялись все земли, принадлежавшие к составу афинской архиепископии. Эта опись земель, разумеется, могла выйти лишь из архиепископской афинской канцелярии, и при переписывании в папскую грамоту в нее могли вкрасться описки. В этой описи поименовываются остатки древних дем, и наряду с новогреческими местечками перечисляются издревле прославленные имена вроде Марафона или Филэ. Показываются здесь также и греческие церкви и монастыри в Аттике: Св. Георгия, Св. Николая (при Мениди), Св. Николая de Columnis (пожалуй, это при Сумниуме), Св. Марии de Blachernis, Св. Сириана (Kaisariani?), Св. Дионисия Ареопагита и др.

Папа присоединил к фиванской архиепископии епископов касторийского и цараторийского; в состав же афинской епархии отнесены были суффраганства: Негропонт (Халкида), Фермопилы (Бодоница), Давлия, Авалона, Зоркой, Каристос, Коронея, Андрос, Скирос, Кеос и Мегара.

Изображение Афин, как оно представляется Иннокентию III, весьма любопытно, и в высшей степени назидательно, непосредственно вслед за поэтическим красноречием грека Акомината, прислушаться к величественной римской прозе, в которой властолюбивейший из всех пап говорит об Афинах. Мы намекаем на вступление буллы к Берарду. "Милость Божия не дает сгибнуть древней славе города Афин. При самом своем основании этот город словно в виде пролога провозгласил прообраз истинной религии. Афины поклонялись вначале троице ложных божеств, в трех личностях составлявших единство; впоследствии же времени этот культ превратился в исповедание истинной и нераздельной Святой Троицы.

Равным образом изучение светских знаний Афины презрели со всем пылом ради божественной мудрости, твердыню знаменитой Паллады сделали скромной обителью достославной Богоматери и пришли к познанию истинного Бога, долгое время спустя после того, как воздвигнут был жертвенник неведомому божеству. Этот город, носящий славное имя и преисполненный совершеннейшей красоты, прежде всего выработал философское искусство, а затем постиг истинные апостолические верования; напояя поэтов знанием и через это последнее уразумевая пророчества, Афины соделались матерью художества и прослыли за город мудрости. Чтобы пояснить это, мы можем уподобить Афины Кириаф-Сеферу, ибо когда Гофониил эту местность подчинил власти Халева, то ему дарована была дочь последнего, Ахса, в супруги.

Но так как, возлюбленный во Христе брате и достопочтенный архипастырь, прославленный сей град предался Господу, то, дабы удержать его на стезе истинного благочестия, ты воссоединился с Афинами, как с духовной невестой. По доходящим до меня вестям, сей град жаждет твоих поучений с такой же страстностью, словно Ахса, а потому почитаю я за благовременное напоить жаждущих росой апостолического благословения. В уважение к сему признаем мы за соответственное нашему долгу, через настоящую нашу грамоту, принять под апостолический наш покров град сей, из сочинений коего некогда, как нам хорошо известно, изливалась чуть ли не на весь мир совокупность всех знаний, и соизволяем на законное твое ходатайство".

 Скачать реферат