Проблемы посттравматической стрессовой дезадаптации участников боевых действий

Естественно, в первую очередь исследователей интересовали проблемы, связанные с проявлениями посттравматической стрессовой дезадаптации в наиболее выраженной ее форме – развития ПТСР [24–26,28,33,45]. Этим расстройством даже через 15–19 лет после окончания войны [37, 38] страдало почти полмиллиона ветеранов Вьетнама – мужчин (15.2%). Аналогичные результаты (17%) были получены и в России при о

бследовании экспериментальной выборки участников боевых действий в Афганистане [8].

Однако драматические последствия пережитого травматического события не ограничиваются только ПТСР. Несмотря на то что это расстройство, безусловно, самое тяжелое «наследие» травматического опыта, оно развивается все-таки у меньшинства жертв травматического стресса, при этом у 2/3 заболевших со временем исчезает [41]. Как показали многочисленные исследования последних лет, выполненные на различных посттравматических популяциях, типичный вариант развития событий даже после самого чудовищного травматического переживания – редукция первичных симптомов острой стрессовой реакции и отсутствие развития этого расстройства как такового [42]. Устойчивое сохранение в течение многих лет симптоматики, составляющей полную клиническую картину ПТСР (хроническое расстройство), – явление относительно редкое. Еще более редко встречается отсроченная форма развития ПТСР, при которой симптоматика проявляется не ранее чем через шесть месяцев после травмы.

В любой посттравматической популяции все-таки преобладают те, кто успешно преодолел негативные последствия переживания экстремального стресса и даже после участия в травматическом событии сумел получить позитивный личный опыт. Более того, травматическое воздействие в ряде случаев способствует личностному росту и повышению самоуважения, активизируя процесс переоценки ценностей и формирования новых приоритетов [41]. Это позволяет личности в посттравматическом периоде стать даже более активным субъектом жизни [2, 5, 15], чем до травмы.

К сожалению, отечественных систематических исследований в области изучения посттравматической стрессовой адаптации переживших травматический стресс практически нет, хотя их актуальность не вызывает сомнения ввиду все возрастающей общественной значимости проблемы [11,12]. После второй мировой войны изучались в основном особенности послевоенной адаптации ветеранов, имевших различные боевые травмы, ранения (в том числе закрытые черепно-мозговые травмы) или потерявших трудоспособность из-за участия в боевых действиях [I]. Некоторые вопросы социально-психологической адаптации и личностной переработки травматического опыта участниками боевых действий рассматривались В.В. Знаковым [9] и М.Ш. Магомед-Эминовым [13]. Ряд работ [4, 7] посвящен анализу индивидуальных стратегий выхода из травматической ситуации. В исследованиях Ю.А. Александровского [З], психологов, психиатров Министерства обороны [1, 16] и в работах, выполненных в контексте экспертизы трудоспособности инвалидов [10], прежде всего изучались клинико-диагностические аспекты проблемы. Цикл наших собственных исследований 1992-

1997 гг. также был посвящен вопросам диагностики посттравматической психопатологии и этиологии травматических стрессогенных событий.

В данной статье впервые предпринята попытка дать обобщенную характеристику посттравматического адаптационного статуса российских ветеранов боевых действий в Афганистане, сравнить полученные результаты с опубликованными данными об особенностях посттравматической стрессовой адаптации американских ветеранов войны во Вьетнаме.

Методика

Испытуемые. Для анализа были использованы экспериментальные данные, полученные в ходе психолого-диагностического обследования участников боевых действий в Афганистане, проводившегося в 1992–1997 гг. В обследовании принимали участие мужчины, проходившие срочную службу в действующей армии в период с 1979 по 1989 год (и = 121), без признаков органического поражения головного мозга, тяжелых ранений, физических травм или контузий. Средний возраст – 32 года, образование – преимущественно среднее или среднее специальное (табл. 1).

Диагностическое интервью. После предварительной беседы с каждым испытуемым проводили клиническое диагностическое интервью с использованием методики "Структурированное клиническое интервью". С помощью СКИД по критериям 05М-Ш-К и МКБ-10 [14,19] диагностировали психотические, аффективные и тревожные расстройства, а также алкогольную и наркотическую зависимость (или злоупотребление). Диагностику ПТСР проводили при помощи специального модуля СКИД (версия NР-V [48]) и методики «Шкала клинической диагностики ПТСР», позволяющей оценить тяжесть имеющейся посттравматической симптоматики.

Субъективную оценку тяжести индивидуального боевого опыта регистрировали с использованием методики «Шкала оценки тяжести боевого опыта, состоящей из 7 пятибалльных (0–4) оценочных шкал. Испытуемому предлагали оценить, насколько часто он попадал в различные боевые ситуации за период своей службы в Афганистане (шкалы 1–3 и 5); как велики были боевые потери в подразделении, в котором он служил (шкала 4);

как часто он являлся свидетелем убийств или тяжелых ране-

«В рамках совместного российско-американского проекта под руководством Р. Питмана и Н. Тарабриной «Психологические и психофизиологические исследования посттравматических стрессовых состояний у лиц, переживших военный стресс».

В качестве показателя общего уровня адаптированности обследуемого использовалась оценка его состояния по критериям 90-балльной «Интегральной шкалы функционирования»

Психометрика. Использовались русскоязычные версии следующих методик: Миссисипская шкала РТ50 для военных травматических событий; Шкала оценки тяжести воздействия травматического события; Опросник личностной и ситуативной тревожности Спилбергера; Опросник депрессивности Века; Опросник выраженности психопатологической симптоматики 5СБ-90-К.

Статистика. Применялись стандартные статистические методы обработки и анализа экспериментальных данных [б].

Результаты

Психотических диагнозов в обследованной выборке установлено не было. У 20 (из 121) обследуемых (16.53%) было диагностировано полное текущее ПТСР. 13 чел. (10.74%) имели частичное текущее ПТСР (для постановки полного диагноза не хватало 1 симптома). У остальных 88 чел. (7–2.73%) при обследовании или совсем не было установлено наличия симптоматики текущего ПТСР, или присутствовали единичные симптомы незначительной интенсивности и частоты проявления.

В зависимости от значения показателя Р8 были выделены две группы, различающиеся по уровню адаптированности. В группу «адаптированных» (группа А, п = 37) вошли ветераны с уровнем Р8>.» 1 (М+ 2о; средний балл по Р8 = 87.1); в группу «дезадаптированных» (группа О) – 25 обследованных с показателем Р8 < 48 (М – 2о, средний балл по Р8 = 24.2). Как видно из табл. 1, группы А и Д не имели особых различий в возрасте, образовании, а также характере боевого опыта.

 Скачать реферат