История образования Томска

Поскакали гонцы дальше, в Тобольск, к сибирскому воеводе Никите Пушкину и вот уже при его поддержке письменный голова Василий Фомич Тырков, дослужившийся до чина сына боярского в дополнение к полусотне Юрьева готовит свой отряд из тоболяков и пелымцев, из «юртовских татар и березовских остряков». Ему предстоит присоединиться к Писемскому также в Сургуте, чтобы стать соначальником.

В конце м

арта дошли царские грамоты и до Сургута. Деятельно начал готовиться к походу Гаврила Писемский – велел рубить дощаники и каюки на 120 душ, запасать продовольствие и снаряжение «про свой обиход», послал к остятскому князю Онже Алачеву просьбу участвовать в походе. Тот ответил, что приведетна Томь «сухим путем» сто своих воинов – сверх того, что соберет по острогам казацкий голова.

Как только сошел на Оби лед, грузовые дощаники и маневровые каюки Писемского и Тыркого с вожами[34] из эуштинцев тронулись в путь. Пришлось подниматься на греблах против весеннего полоема, соблюдая царский наказ: «Идти из Сургута Обью рекой в Томскую волость с великим береженьем и сторожи и караулы около себя росписать…чтоб собравься сургуцких верхних волостей изменники, пришед безвестно, которые порухи учинили…»

Имена немногих участников того похода дошли до нас. Среди них имена градостроителей, уставщиков над рубленниками[35], специально присланных в Сургут из Москвы, - Назара Заева и Дениса Кручинки, мастеров Терентия Вершинина, Василия и Семена Поломошных, Степана Алпатова, Аркатева и других, Среди служилых людей выделялся своей силой и бывалостью казак Гаврила Иванов. А служил он с тех пор, как с «Ермаком взяли Кучума царя с куреня збили».Затем под началом воеводы Назарья Изъединова брал в плен сына Кучума князя Алея, пытавшегося силой возродить Сибирское ханство, участвовал с воеводой Андреем Воейковым в окончательном разгроме Кучума на Ирмени, ставил Тюмень, Тобольск, Тару, Пелым, а теперь вот заверстан благодаря своему послужному списку на градостроительство в земли князька Тояна…

Нелегко дался водный переход отряду Писемского и Тырхова, однако в начале июня их дощаники пристала к Тоянову городку на Теной Реке (так называли Томь за горную чистоту ее воды, не замутненную, как Обь, песками и глиной, первые насельники этих мест – кеты).

Гаврила Иванов вспомнил: Тобольск строили из лодейного леса. Семнадцать лет назад вот так же пришли под командой письменного головы Данилы Чулкова на новое незнакомое место, разобрали на доски свои лодьи и струги и соорудили из первую городьбу. Может, и теперь так?

Писемский не согласился: иные времена, леса вокруг вон столько, сила собралась большая – хватит и от степняков отбиться, и город поставить. Распорядился – людей Тояна и Онжи Алачева отправить на копку земли, валку и вывозку леса, на подсобную работы. На строительство же отобрать самых бывалых и опытных в городовом деле умельцев.

Стремительно росла пятнадцатая по счету сибирская крепость[36].

Уже к новому, 7113 году, то есть к 7 октября 1604 года по новому стилю, ее сооружение в основных чертах было завершено. Воскресенская гора[37] на главном оборонном выступе своем ощетинилась острогом – стеной заостренных кверху бревен. Стену эту продолжила деревянная изгородь, составленная из 53 двухэтажных срубов – городен, засыпанных землей и камнями[38], с козырьками, стрельными окнами[39], внутренними проходами для стрелков верхнего и подошвенного боя, калитками для «выласок» во время осады. Меж пряслами из нескольких городен поднялись три глухих и две воротных башни[40], каждая до 6,5 метра высотою со смотрельнями[41] и волоковыми окнами для пушек-пищалей. Наподобие сторожевых башен врублены в нее балки[42] съезжая изба и воеводские хоромы с горницами и сенями. Что до государевых погребов, складов и житниц – для хранения оружейных припасов, зерна, соли и зелья[43], то для их безопасности пришлось поставить внутри, опять-таки без единого гвоздя[44]. Окна съезжей избы затянули бычьей брюшиной, изготовили для «отдыхов» нары, вбили деревянные колья для одежды и оружия, поставили глинобитную печь из трубы, отгородили клеть палача[45].

Но, пожалуй, главным сооружением в остроге стал деревянный, спешный главным сооружением в остроге стал деревянный, спешно сложенный в остроге стал деревянный, спешно сложенный на лобном месте храм живоначальной Троицы с двумя приделами. Поставлен он был в честь Бориса Годунова и его сына Федора, а наречен именем Феодора Стратилата, Бориса и Глеба.

Да и то, как же в новой земле без собственного храма? Само собой, русскому человеку тяготно без бога, но еще тяготней без «отца душевнова и распорядителя». Кто, как не он, узаконит рождение ребенка, скрепит брак, отпоет перед погребением «палого», удостоверит договор, примет покаяние, восхвалит или предаст анафеме заблудшего? Кто, как не он, знает толк в грамоте, умеет прочесть не только евангелия толковые, постные и цветные триоди[46], новый и ветхий заветы, общие и месячные минеи[47], апостолы, псалтыри, библии, часословы и другие «возвышенные» книги, но и деловые бумаги, «азбуки печатные в переплетах и тетратех», истории путешествий и «придворного поведения» и «прочая и прочая»» Он – власть не только духовная, но и юридическая. И захочешь без него обойтись, не обойдешься.

На славу удалась крепость. Лишь на севере остался естественный выход к таежным урманам, три остальные стороны защищены от нападений крутыми склонами. Передний тын глядит сверху на песчаный наволок, уходящий к Томи[48], противоположный – на топкую низину[49], на юге крепостным рвом змеится Ушайка, усиленная чесноком[50]. По-над Ушайкой обрыв – будущий Обруб[51].

Приказал Писемский, принявший на себя до особого государева указа обязанности воеводы, выкатить на башни пушки, выставить караулы из служилых людей, и зажил новый, самый отдаленный на Руси город напряженной, исполненной трудностями и лишениями жизнью.

Последней водой увел назад часть отряда атаман Дружина Юрьев. На смену его казакам и стрельцам перед весной прибыла в Томск первая партия переселенцев из сибирских пределов, а также из Перми, Вологды, Великого Устюга, Великих Лук, набранная государевым прибором[52]. Вместе с ними пришли охочие люди - выкликанцы[53].

Кануло в прошлое то недалекое, счастливое для крестьян время когда давали им с собой на новые земли «по три мерина добрых, да по три коровы, да по три козы, да по три свиньи, да по пяти овец, да по два гуся, да по пятеру куров, да по два утят, да на год хлеба, да соху со всем для пашни, да телегу, да сани, да всякую житейскую рухлядь, да еще на подмогу по двадцать пяти рублев человеку». Изворотливее стали царевы наместники в сибирских вотчинах, хитрее, наивничали: как-де доставишь за тысячу верст бездорожья этакое хозяйство? А потому переселенцы в Томск прибывали все больше налегке – одиночки лыжным походом с котомкой за плечами да с денежным вознаграждением в кармане. Но были и такие, что ехали в санях, с детьми, с домашним скарбом. И те, и другие везли тревожные вести: зешевелились-де порубежными шведы и ляхи, выступили войной за Москву, взяли Чернигов. А ведет их беглый двадцатилетний чернец из Чудова монастыря Гришка Отрепьев, сказавшийся царевичем Димитрием, сыном Грозного Иоанна. Если верить ему, не убит Димитрий в Угличе подосланниками Годунова, выжил за святыми стенами. А силы теперь под ним великие – иноземцы, да бунтовские казаки и гулящие люди из разбитой ватаги атамана Хлопка, да запорожцы, да голытьба. И наобещал новоявленным царь ляхам за помогу против Годунова сдать на вечное пользование и вольное пограбление Сибирь. Недолго уж осталось дать того часа.

 Скачать реферат