Философская и научная картина мира
Применение системного анализа к изучению микро- и макросистем — городов, корпораций, отраслей промышленности, аграрного сектора, не дает, по мнению многих ученых, должных ответов на назревшие вопросы. Главным предметом изучения для этого должны стать глобальные системы и глобальные тенденции, затрагивающие их.
Так, постепенно обретает очертания концепция динамического равновесия, весьма схо
дная с принятым в физике состоянием «устойчивого равновесия». Общество в состоянии динамического равновесия представляется в различных глобальных моделях развития как такая структура, в которой в ответ на изменения внутренних и внешних условий устанавливается новое, соответствующее этим изменениям внутреннее равновесие, как и в пределах всей среды обитания человека. Человечество как система нуждается прежде всего в балансе политических сил, но, кроме этого, в поддержании и восстановлении соответствующего социального и экологического равновесия. Однако это равновесие не может быть достигнуто без активного участия человека и его властных структур, в отличие от природных живых систем, наделенных естественной способностью к самоуравновешиванию благодаря соответствующим гомеостатическим свойствам. Общество все глубже осознает, что одна из его новых обязанностей, определившихся уже в середине XX столетия, состоит в том, чтобы поддерживать устойчивое равновесие в глобальной мировой системе отношений.
В погоне за научно-техническим или социальным прогрессом, весьма неразборчиво прибегая к разного рода экстремальным средствам и методам, не только политики, но и ученые, люди трезвого ума, зачастую забывали о том, что следует прежде всего задумываться именно над равновесием, сохранением достижений цивилизации и природных ресурсов. Чтобы не исчезнуть окончательно, человек должен не только справиться с социальными коллизиями, но и достигнуть гармонии с окружающей его средой. И если в настоящее время ощущается необходимость перемен, то прежде всего в направлении усилий науки, техники и всего социума на сохранение довольно шаткого баланса в системах «техника природа», «потребность — ресурсы», «Восток — Запад» и др. А что не должно быть сохранено, что действительно подлежит преодолению, так это существующее глубокое неравенство между членами человеческого сообщества в распределении богатств, власти, доходов и возможностей удовлетворения творческих, интеллектуальных потребностей. Только при этом условии XXI век в отличие от предшествующего станет эпохой стабильного развития и гуманизма.
5. Принцип причинности
Когда человек задумывается, например, над вопросами: «Почему лето было слишком жарким?», «Чем объяснить передачу по наследству от отца к сыну некоторых способностей и особенностей характера?», «Нужно ли осушать приморские заболоченные районы или сохранить их такими, какие они есть?», «Как предвидеть землетрясение?»,— его интересует существование причинной зависимости между предметами и явлениями действительности. Для решения одних практических задач он должен знать причину известного ему явления, для решения других — следствие, наступившее или возможное в будущем.
Тот факт, что люди предпринимают научные объяснения и предсказания для решения назревших проблем, сам по себе свидетельствует о том, что причинные зависимости и законы в природе и обществе существуют независимо от того, когда и как человек осознает их существование. Наши знания о причинности являются лишь более или менее отчетливым и точным отражением объективных отношений между явлениями, причем это отражение формируется и опосредуется практическими целями и потребностями общества.
Воспроизведем определение понятия причинности, которое можно считать общепринятым в современной философии и науке: причинность представляет собой такую форму связи, при которой одно явление (А) порождает другое (В). Долгие споры вокруг проблемы причинности касались прежде всего вопроса о том, существует ли причинная зависимость явлений объективно или порождена особенностями и возможностями человеческого познания. При уточнении этого определения обычно указываются такие элементарные признаки причинности, как:
изменение (возникновение) предметов и явлений;
последовательность событий во времени. Так или иначе (даже если речь идет о явлениях духовного мира), ни один из этих признаков не зависит необходимым образом от субъекта познания, его мыслей или чувственных данных и не предполагает наличие каких-либо мистических сущностей. В этом и состоит объективность содержания понятия причинности, выражающего один из наиболее существенных аспектов всеобщей связи явлений.
Однако философский анализ этого понятия не ограничивается одним лишь выявлением его объективного содержания. Те реальные проблемы и трудности, с которыми сталкивается наука, не только вытекают из ошибочного понимания понятия причинности, но оказываются нередко результатом недооценки абстракций и допущений, с которыми связано его определение. Следовательно, с методологической точки зрения, т.е. сточки зрения эффективности решения проблем, касающихся принципа причинности, важно иметь в виду не только объективное содержание понятия причинности, но и субъективный аспект, а точнее говоря, все тонкости соотношения, диалектики объективного и субъективного.
В самом деле, чтобы установить причинную связь между событиями А и В, объяснить данное событие В, указывая его причину А, или предсказать возможные следствия В1, В2, В3 и т.д. известной нам причины А, нужно не только указать соответствующие признаки причинности, кроме А и В, в данной пространственно-временной области. На необходимость такой абстракции указывал еще Ф. Энгельс: «Чтобы показать . частности, мы вынуждены вырывать их из их естественной или исторической связи и исследовать каждую в отдельности по ее свойствам, по ее особым причинам и следствиям .». Такая абстракция при установлении причинной связи осуществляется без каких бы то ни было затруднений во многих простых, часто встречающихся в обыденной обстановке случаях. Наблюдая, например, за столкновением бильярдных шаров, мы без труда указываем на удар одного как причину движения другого. При этом мы, не задумываясь, пренебрегаем такими факторами, как трение шаров о поверхность стола, конвекционные воздушные потоки и т.д., поскольку по опыту знаем, что они не могут оказывать существенного воздействия на положение массивных бильярдных шаров.
Подобные абстракции при установлении причинной зависимости используются настолько часто, что становятся привычными и естественными. Та легкость, с которой они осуществляются; и их практическая эффективность порождают иллюзию, что, оправдывая себя в одном или нескольких случаях, они должны быть вполне уместными и во всех других аналогичных случаях. Лишь сталкиваясь с более сложными случаями, мы начинаем осознавать всю меру трудностей, которые нужно преодолеть для установления причины или следствия данного события в переплетении множества других предметов и явлений.
Чем, например, объяснить образование пустынь на месте ранее цветущих районов Средней Азии? Ясно, что причина есть, хотя она представляет, очевидно, весьма сложную систему факторов. Поэтому, чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно изучить огромный объем метеорологического, геологического, географического и других материалов, прибегнуть к геоморфологическому анализу водоемов, наблюдению над меняющимися в этих районах климатом, изучить структуру почвенного покрова и т.д. Только в итоге выполнения такой исследовательской работы можно будет отбросить несущественные факторы и дать более или менее адекватное объяснение образованию пустынь. Но почему задача объяснения оказывается в данном случае такой сложной? Потому ли, что исследователь должен кропотливо изыскивать признаки, свидетельствующие о существовании причинной зависимости? Нет, скорее потому, что их слишком много и надлежит правильно выбрать из них те, которые соответствуют реальному положению дел, предварительно оценив их сравнительное значение в данной ситуации.
Скачать реферат