Место понятий Хаос и Космос в лирике Тютчева

В дальнейшем эти идеи русского космизма разрабатывались многими выдающимися мыслителями эпохи: Н.Ф. Фёдоровым, В. И. Вернадским, П. А. Флоренским и др.

Обычно роль Тютчева в формировании мировоззрения русских космистов не учитывается. Однако это неверно, поскольку не случайно сам В. С. Соловьев пристально изучал поэзию Тютчева.[26] Н. Бердяев цитировал «День и ночь» И. Тютчева в своем иссле

довании «Новое средневековье: Размышление о судьбе России и Европы»,[27] говоря о бездне революционной эпохи, когда «в исторический космос, образованный античной цивилизацией, ворвались хаотические силы».[28] Н. Бердяев пишет: «Тютчева принято считать поэтом природы, ее ночной стихии. Стихи его, посвященные истории, совсем иные, они написаны еще при свете исторического дня. Но Тютчев глубже, чем думают. Он – вещее явление. Он предшественник ночной исторической эпохи, провидец ее».[29]

Поэтому кажется целесообразным исследовать Тютчева внутри максимально широкой парадигмы восприятия дихотомии хаос – космос, охватывающей века, предшествующие появлению И. Тютчева на свет, и заканчивая философией русского космизма, выросшем в том числе и на почве тютческой поэзии.

Итак, практически везде хаос в мифическом сознании ассоциируется с первопричиной, перворождением, неупорядоченностью, изменчивостью, влагой, а космос – порядком, постоянной, упорядоченной, гармоничной структурой, твердью. Существование схожих представлений в различных культурах мира позволяет говорить о том, что хаос и космос относятся к глубинным слоям архетипического сознания.

Глава 2. Амбивалентность мифологемы Хаос – Космос в поэзии Ф. И. Тютчева

Бальмонт называл поэзию Тютчева «психологической лирикой», сравнивая ее в этом плане с Фетом: «В их поэзии, лишенной героического характера и берущей сюжетами просто-напросто разные состояния человеческой жизни, все таинственно, все исполнено стихийной значительности, окрашено художественным мистицизмом. Это - поэзия более интимная, находящая свое содержание не во внешнем мире, а в бездонном колодце человеческого "я", созерцающая природу не как нечто декоративное, а как живую цельность».[30]

В его душевной жизни, в его мироотношении (от мироощущения до миропонимания) неизменно присутствует «трансцендентальная устремлённость» за пределы земного мира.[31] «Трансцендентальная тоска» слышна во всём его творчестве, она звучит и в юношеских и в позднейших стихотворениях с возрастающей трагической напряженностью. У Тютчева, по словам А. И. Селезнева, нет пейзажной лирики как таковой. Он не создавал картин природы, не описывал явлений и событий самих по себе. Внимательно всматриваясь в них, он настойчиво искал их сокровенный смысл, «томительно жаждал прорыва в иной мир» [32].

Тютчев с его устремленностью в область вечного, религиозного, метафизического, основными мифологемами, ориентирами своего творчества избрал хаос и космос, два противоположных полюса в архетипическом сознании.

Мифологема космоса у Ф. И. Тютчева несет вполне архетипическое значение порядка, целостности, цельности, покоя.

Ф. И. Тютчев ощущал себя частицей мира, а потому считал все чувства и настроения человека проявлениями космического бытия как такового. Целостность жизни, физические явления воспринимались им как проявление самой природы, космоса, «как состояние и действие живой души». Природа для него – сгусток живых страстей, сил, чувств, а отнюдь не мертвый материал, послушный воле художника, что замечательно отражено в программном стихотворении поэта:

Не то, что мните вы, природа –

Не слепок, не бездушный лик:

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Даже в тех произведениях, где темой служат отдельные моменты, проявления личной, внутренней жизни, они представляются поэту одновременно и выражением чувств и явлений всего космоса.

По мнению А. И. Селезнева, непосредственное воздействие на мировоззрение Тютчева ещё в детские годы оказали некоторые особенности русского народного православия, вобравшего в себя экологическую культуру восточных славян, культ матери-земли.[33] Как писал С. Л. Франк, «национальная русская религиозность имеет сильное чувство космического».[34]

Космос у Тютчева – олицетворение вселенского покоя, своего рода нирваны. Тютчева, как истинного пантеиста, безудержно влечет к слиянию, растворению вплоть до уничтожения себя в общем мировом космическом движении.

Именно в этом слиянии с космосом Тютчев видит возможность и надежду достигнуть утраченного счастья, самого «я» человека.

Однако это же самое «я» и не позволяет человеку достичь гармонии с природой, это же самое «я» и нарушает ее гармонию, поэт ощущает мировой хаос и в микро-, и в макрокосме.

Именно в этом мистически-чутком и до реальности ощутимом восприятии хаоса – одно из самых глубоких и самобытных проявлений философской поэзии Тютчева. Здесь та стихия ночи, которая и есть контраст лучезарному дню: «густеет ночь, как хаос на водах».

Ужас, страх ночи и хаоса, да, но к нему-то и льнет душа человека, как бы в подтверждение вещим словам Пушкина:

Все, что нам гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья.

У Тютчева:

О, страшных песен сих не пой

Про древний хаос, про родимый!

Как жадно мир души ночной

Внимает повести любимой!

Из смертной рвется он груди

И с беспредельным жаждет слиться .

О, бурь заснувших не буди:

Под ними хаос шевелится.

Владимир Сергеевич Соловьев в статье «Поэзия Ф. И. Тютчева» пишет: «Хаос, то есть отрицательная беспредельность, зияющая бездна всякого безумия и безобразия, демонические порывы, восстающие против всего положительного и должного – вот глубочайшая сущность мировой души и основа всякого мироздания. Космический процесс вводит эту мировую стихию в пределы всеобщего строя, подчиняет ее разумным законам, постепенно воплощая в ней идеальное содержание бытия, давая этой дикой жизни смысл и красоту. Но, и введенный в пределы всемирного строя, хаос дает о себе знать мятежными движениями и порывами. Это присутствие хаотического иррационального начала в глубине бытия сообщает различным явлениям природы ту свободу и силу, без которой не было бы и самой силы и красоты. Жизнь и красота в природе – это борьба и торжество света над тьмою, но этим необходимо предполагается, что тьма есть действительная сила. И для красоты вовсе не нужно, чтобы темная сила была уничтожена в торжестве мировой гармонии: достаточно, чтобы светлое начало овладело ею, подчинило ее себе, до известной степени воплотилось в ней, ограничивая, но не упраздняя ее свободу и противоборство. Так безбрежное море в своем бурном волнении прекрасно, как проявление и образ материальной жизни, гигантского порыва стихийных сил, введенных, однако, в незыблемые пределы, не могущие расторгнуть общей связи мироздания и нарушить его строя, а только наполняющих его движением, блеском и громом».[35]

Действительно, у Тютчева стихия агрессивна, опасна, темна:

Под дыханьем непогоды,

 Скачать реферат