Симон Боливар и его роль в освобождении Латинской Америки

Отец Боливара владел поместьями, золотыми приисками и сахарными заводами. Ему принадлежали дома в Каракасе и в других городах Венесуэлы. На его плантациях работало свыше тысячи рабов. Он не гнушался заниматься и коммерцией: в Каракасе содержал через подставное лицо большую лавку по торговле сукном.

Не смотря на свое богатство и знатное происхождение, Боливары все же считались креолами и как

таковые находились на социальной лестнице ступенькой ниже испанцев. Как и другие креолы, отец Боливара зависел от баскских купцов, которым он вынужден был продавать за бесценок какао и другие продукты своих плантаций.

Все это не могло не оказать влияния на взгляды отца Боливара[2]. Известно, что он еще за полтора года до рождения Симона принимал участие вместе с Мирандой в подготовке антииспанского восстания. Сохранилось письмо отца Боливара Миранде, подписанное еще двумя видными креолами, в котором авторы послания изъявляли готовность следовать за Мирандой и сражаться до последней капли крови во имя большого и почетного дела – освобождения Венесуэлы от испанского господства. Однако отцу Боливара не суждено было претворить свои намерения в жизнь. Он умер, когда Симону исполнилось три года. Через пять лет умерла и мать Симона. Сироты Боливары остались на попечение родственников, которые дали им первоклассное по тому времени образование.

Большую роль в воспитании юного Симона сыграли его няня-негритянка раба Иполита и учитель и тезка Симон Родригес.

Боливар всегда вспоминал с большой теплотой Иполиту, которая заботилась о нем с исключительной преданностью. «Иполита – моя мать, - писал он своей сестре в 1825 году. – Ее молоко вскормило меня, и я не знал других родителей, кроме нее».

Венесуэльский просветитель Симон Родригес в свою очередь оказал влияние на формирование мировоззрения Боливара. Родригес был фанатичным последователем Руссо и французских энциклопедистов, идеи которых он с энтузиазмом распространял среди колонистов. Его настоящая фамилия – Карреньо. От этой фамилии он отказался и принял фамилию матери – Родригес в знак протеста против своего брата, религиозное ханжество которого претило ему. Своим дочерям Родригес дал имена Майс (кукуруза) и Тюльпан, следуя в этом духу учения Руссо, взгляды которого на воспитание он изложил в докладной записке, представленной властям и озаглавленной «Размышления о недостатках преподавания в школах начального обучения в Каракасе и о мерах по улучшению оного».

От Симона Родригеса узнал впервые молодой Боливар о традициях освободительной борьбы в колониях, о восстании инка Кондорканки и о Миранде. Родригес познакомил своего воспитанника с классиками древности, с философией, с идеями великих французских мыслителей, многие книги которых имелись в отцовской библиотеке Боливара. С энтузиазмом говорил учитель своему ученику о французской революции 1789 года, отменившей рабство и возвестившей всему миру грядущую эру свободы, равенства и братства.

«Я безумно люблю этого человека», - признавался впоследствии Боливар, говоря о Родригисе. После того как испанцы были изгнаны из колоний и дело независимости восторжествовало, Боливар писал своему учителю: «Вы побудили меня посвятить мое сердце служению справедливости, великому, прекрасному. Я следовал по пути, начертанному вами»[3].

Симон Родригес был наставником Боливара в течение пяти лет. Когда они встретились, учителю было 20 лет, ученику – 9; ученик смотрел на учителя с опаской и уважением. Когда они расставались, учителю исполнилось 26, а ученику – 14 лет; их объединяла крепкая дружба единомышленников. Расставание произошло при драматических обстоятельствах. Учитель был одним из активных участников республиканского заговора, во главе которого стояли Гуаль и Эспания. После их ареста Родригес был вынужден бежать. «Борись против проклятых «годос», за свободу Венесуэлы, - сказал Симон Родригес своему ученику. – Мы скоро встретимся»[4].

Симон Родригес отбыл в Европу. Вскоре он появился в Париже под фамилией Робинзон. Его можно было встретить в масонских ложах, в модных литературных салонах, в кабачках, где собирались рабочий люд и мастеровые. Он проповедовал идею освобождения испанских колоний. Затем Родригес Робинзон побывал в Риме, Вене и, следуя по стопам Миранды, появился в Санкт-Петербурге, откуда возвратился в Париж. Там он встретился впоследствии вновь с Симоном Боливаром.

После отъезда Родригеса Боливару наняли нового воспитателя – Андреса Бельо, одного из самых образованных молодых людей Венесуэлы того времени. Бельо был поэтом, знатоком классической литературы, поклонником французской революции 1789 года. Поэтому Бельо, как и Родригес, пользовался в кругах колониальной администрации репутацией «черной овцы». Новый воспитатель преподавал Боливару географию, математику и космографию.

Два года спустя после бегства Родригеса из Венесуэлы молодой Боливар был послан опекуном дядей Карлосом в Испанию для совершенствования в науках. В Мадриде, где у Симона были влиятельные родственники, он был принят в аристократических семьях и даже допущен к играм с наследным принцем и будущим его врагом впоследствии королем Испании Фердинандом VII. Молодой креол, однако, уже тогда вел себя с испанскими грандами независимо и вызывающе. Испанские власти даже заподозрили его в заговорщической деятельности, и только покровительство его влиятельных родственников спасло Боливара от ареста.

В начале 1802 года Боливар приехал в Париж, дышавший еще воздухом революции. В столице Франции Симон пробыл несколько месяцев, он знакомился с ее достопримечательностями, веселился, интересовался подготовкой нового свода законов, ставшего впоследствии известным под названием Наполеоновского кодекса.

Из Парижа Боливар возвратился в Мадрид. Там его ждало одно безотлагательное дело: он собирался жениться на молодой испанской аристократке Марии Тересе, с которой познакомился и которую полюбил незадолго до своего отъезда во Францию.

Один современник, знавший Марию Тересу, говорит, что они была необыкновенно привлекательная и очень развитая девушка, но хрупкого здоровья.

В мае 1802 года Боливар обвенчался и возвратился с женой в Венесуэлу, где принялся хозяйничать в доставшемся ему от родителей имении Сан-Матео. Но счастье молодых было кратковременным. Климат Венесуэлы оказался для Марии Тересы роковым. Не прошло и года, как она заболела тропической лихорадкой и скоропостижно скончалась.

В конце 1803 года пораженный горем Боливар вновь уезжает в Испанию, где живет некоторое время у родственников своей покойной жены Марии Тересы. В марте 1804 года испанские власти принуждают Боливара покинуть столицу Испании: в связи с растущим революционным движением в колониях король издал приказ, запрещающий проживать в столице уроженцам заморских территорий. Боливар едет во Францию.

В Париже жила двоюродная сестра Боливара Фани Луиза Дервье дю Вийар, занимавшая довольно видное положение в высшем свете. В ее салоне собирались маршал Удино, принц Евгений Богарне, великий артист Тальма, писатель-романтик Шатобриан. Симон познакомился у Фани с немецким путешественником и географом Гумбольдтом, посетившим Испанскую Америку в начале XIX столетия, с французским ботаником Бонпланом и другими учеными. К этому времени Боливар уже неплохо говорил по-французски. Однажды Боливар беседовал с Гумбольдтом и Бонпланом.

 Скачать реферат