Развитие национальной энергетики в Пакистане

Заинтересованность Ирана в южном маршруте продиктована не только этими далеко идущими политическими целями, а носит и сугубо прагматический экономический интерес. Такой маршрут даст не только валютные поступления от транзита, но и сможет помочь решить наиболее болезненную сейчас для Ирана проблему – проблему занятости. Это тоже одна из причин того, что сейчас Иран активно развивает транспортную

инфраструктуру как трудоемкое производство – как в стране, так и на региональном уровне. Именно Иран является инициатором большинства транспортных проектов ОЭС, одним из основных инвесторов в эти проекты. В отличие от других видов транспорта эксплуатация трубопроводов дает быструю окупаемость. Проблема избытка трудоспособного населения в Иране не может быть решена с помощью стран СНГ, также испытывающих демографическое давление, углубляемое меньшим по сравнению с Ираном развитием частного предпринимательства. Поэтому выполнение совместных проектов способно внести свой вклад в решение этой острой региональной проблемы.

Поскольку экономическая составляющая взаимоотношений не в последнюю очередь предполагает ориентацию на определенную модель развития, нельзя не сказать о том, что отчетливо проявившееся в последние годы более позитивное восприятие Ирана странами региона во многом связано именно с эволюцией иранской модели. Дальнейшая модернизация иранской экономической модели, приобретающей все больше общих правовых черт с правилами мирового хозяйства, безусловно, будет способствовать сближению Ирана со странами Центральной Азии и Кавказа.

Тенденции эволюции исламского режима позволяют достаточно уверенно говорить о том, что прогноз начала 90-х годов об опасности распространения в странах региона фундаментализма со стороны Ирана оказался неоправданным. Об угрозе иранского фундаментализма можно говорить скорее как о гипотетически возможном, нежели как о реальном факторе. Конечно, тезис об угрозе до сих пор широко используется Турцией, Израилем и США. Так, быстро урегулированный инцидент с исследовательским азербайджанским судном в спорном с точки зрения Ирана участке Каспийского моря подавался некоторыми СМИ как военная угроза иранского фундаментализма, но всерьез об этом как о реальной угрозе говорить не следует. Иран очень осторожно использовал в своих взаимоотношениях со странами региона религиозные инструменты. Более того, в прошедшее десятилетие именно со стороны светской Турции была проявлена более высокая по сравнению с Ираном религиозная активность – причем не только со стороны негосударственных религиозных турецких организаций (это прежде всего деятельность групп Искандерпаши и Эренкоя по строительству мечетей и открытию исламских центров), но и государственных структур (например, Фонд при Турецком Управлении по делам религии, ставя официально задачу воспрепятствовать распространению иранского ислама, открыл в странах региона, как и в мусульманских регионах России, несколько мусульманских школ и богословских факультетов)9. По словам главы Культурного Центра при Посольстве ИРИ в Москве М.Санаи, автора нескольких работ об отношениях Ирана и Центральной Азии, Иран «вовсе не намерен, используя религиозные чувства людей, преследовать какие-либо религиозно-фундаменталистские цели»10. Серьезным источником распространения фундаментализма вновь может стать Афганистан, вернее, незавершенность его государственной консолидации. В этом случае вероятность активизации сторонников исламской государственности в Средней Азии прогнозируется до 35%11. В условиях развития ситуации по исламскому варианту, особенно если он будет аналогичен «Талибану», иранский фактор либо явится определенным противовесом ему, внеся раскол в этот исламский проект, либо придаст процессу менее радикальный характер как государство, прошедшее свой пик исламского экстремизма. Нельзя, однако, исключить и того, что нарастание исламской компоненты в средней Азии может повлиять на баланс политических сил в самом Иране в пользу консервативного крыла.

Конечно, Иран не отказывается от распространения своего религиозного влияния, но фактически наиболее видимой в этом отношении является деятельность такого исламского фонда, как Комитет имама Хомейни в Нахичеванской республике Азербайджана. Отделение этого Комитета несколько лет ведет благотворительную деятельность в этом автономном анклаве Азербайджана, и сама по себе деятельность Комитета представляет собой пропаганду преимуществ исламской системы, элементом которой являются подобные фонды.

Снижение в своей региональной политике религиозной компоненты, что явилось отражением изменения приоритетов во внешней политике Ирана, было восполнено усилением культурных контактов со странами региона, все более частой апелляцией не только к общей исламской, но и доисламской культурной общности. Особенно активизировалась деятельность Ирана по открытию курсов персидского языка, по поддержке центров иранистики, культурному обмену. Примером удачного развития иранистических научных направлений, поддержанных Ираном, стала деятельность созданной по инициативе Астраханского технического университета в конце 90-х годов Ассоциации университетов прикаспийских государств (Астрахань, Дагестан, Калмыкия, Казахстан, Туркмения, Иран).

Прагматизм в государственной политике, превалирующий над идеологическими соображениями, проявился не только в отказе от пропаганды фундаментализма, встречавшего неприятие правящих режимов новых государств, но и в позиции Ирана в азербайджано-армянском конфликте. Возможность распространения Азербайджаном движения за выделение из Ирана районов компактного проживания азербайджанцев, составляющих до 40% населения Ирана, особенно проявившаяся в 1991–1992 гг., когда президентом Азербайджана был Эльчибей, в значительной степени была блокирована неразрешенностью Карабахской проблемы. Так как Армения официально не имеет военного контингента в Карабахе, укрепление отношений с ней Ирана, как и России, не может рассматриваться как поддержка страны-агрессора, а политическое, экономическое и военно-техническое сотрудничество с Ираном позволяет Армении поддерживать свой экономический потенциал.

Россия главным направлением в отношениях с Ираном, близко примыкающим к ее южным границам, помимо возможности контроля за развитием атомной энергетики и военной программы, считает ведение постоянного политического диалога, нацеленного на стимулирование позитивных изменений в стране, являющихся одним из факторов стабильности в регионе.

Никаких сколько-нибудь убедительных доказательств связей Ирана с экстремистскими исламскими организациями, действующими в Центральной Азии и на Кавказе, нет, безосновательны и обвинения Ирана в укрывательстве вырвавшихся из Афганистана боевиков «Талибана» и «Аль-Каиды». Новые тенденции внешнеполитического курса способствовали улучшению отношений Ирана с европейскими странами, что повысило его авторитет и на региональном уровне.

Наиболее «болевой» точкой в отношениях Ирана со странами региона является проблема правового статуса Каспия. Иран остается в целом верен своей первоначальной идее кондоминиума, выработанной совместно с Россией, которая из-за различия интересов стран Каспийского бассейна не может быть практически реализована. Позиция Ирана, не согласного со схемой, предложенной Россией, Казахстаном и Азербайджаном, объясняется как потерей по сравнению с иранским вариантом доли в экваториальном делении Каспия, так и экономической незаинтересованностью Ирана в выбросе на мировой рынок каспийской нефти в условиях, когда Иран отстранен из-за позиции США от участия в совместных проектах по добыче и экспорту нефти.

 Скачать реферат