Развитие советско-японских взаимоотношений в 1939-1945 гг.
Вместо этого Блюхер был обвинен советским правительством в пораженчестве. 1 августа 1938 г. Сталин в телефонном разговоре с ним по прямому проводу заявил: “Скажите, т. Блюхер, честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами. Если нет у вас такого желания, скажите прямо .”[30].
В.К.Блюхер был обвинен также “в дезорганизации управления войсками”, в отказе от введения в бой авиа
ции из “опасения поражения корейского населения” и в том, что он не ставил “ясных задач на уничтожение противника”. Приказом наркома обороны Ворошилова от 4 сентября 1938 г.[31] он был отстранен от руководства Дальневосточным фронтом как “негодный и дискредитировавший себя в военном и политическом отношении” военачальник и позднее расстрелян.
Для того чтобы придать обвинениям в адрес Блюхера видимость непредвзятого подхода в оценке действий командования Красной Армии на Дальнем Востоке, 22 апреля 1939 г. Ворошилов объявил в своем приказе о приговоре “тройки” Военной коллегии Верховного Суда СССР под председательством В.Ульриха. Цель приговора, видимо, заключалась в дезавуировании выводов комиссии Блюхера о причине конфликта у озера Хасан.
Приговор “тройки” гласил: “В период боевых операций у озера Хасан командование 1-й (Приморской) армии в лице командующего ее комдива Подласа, члена Военного совета бригадного комиссара Шуликова и начальника штаба армии полковника Полющникова проявило преступное бездействие, которое выражалось как в непринятии необходимых мер к воспрепятствованию вторжения японских интервентов на советскую территорию, так и в плохом обеспечении боевых операций отдельных частей и подразделений армии .
Признавая Подласа, Шуликова и Полющникова виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 193-17, п. ,,а’’ Уголовного Кодекса РСФСР, Военная коллегия Верховного Суда СССР, приговорила: 1. Подласа Кузьму Петровича лишить звания "комдив" и подвергнуть лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на пять лет с поражением в политических правах сроком на три года. 2. Шуликова Михаила Васильевича—лишению свободы сроком на два года. 3. Полющникова Александра Ивановича—лишению свободы сроком на три года .”[32].
Тенденциозный характер этого приговора был очевиден даже сталинскому руководству, и К.П.Подлас был вскоре досрочно освобожден с присвоением ему в 1941 г. звания генерал-лейтенант, а М.В.Шуликову и А.И.Полющникову определенную меру наказания в том же приказе было решено считать условной[33].
Советские и японские войска оказались непосредственно лицом к лицу не только на советско-маньчжурской, но и на монголо-маньчжурской границе. Учитывая характер тогдашних советско-японских отношений, любое, даже самое незначительное происшествие, отказ техники или недоразумение могли вызвать вооруженный конфликт. И действительно, по подсчетам японского военного историка И.Хаты, за два с половиной года после “Маньчжурского инцидента” произошло 152 столкновения, в 1935 г. — 136 и в 1936 г. — 2031. Согласно данным управления погранвойск Дальневосточного края, в 1937 — 1938 гг. имели место 6 серьезных боевых столкновений с японскими войсками, 26 обстрелов советских пограничников, 22 мелких нарушения госграницы военнослужащими сопредельной стороны, 25 нарушений воздушного пространства СССР, 26 случаев заброски подрывной литературы и листовок, 20 нарушений морских границ СССР и 44 других нарушения погранрежима[34].
А весной и летом 1939 г. на восточных границах МНР, в районе так называемого Тамцак-Булакского выступа, возник инцидент, который по своей напряженности и количеству вовлеченных единиц боевой техники и войсковых контингентов допустимо считать настоящей локальной войной.
Чтобы правильно понять природу конфликта в районе Халхин-Гола, рассмотрим в общих чертах стратегические планы Японии и СССР в отношении Монголии, а также состояние советско-японских отношений в конце 30-х годов.
Самым тщательным образом проанализировав Хасанский инцидент, японское командование извлекло для себя определенные уроки. Генштаб был вынужден признать разработанные ранее планы войны против СССР “устаревшими”. Убедившись в прочности советской обороны на приморском направлении, он решил найти место для удара там, где противник не ожидал бы нападения. В течение осени 1938 г. в Токио были разработаны два новых варианта плана войны против СССР под кодовым наименованием “Хатиго”.
Вариантом “А” этого плана предусматривался одновременный удар по советскому Дальнему Востоку на восточном и северном направлениях с последующим развертыванием военных действий в Забайкалье. По варианту “Б” на первом этапе главный удар планировался на западном направлении, через Монголию, с целью выхода к Байкалу. Варианты были направлены в штаб Квантунской армии для изучения. Ее командование отдало предпочтение сосредоточению основных усилий на западном (Хинганском) направлении, которое оно считало наиболее уязвимым в оборонительных порядках советских войск[35].
В условиях острого противоборства с СССР за преобладание в Китае японцы придавали большое значение МНР, или Внешней Монголии, которая с помощью Москвы стала своеобразным плацдармом для советского проникновения в Китай. Ведь именно в соседних с Монголией китайских провинциях находился так называемый “Особый район Китая” — база китайских коммунистов. Через Монголию проходила и одна из самых оживленных трасс снабжения гоминьдановских войск советской военной техникой и снаряжением по маршруту Улан-Удэ (СССР) — Улан-Батор (МНР) — Калган (Китай).
Официальная японская печать неоднократно обвиняла СССР в использовании МНР в качестве трамплина для “большевизации” Внутренней Монголии, Маньчжоу-го и всего Китая.
В японских оперативных планах МНР рассматривалась как ключ к Дальнему Востоку и щит, прикрывавший Транссибирскую магистраль. Вот почему после захвата Маньчжурии последовало вторжение японцев в китайские провинции Чахар и Суйюань, окружавшие юго-восточную часть МНР. В этих провинциях сразу же началось строительство стратегических железных дорог.
Восточная часть МНР образует Тамцак-Булакский выступ (Тамцак-Булак — административный центр этого района), который вклинивался в территорию Маньчжоу-го. К северу-востоку от него, в пространстве между государственными границами СССР и МНР с Маньчжурией и горным хребтом Большой Хинган, расположен район Барга, куда из внутренних областей Маньчжурии ведут две железные дороги. Одна из них — от Харбина через Цицикар на Хайлар (бывшая Китайско-Восточная железная дорога). Другая — через Таоань и Солунь на Халун-Аршан.
Тамцак-Булакский выступ почти вплотную подходит к предгорьям Большого Хинганского хребта как раз в том месте, где железнодорожные и шоссейные дороги, миновав горные перевалы, вступают на равнины Барги. Создавая здесь Хайларский укрепленный район, Япония начала строительство еще одной железной дороги — от Солуни на Ганьчжур, которая проходила около самой маньчжуро-монгольской границы, местами на удалении всего в два-три километра.
Японское командование опасалось, что на отрезке Халун-Аршан—Ганьчжур эта дорога могла подвергаться прицельному огню с господствующих песчаных высот на восточном берегу реки Халхин-Гол. Поэтому было принято решение захватить часть Тамцак-Булакского выступа до Халхин-Гола. Владея этой территорией, можно было устранить угрозу железной дороге, а также уменьшить шансы на успешный удар в тыл японским войскам, сосредоточенным в Хайларском укрепленном районе.
Скачать реферат