Политическая система Швеции

Скандинавская модель социального государства в том виде, как она формировалась в 1950–1960-е годы, содействовала постепенному уравниванию женщин и мужчин в экономической сфере, что, в частности, проявлялось в ориентации социальной политики, направленной на стимулирование женщин самостоятельно и независимо от своих семей иметь собственный источник дохода, а значит, быть полноправными участниками

рынка труда. Эта часть социальной политики, которая, надо признать, следовала общей, характерной для многих стран тенденции усиления роли женщин в экономической сфере, несомненно оказала существенное влияние на шведское общество. Можно отметить несколько особенностей этой тенденции, характерных именно для Швеции. Во-первых, это касается системы школьного образования, в которой женщины, как и мужчины, ориентировались теперь на профессиональную подготовку и учёбу, а в дальнейшем – на получение квалифицированных рабочих мест наравне с мужчинами. Плохо ли это или хорошо, когда семейные ценности и заботы уходят подчас на второй план, а основным становится осуществление того, что совсем недавно было прерогативой мужчин, то есть профессиональный рост и делание карьеры, – другой вопрос. Во-вторых, существенные изменения происходят в сфере оплаты труда. Равная оплата труда за равный труд как для мужчин, так и для женщин – цель, которой, к сожалению, не достигли до сего дня даже в Швеции. И, наконец, растущий общественный сектор нуждался в женских рабочих руках, особенно в тех отраслях, где их доля была традиционно высока. Все эти особенности, связанные с новой ролью женщины в шведском обществе, привели к развитию новых отраслей социального обеспечения: организации детских садов, групп продлённого дня и др. Итак, вовлечение женщин в общественное производство привело к широкому участию их в системе социального страхования. Однако половая дифференциация по доходам, характерная для рынка труда, воспроизводилась в большей или меньшей степени системой социального страхования, поскольку эта система базировалась на принципе страхования дохода.

Итоги шведских реформ

В конце Второй мировой войны Швеция находилась в выгодной экономической ситуации: отсутствие военных действий и не затронутая разрушениями промышленность позволили избежать груза восстановления народного хозяйства практически с нуля, как это было в других европейских странах. Экономический рост Швеции после войны был таким, что позволил ей занять третье место среди самых богатых стран мира.

“Золотой век” шведской социальной модели пришёлся на 60-е – начало 70-х годов XX века, когда Швеция по показателю национального дохода на душу населения занимала третье место в списке богатейших стран Европы. Экономический кризис 1970-х годов сказался в Швеции несколько позже, чем в других западноевропейских странах: только с 1977 года его последствия стали ощутимыми. Выросший уровень безработицы и дефицит бюджета привели к сокращению занятых в государственном секторе. К началу 1990-х годов уровень безработицы в Швеции достиг среднеевропейского уровня и находился в пределах от 10 до 14%. Всё это давало некоторым аналитикам основания рассматривать этот кризис как конец шведской модели. В начале 1990-х годов социал-демократы должны были вновь искать ответы на вопросы, касающиеся будущего шведского государства, находить решение проблем эффективности шведской модели социального государства и согласия избирателей и впредь поддерживать непрерывное расширение социального государства и государственного сектора. С начала 1990-х годов вне зависимости от политической ориентации правящего кабинета наметилась тенденция к постепенному сокращению государственного финансирования социального сектора, а также к пересмотру объёмов пособий, ограничению временных рамок их получения и сокращению числа занятых в социальном секторе. В парламенте и в разных политических партиях обсуждаются идеи перехода от всеобщего к избирательному принципу социальной защиты, то есть поддержке наиболее уязвимых групп населения. Реализация подобных сценариев структурной реформы таит в себе немалый риск, связанный с тем, что создававшаяся десятилетиями социал-демократами “уравнительная” система имеет достаточно сильную поддержку не только среди левых, но даже и среди либерально настроенных избирателей. Даже умеренное сокращение расходов на социальную сферу, как правило, вызывает болезненную реакцию населения и профсоюзов. По этой причине нынешнее социал-демократическое правительство вынуждено считаться с подобными настроениями.

Поиск новых ответов и идей происходил на фоне растущей нелиберальной критики со стороны консервативных партий, требовавших изменения социальной политики в духе “тетчеризма” и “рейганомики”. Противодействие правительству исходило также и со стороны шведского союза работодателей (SAF), и со стороны крупных фирм, грозивших перевести свои активы за границу. Для разрешения сложившейся ситуации правительство разработало так называемый “третий путь” финансовой политики, расположенный между нелиберальной, с одной стороны, и кейнсианской − с другой, экономической политикой. Он базировался на сдерживании зарплаты и на экономической политике, ориентированной на совокупное предложение. Экономическая политика “третьего пути” означала, что прежними позициями социал-демократы в социальной политике, ориентированной на всеобщее благосостояние, частично пожертвовали в целях контролируемого преобразования шведского общества, для того, что часто называли “новой экономикой”. Этот процесс трансформации может рассматриваться и как социал-демократический проект преобразований, необходимых для спасения социального государства. Это означало, что, во-первых, социал-демократическая партия пыталась искать компромиссы между разными социальными интересами, а во-вторых, социал-демократы вынуждены были перестраивать социальные учреждения в соответствии с нормами Евросоюза. Наконец, изменения в социальной политике теперь были уже связаны как с новыми процессами глобального экономического характера, так и с изменением ценностных ориентиров в самом шведском обществе.

Социал-демократы постарались придать традиционным левым ценностям (социальной справедливости и социальной защите) новое, соответствующее времени звучание. Эту перемену акцентов можно отчётливо проследить в тех политических решениях, которые были приняты внеочередным съездом шведской социал-демократической партии в марте 2000 года, на котором, в частности, отмечалось, что “каждая социальная реформа в Швеции была победой – не только для реализации социального обеспечения и справедливости, – но и победой для дальнейшего экономического развития в целом. История показала, что социальная справедливость способствовала тому, чтобы сделать Швецию технологически и экономически прогрессивной”[1]. Последствия проведения “новой политики” не стали для Швеции безусловным прорывом вперёд, они противоречивы, но свидетельствуют о положительных тенденциях в социально-экономической сфере.

Одной из определяющих черт шведской модели является высокий уровень национальной солидарности шведов. Сегодня это проявляется в сплочённости профсоюзов с наёмными работниками, консолидации основной массы населения в стремлении к достижению высокого уровня социальных гарантий и экономического благосостояния. Широко распространённая в других странах с рыночной экономикой практика активного противостояния профсоюзов и работодателей в Швеции практически отсутствует. Значительную роль в этом процессе сыграло подписанное в 1938 году соглашение между Центральным объединением профсоюзов Швеции и Шведским союзом работодателей, в котором были оформлены взаимоотношения между трудовыми коллективами и предпринимателями. Именно благодаря национальной солидарности стала возможна налоговая политика, которая в сочетании с социальной политикой образует механизм более равномерного распределения личных доходов граждан.

 Скачать реферат