Представления о мире древних кельтов

Племена Богини Дану, пришедшие в Ирландию с «северных островов земли» принесли из четырех городов, где они постигали «премудрость, тайное знание и дьявольское ремесло» четыре предмета [168].

1. Камень Лиа Фаил, вскрикивавший под каждым королем, которому суждено было править Ирландией;

2. Копье, которым владел Луг, («ничто не могло устоять пред ним или перед тем, в чьей руке оно было»);

3. Меч Нуаду, который был «воистину неотразим»; и, наконец,

4. Котел Дагда, от которого «не случалось людям уйти голодными».

Из указанных выше свойств этих предметов можно попытаться сделать определенные выводы. Камень Лиа Фаил достаточно четко ассоциируется с королевской властью. Копье Луга и меч Нуаду, являясь символами воинской силы и мощи, также могут быть отнесены к предметам, связанными с функциями королевской власти. Учтем также, что сначала Нуаду, а после того как он потерял руку, Луг как раз и были правителями Племен Богини Дану. Котел Дагда схожим образом может быть отнесен к предметам королевской власти. Если вспомнить описание процветающего Улада во времена Конхобара то можно отметить такие признаки благополучия, которое связывается с хорошей королевской властью, как «довольство», обилие «плодов, всякого урожая и добычи на море» [169]. Поэтому котел Дагда как символ изобилия может также выступать как принадлежность истинного короля. Таким образом, четыре предмета, принесенные Племенами вполне могут являться атрибутами правителей.

Немаловажно и указание на то, что эти предметы были принесены именно из четырех городов. Возможно, что четыре в данном случае символизирует число, обозначающее весь мир. Тогда получается, что сага как бы переносит нас из пространства реальности в пространство мифа и четыре предмета приобретают некий высший смысл, теряя свое конкретное значение и становясь символами.

Одним из самых любопытных предметов, часто фигурирующим в сагах и подчас сильно влияющего на события, разворачивающиеся в них, является копье Кухулина – Га Болга. «Вот что это было за копье: оно опускалось под воду и металось пальцами ноги; одну рану оставляло оно, впиваясь в тело, но скрывало тридцать зазубрин, и нельзя было его выдернуть, не обрезав мясо кругом» [170]. Именно оно обеспечивает Кухулину победу в самой сложной его битве – поединке с Фер Диадом. Однако как указывалось выше, оно послужило и причиной смерти героя. Причем среди мотивов, которые двигали его врагами было убеждение, что «есть пророчество, что суждено тому копью поразить короля, если не выпросим мы его у Кухулина» [171]. Таким образом, получается, что вещи наряду с людьми являются своего рода действующими лицами в событиях, о которых рассказывают саги. Относительно них существуют пророчества, именно они могут сыграть решающую роль в тех или иных происшествиях. Вещи предстают не просто как орудия в руках человека, они имеют подчас свое собственное предназначение.

Особенно ярко данная особенность проявляется в тех случаях, когда какая-либо вещь очень тесно связана с определенными намерениями человека. Речь идет об упоминавшемся выше мозге Мес Гегры. В руках коннахтского воина Кета он станет орудием, которым Конхобару будет нанесена рана, ставшая в итоге причиной его смерти. Это стало возможным благодаря тому, что Кет знал предсказание Мес Гегры, «что сам он после своей смерти сумеет отомстить за себя» [172]. Вещи предстают способными аккумулировать определенные человеческие мысли и стремления и помогать им воплотиться в той или иной форме.

Подчас вещи могут многое сказать о его владельце. Приведем следующий пример. Айлиль и Медб посылают своего гонца Мак Рота в Слемайн Миде, где собирается для битвы с неприятелями войско Конхобара. Мак Рот, не называя имен приходящих воинов, описывает лишь их внешность, одежду и вооружение, по которым Фергус узнает уладских вождей. Вот так, например, описывается сам Конхобар: «Благородно его румяное лицо, свиреп и пронзителен взгляд серых глаз, внушающих ужас. У его подборолка вьется золотистая раздвоенная борода. Алый плащ с бахромой пятью складками спадает с плеч воина и скреплен золотой заколкой над его грудью. На белом теле воина белоснежная рубаха с капюшоном, изукрашенная златоткаными узорами красного золота. Белый щит у него в руках со звериными ликами красного золота. Держит он изукрашенный меч с золотой рукоятью и могучее серое копье» [173]. Как отмечает С.В. Шкунаев, «цвета одежды и вооружения воина не являются случайными. Они восходят к древним законам, регулировавшим внешний вид парадной одежды воинов различного ранга» [174]

Таким образом, мир вещей, связанных с ними символов и значений играл немаловажную роль в представлении о мире древних ирландцев.

6. Христианские образы и мотивы в сагах

Из вышеприведенных разделов можно было увидеть, что в представлениях о мире древних ирландцев достаточно ярко проявляются специфические черты кельтской цивилизации. При первом приближении к их рассмотрению возникает ощущение того, что они имеют очень мало точек соприкосновения с основами христианского вероучения. Однако в источниках мы встречаем определенные упоминания и свидетельства, непосредственно связанные с влиянием христианства. Поэтому в данном разделе мы попытаемся прежде всего понять каким образом сочетаются эти, казалось бы несовместимые, мировоззренческие комплексы.

Прежде всего, говоря о христианских образах и мотивах в сагах, стоит отметить важный факт, связанный с характером самих источников – а именно то, что записывались указанные саги после установления в Ирландии христианства. Поэтому часто в конце той или иной саги мы можем встретить слова: «Конец. Аминь» [175] или же просто «Аминь» [176]. Однако наиболее заметен этот факт в тексте приписки, сделанной писцом в конце «Похищения». Он пишет следующее: «Благословение каждому, кто достоверно запомнит Похищение, как записано здесь, и ни в чем от него не отступит. Я же, который записал эту повесть, или, вернее, вымысел, не беру на веру рассказанных тут историй. Ибо многое здесь наущение лукавого, иное причуда поэзии. Одно возможно, другое нет. Иное назначено быть развлечением глупцам» [177]. Налицо своего рода две тенденции в мировоззрении писца. С одной стороны, как христианин он порицает многие стороны Похищения напрямую связанные с языческим прошлым и всем тем, что для него характерно (например, указанные выше сцены «искажения» Кухулина). С другой же, он ратует за достоверную и точную передачу записанного текста Похищения. В этом отношении вспоминаются одно из важнейших для поэта - филида древних ирландцев умение запоминать до сотни различных саг. Одним из факторов, определявших его статус внутри самой группы филидов, являлось количество текстов, которые он мог воспроизвести по памяти [178]. О многом говорит и сам факт того, что писец-христианин (скорее всего монах) брался за записывание языческих саг. Одновременно в конце он не разражается градом критики по отношению к «Похищению», но приводит свою нейтральную точку зрения. Таким образом, налицо своеобразное сосуществование некоторых принципов христианского и языческого мировоззрений.

 Скачать реферат