Проблемы сексуальных отношений и планирования семьи в религиозных обществах

Другие решения, касающиеся секса, определяются личными или социальными ценностями и их относительным приоритетом в наших глазах. Здесь люди могут ставить вопросы типа «правильно ли я поступаю?», «честно ли это?» или «не может ли это показаться обидным партнеру» Это уже этические вопросы, так как они касаются морального качества (правоты или неправоты) совершаемых действий. В отличие от принятия

моральных решений, всецело основанных на религии (т.е. на вере), этические решения требуют рационального мышления. Это особенно важно потому, что наиболее трудны те нравственные проблемы, где нужно сделать выбор между «белым» и «черным», и между разными ценностями, вступающими в конфликт. Конечно, есть люди, которые делают свой выбор на смешанной основе веры и разума.

Существуют значительные различия в способах разрешения этических конфликтов. Например, Кинзи и его коллеги нашли, что в 40-х и 50-х гг. нашего века представления людей о «надлежащем» сексуальном поведении обычно зависело от уровня их образования. Люди, окончившие только начальную школу, как правило, считали допустимым те половые акты, которые «естественны»; обычное половое сношение одобрялось, тогда как мастурбация, орально-генитальные контакты и гомосексуальные отношения считались сомнительными или отвергались. В отличие от этого для людей со средним и неполным средним образованием критерием при оценке сексуального поведения обычно служила респектабельность. И, наконец, для получивших образование в колледже чаще всего главным становился в те годы третий критерий — действительно ли люди любят друг друга. Кинзи пришел к выводу, что уровень образования влиял на этику в области секса сильнее, чем формальная принадлежность к тому или иному вероисповеданию. Позже, когда среднюю школу и колледж стало оканчивать больше людей, чем в 50-е годы, широкое распространение получили три другие позиции в моральной оценке сексуальных отношений. Одни считают нравственными любые формы добровольных сексуальных взаимодействий между взрослыми людьми в условиях уединения; по мнению других, в этой области можно одобрить все, что способствует межличностным отношениям, духовному росту и развитию личности; третьи полагают, что здесь не должно быть абсолютных правил — решения следует принимать, учитывая все особенности данной ситуации, так называемая «ситуативная этика» [1. с.140 - 170]. Какой бы ни была позиция по отношению к сексу, решения всегда принимаются на основе определенных ценностей. Даже если не используются понятия «хорошо» или «плохо», «правильно» или «неправильно», все равно часто происходит сходное сопоставление здорового и нездорового, невротического и нормального, свободного и подавленного. В какой мере эти оценки будут этическими, каждый решает сам, исходя из стандартов и ценностей, которых он (или она) придерживается.

3.1 Отношение к средствам контрацепции и абортам

Первые исторические упоминания об абортах относятся к периоду, отстоящему от нас на 4600 лет (Китай). Отношение к абортам могло быть разным — от суровых наказаний в Ассирии до одобрения у древних греков, однако на протяжении почти всей письменной истории их обычно осуждали из-за риска для здоровья женщины. Вопрос об абортах не становился важной этической проблемой до тех пор, пока современная медицина не обеспечила их относительную безопасность; и только теперь, в последние десятилетия, по этому вопросу разгорелась острая публичная полемика.

В эти годы проводилось много опросов общественного мнения, и результаты их оказались удивительно сходными: менее четверти взрослых американцев выступают против абортов при любых обстоятельствах; примерно столько же считают, что женщина всегда имеет право сделать аборт, если того пожелает; большинство же занимают промежуточную позицию, допускающую аборт лишь в определенных случаях. В 1988-1989 гг. институт Гэллапа, «Лос-Анджелес Тайме» и «Нью-Йорк Тайме» провели четыре опроса по выборкам, репрезентативным для всей страны; респондентов спрашивали, при каких обстоятельствах, по их мнению, аборты следовало бы разрешать или, наоборот, запрещать. Подавляющее большинство американцев высказались в пользу легализации абортов в тех случаях, когда беременность создает угрозу для жизни женщины (86-94%) или серьезную угрозу для ее здоровья (84-86%), а также при высокой вероятности тяжелого порока развития у ребенка (60-74%).

Существуют, по-видимому, три главные позиции по вопросу об абортах. На одном полюсе — сторонники «сохранения жизни», которые хотели бы запретить аборты при всех обстоятельствах: они полагают, что государство не вправе поощрять гибель зародыша или плода, легализуя прерывание беременности. На другом полюсе находятся сторонники «свободного выбора»: они считают, что закон не должен ограничивать свободу выбора для матери — все беременные должны иметь возможность по желанию сделать аборт. Промежуточную позицию занимают те, кто считает аборт допустимым только в определенных случаях (например, когда беременность опасна для жизни матери или оказалась результатом изнасилования либо инцеста), а также те, кто полагает, что он не должен быть главным методом контроля рождаемости.

Движение против абортов, хорошо организованное и политически активное, поддерживает главным образом католическая церковь. Однако эту позицию занимают также ортодоксальные иудаисты, православные христиане, некоторые неверующие люди и многие протестанты консервативного направления. Каллаган сформулировал четыре главных довода сторонников этой позиции:

1.Каждое человеческое существо, даже ребенок в утробе матери, получает право на жизнь непосредственно от Бога.

2. Человеческие существа не имеют права отнимать жизнь у других безвинных человеческих существ.

3. Жизнь человека начинается в момент зачатия.

4. Производить аборт на любой стадии беременности, значит лишать жизни безвинное человеческое существо.

Однако вопрос о начальном моменте человеческой жизни неоднозначен: ответ зависит от того, что мы будем считать истинным началом. Хотя и яйцеклетка, и сперматозоид — живые клетки, оплодотворение не всегда автоматически приводит к созданию жизнеспособного организма. К тому же большинство людей согласится, что зигота или даже крошечный эмбрион — еще не личность в обычном смысле этого слова. Проблема здесь гораздо сложнее и, вероятно, носит больше философский, чем естественнонаучный характер.

И все-таки даже те, кто не склонен признать эмбрион или плод личностью, могут быть противниками абортов. Эти люди часто указывают на то, что человеческий зародыш потенциально способен стать личностью и поэтому убивать его безнравственно: фактически это значило бы лишать его права на жизнь.

Против разрешения абортов выдвигают еще один довод — то, что эмбрион или плод будет безвинной жертвой: новый организм никогда не просил о том, чтобы его зачинали или рождали, но если уж он появился и живет, то у него есть неоспоримое право на защиту от посягательств на его жизнь. Католики, например, считают, что человек может быть лишен жизни только тогда, когда он не безвинен (смертная казнь), или когда его гибель — непредумышленный результат каких-то других действий (таких, как «справедливая война»). Это принцип побочного следствия. Если, скажем, из матки беременной женщины удаляют злокачественную опухоль, то гибель плода здесь оправданна, так как она не цель, а лишь побочный результат операции, необходимой для спасения жизни больной. Если, однако, источником опасности для жизни матери является сам плод, то его разрушение не считают допустимым, поскольку оно было бы прямой целью предпринятого вмешательства.

 Скачать реферат